-

О южных Закавказских провинциях и прилегающих к ним, областях Азиятской Турции. ¹

Закавказские владения России отделяются от внутренних областей главным хребтом Кавказа; начинаясь у полуострова Тамана, он тянется оттуда на юго-восток к Каспийскому морю, оканчиваясь у Апшеронского мыса, верстах в 50 не доходя устья Куры. Длина его простирается до 1,100 верст, наибольшая ширина до 200. Главный хребет мало пускает ветвей на север, — напротив южные отрасли многочисленны; они перерезывают с севера и запада Абхазию, Мингрелию, Имеретию, Гурию и большую часть Грузии; а с востока — отделяя от независимых горских племен значительное пространство Дагестана и углубляясь большими [240] отраслями внутрь, отбрасывают свои ветьви в Ширванскую и Шекиискую провинции. Сверх того с юга и юго-запада в наши Закавказские провинции входят, кроме малого и большего Арарата, отрасли Чильдырского хребта. Таким образом вся поверхность Закавказии более или менее покрыта горами, из коих многие увенчаны вечным снегом ². Воздвигая эту величественную стену между Азиею и Европою, природа как будто хотела усилить затруднения в сообщении обитателей сих двух частей света, — обитателей и без того друг другу враждебных. В немногих только местах хребет Кавказа представляет возможность к сообщениям чрез него. Две весьма узкие полосы, проходящие чрез всю ширину хребта, соединяют Россию с ее Закавказскими провинциями. Первая, простираясь по западному берегу Каспийского моря и заключая в себе прибрежную часть Дагестана, шириною в некоторых местах до 50 верст, — хотя не представляет на протяжении своем никаких препон для свободного провоза тяжестей, но дабы достигнуть сим путем Тифлиса, потребно совершить чрез Моздок, Кизляр, Дербент, Кубу, Шемаху и Елисаветполь не менее 1,200 в., т. е. почти впятеро более против [241] расстояния, представляемого другою отраслию сообщения — военно-Грузинскою дорогой, которая рассекает главный хребет почти на самой средине его протяжения, от Екатеринограда чрез малую Кабарду и Тагаурское ущелье. Этот путь, составляющий прямое и главное сухопутное сообщение России с Грузиею, извиваясь в теснинах чрез весь хребет, имеет множество чрезмерно крутых подъемов и спусков, а потому и труден неимоверно для движения тяжестей. Самая большая высота над морем, на которую восходит Военно-Грузинская дорога, по измерению Мейера и Менетрие, есть 1,221 фут на вершине Крестовой горы. От этого происходит чрезвычайно высокая цена за провоз: на протяжении 280 верст не берут менее 5 р. ас. за пуд. Внутри края сообщения не менее затруднительны. Горы до такой степени изрезывают всю страну, что соседственные жители, вместо прямого ближайшего между собою сообщения, часто принуждены бывают делать объезды или ограничиваться перевозкою самых маловажных тяжестей, и то в известное время. Впрочем в последние 15 лет многие затруднения устранены заботливостию и деятельным участием местного Начальства; другие, после испытанных мер, к сожалению оказались непобедимыми. Такова напр. препона, представляющаяся к открытию прямого сообщения из Тифлиса чрез Шекинскую провинцию в Дагестан, на крепость [242] Кубу; уничтожением этой препоны расстояние между сими двумя пунктами, след. и расстояние между Черноморскими и Каспийскими портами, сократилось бы слишком на 200 верст.

Самые реки, несмотря на множество их, мало облегчают сообщение; из них замечательнейшая без сомнения есть Кура — способная от устьев своих до селения Пиразов, на протяжении 400 верст, для плавания плоскодонных судов, именуемых киржимами. При селе Джеват, Кура принимает в себя Аракс, по которому также сплавляют киржимы, хотя и с трудом от устья на до верст. Кроме сих рек за Кавказом судоходны еще: Рион на протяжении изо верст и Хопи — 12 верст от устья. Все прочие реки, будучи чрезвычайно каменисты и быстры, изменяют почти ежегодно русло свое, и потому неспособны для судоплавания.

Как бы в замен внутренних сообщении, Закавказский край омывается с двух сторон морем, где промышленость с давнего времени избрала себе несколько пристаней. Замечательнейшие на Каспийском море пристани суть: Бакинская, Саринская, где находятся с 1794 года заведения крейсирующей по Каспию эскадры, и Сальянская при устьях Куры. В последнюю более сплавляют продовольствие для Кавказского корпуса из [243] Астрахани. На берегах Черного моря до селе главною пристанью считалась Редут-Кале, но кроме неудобства, по открытому положению, мелководию у берегов и быстроте реки Хопи, затрудняющей вход судов, самый климат делает это место чрезвычайно неудобным: в привозимой муке скоро зараждаются мее насекомые, коих ни чем истребить нельзя. Ныне складка казенных запасов перенесена в крепость Поти, где пристань несравненно удобнее, хотя впрочем для того, чтобы сделать ее хорошим портом, необходимы еще многие труды и издержки.

Выгоды смежности двух морей с Закавказиею не могут однако разливаться на всю страну; ибо сухопутный перевоз от берегов морских во внутренние земли чрезмерно затруднителен, по причине крутых гор и малого населения. От Черноморских портов до Тифлиса сухопутные дороги идут на протяжении 300 и 450 верст; от Каспийских пристаней Тифлис равномерно отстоит от 500 до 700 верст. Самая меньшая цена провоза сухим путем бывает по 1 р. с пуда на каждые 100 верст.

Климат Закавказии чрезвычайно разнообразен: в отношении к здоровью — безвредны лишь возвышенности; но все равнины и низменности чрезвычайно нездоровы; тут даже птицы и другие домашние [244] животные в течение летних жаров подвержены бывают каким-то особым припадкам, обнаруживающим все признаки лихорадочного состояния. Общее отличительное действие климата есть быстрое и так сказать мгновенное расслабление самого крепкого организма; летом жары, производя в человеке усиленную и продолжительную испарину, до того изнуряют тело, что оно соделывается неспособным переносить весьма незначущую стужу во время осени и зимы, подвергаясь чрез то беспрестанным простудам и постепенному усилению болезненного расположения. Главнейшие болезни суть: лихорадки и горячки желчного свойства, со спячкою, по среди коей человек нередко умирает в самом сильном оцепенении.

Заключим сию статью кратким обозрением земель, лежащих собственно на протяжении Турецкой границы.

Сама природа видимо, естественными знаками, делит их на три части. Река Кура отрезывает правую сторону, к которой принадлежат Гурия, Мингрелия, Имеретия и часть Карталинии. Хребты: Алагез и Ишек-Майдан составляют вторую естественную грань, образующую середину, в коей заключаются: Сомхетия, Бамбаки и Шурагель. Наконец левую сторону составляешь Армянская область. [245]

Правая сторона пограничных с Турциею земель.

Приморское положение этой страны доставляет ей важные выгоды по предмету продовольствия. Привозимый на судах из России в Редут-Кале хлеб совершенно удовлетворяет потребностям здешних войск, и перевозка его из Редут-Кале в Имеретию производится безостановочно, сначала сухим путем до пристани Рионской, на пространстве 13 верст, потом водою в верх по Риону, до устья Цхенисцхале и наконец опять сухим путем до Кутаиса, на расстоянии 35 верст.

Гурия, Мингрелия и Имеретия, составляющая часть древней Колхиды, имеют до 220,000 душ мужеского пола. Хотя по таковому числу обитателей, они и могут выставить около 30,000 вооруженных; но это ополчение для внешней войны неспособно и пользы от него можно ожидать единственно при употреблении к охранению пограничных входов и к удержанию набегов, которые неприятель покушался бы делать малыми партиями.

Селения в этих областях вообще малы и разбросаны по лесам. Местоположение — большею частию гористое; равнины покрыты болотами, а на горах и в долинах повсюду [246] густые леса, чрезмерно затрудняющие сообщения. Хребет высокий и утесистый, простирающийся по границе с Турциею, поставляет важную препону вторжению неприятеля в больших силах.

Гурия, Мингрелия и Имеретия исповедают закон Христианский; две последние области, гораздо ранее принявши власть России, питают наибольшее доверие к Правительству и доброхотствуют ему; Гурия напротив того, движимая честолюбивыми видами Правительницы, являла в последнее время сомнительную приверженность. Область эта имеет в тылу своем Мингрелию и Имеретию, из коих в первую, кроме приморской дороги на Поти, ведут достойные примечания две другие, — отделяющиеся от большего Имеретинского тракта — на Челодиди и на Кадоры, а со второю она имеет удобное повозочное сообщение от бывшей крепости Св. Николая на пост Чехотаурский.

Средняя част пограничных с Турциею владений.

Вся средняя часть пограничных с Турциею владений наших представляет страну мало населенную, довольно гористую и отчасти опустошенную в последнюю войну с Персиею. Продовольствие войск, здесь расположенных, зависит или от туземных [247] произведений, покупаемых и собираемых в виде подати, или от запасов привозимых из России. Неудобность дорог умножает еще более трудности в снабжении войск запасами.

К Турецким границам шли из внутренних областей Грузии две главнейшие дороги, способные для движения тяжестей: 1) из Тифлиса чрез селения: Квеши, Екатеринфельд, Башкичет — на Цалку и на Гумры, и 2) чрез Шулаверы, Акзибиук и Безобдал, также на Гумры. Первая разработана была нашими войсками только пред начатием войны с Турками.

Из Турецких владений входили в эту страну восемь дорог, которые, соединяясь мало по малу, образовали потом неподалеку от границы три главные сообщения в следующих трех точках: 1) в Сураме, куда выходит дорога пролегающая из Ахалцыха чрез Борджомское ущелье в Карталинию; 2) в Цалке, где преимущественно пред прочими замечательна дорога из Ахалкалаки, мимо озера Топоровани, самая способная для провоза тяжестей, и 3] в Гумрах, где сосредоточиваются две подобные дороги: из Ахалкалаки мимо озера Хангилагель и из Карса: лучшая идет чрез селение Тихнис — т. е. та самая, по которой победоносный [248] Российский корпус, в последнюю войну, подступил к стенам Карса.

Здесь по местному положению края, заслуживает также взгляда и укрепление Башки-чет, прикрывающее собою почти все сообщения с Тифлисом, и вообще лежащее в таком месте, где сосредоточивается много других больших и малых дорог, направляющихся во внутрь Грузии.

Левая сторона пограничных областей.

Армянская область, составляющая левую часть наших пограничных владений, как страна вновь присоединенная к России, еще не могла тогда [в 1828 г.] обнадеживать твердою приверженностию ее жителей: хотя впрочем кратковременное Российское управление и открыло обитателям некоторые важные преимущества настоящего их положения и видимое различие между снисходительным — заботливым Правительством и тягостною безотчетною самовластительностию Персидского вельможи. Область эта населена Армянами, Татарами и Курдами; последние, равно как и обитающие там, так называемые Карапапахцы, суть беспокойные племена, большею частию кочующие и привыкшие к грабежу и набегам. Земледелие и промышленость не заключают для них никакой прелести, и без обуздания военною силою, они не упустят ни одного случая к [249] разбоям, хотя бы то было в стране отечественной ³.

Большие неудобства представляет Армянская область и в отношении к климату: в долине, простирающейся по обеим сторонам Аракса, течение которого составляет большую часть пограничной черты, летом необыкновенно палящий зной бывает чрезмерно гибелен для наших войск, так, что всякой раз надлежит изыскивать особенные средства к охранению отсюда границы в летнее время.

Армянская область соединяется с прочими Кавказскими владениями четырьмя дорогами: 1] из Сардар-Абада чрез Талынь в Гумры; 2] из Эчмиадзина чрез Абарань, [250] Безобдал, Акзибиук и Шулаверы в Тифлис; 3] по Делижанскому ущелью также в Тифлис; 4] из Нахичевани чрез Герюсы в Шушу. Кроме третьей из них, все прочие способны для провоза тяжестей, хотя и с затруднениями.

Из Турецких земель входят туда равномерно три дороги: 1-я из Карса чрез Талынь, в Сардар-Абад; 2-я из Карса же на Кагизман и Аджи-Байрам в Кульпу, и 3-я из Баязета в Эривань. Все они неудобны для перевозки тяжестей и наиболее потому, что не имеют постоянно устроенных переправ на Арпа-чае и Араксе.

Области Азиятской Турции, сопредельные Российским владениям за Кавказом.

Ближайшие к Русским владениям пашалыки Турции суть: Ахалцыхский [ныне принадлежащий России], Карсский, Арзерумский, Мушский, Трапезонтский.

Составляя некогда достояние Армянского царства, Ахалцых в последствии перешел под власть Восточных Императоров, а наконец был завоеван Грузинскими Царями. Когда Грузия начала клониться к упадку, Ахалцыхская область от нее отторглась и некоторое время пользовалась независимостию. Принужденные бороться с [251] ослабевавшим владычеством Царей Грузии Правители Ахалцыха нанимали ополчения Лезгин и других горцев; из них многие оставались в новой земле, где не возбранялось им продолжение привычных набегов на соседственные области. Такое право и обилие страны беспрестанно привлекали в Ахалцых удальцов со всего Кавказа, которые, принося с собою отважность, более и более упрочивали независимость этой страны и развили в природных ее жителях воинственный дух, сделавшийся наконец известным в целой Азии. В конце XVI века Амурат III овладел Ахалцыхскою областию, которая потом перешла во владение Персии, и наконец снова при Амурате IV завоевана была Турками. Во все время владычества своего в этом крае, Оттоманская порта старалась всеми способами поддерживать прилив воинственных племен, кои защищали ее сначала от Грузии, потом от Персии, и наконец от России. Здесь было открыто пристанище всем преступникам Закавказских владений, искавшим средства укрыться от заслуженной кары законов наших. Отсюда, точно также как из Анапы и Поти, высылались беспрестанно Мусульманские проповедники для возбуждения к мятежу подвластных и сопредельных нам горцев и для распространения неудовольствия в Грузии и других областях наших. [252]

Народонаселение Ахалцыхского пашалыка состоит из различных племен: Турок, Аджар, Лазов, Куртинцев, Туркменов, Карапапахцев, Армян, Грузин, Жидов и даже Цыган.

По собственному исчислению Турок, впрочем весьма сокращенному, считалось в Ахалцыхском пашалыке, во время последней войны, 34,285 дома, что может составить около 140,000 душ мужеского пола. Прежнее население этого пашалыка было гораздо значительнее, что доказывают повсюду встречающиеся развалины деревень и укреплений, вместе с заросшими и опустелыми полями. Подобная картина разрушения есть общая в Мусульманских землях и ее причину должно отыскивать в бывших здесь частых междоусобиях, а также и в свирепствовании чумной заразы, почти не прекращающейся в этих странах, где нечистота городов и селений и неопрятность жителей создали, можно сказать, вечный притон для ужасной и истребительной сей язвы.

Ахалцыхский пашалык прилегает с северной стороны к Гурии и Имеретии, с восточной к Карталинии и Сомхетии. Он почти весь перерезывается в разных направлениях горами. В нем текут две главные реки: Кура и Чороха. Первая, заимствуя воды из недр Саганлугских гор, течет [253] сначала по ровному местоположению и в берегах отлогих; потом близ Ардагана входит в ущелье, и, протекая между огромными скалами, вступает за Ацхуром в Российские пределы [до Адриянопольского трактата]. Вторая, имея равномерно источники свои в горах Армянских и перерезывая часть Ахалцыхского пашалыка, изливается в Трапезонтском в Черное море, имея повсюду скалистое русло.

Ахалцыхский пашалык принадлежит к плодороднейшим странам Азии; здесь хлеб родится в большом изобилии, особенно в санджаках: Чильдыроком, Ахалкалакском, Хертысском и Ардаганском, где посеянное зерно производит двадцать других. До последней войны или, лучше сказать, до стечения туда большего числа Российских и Турецких войск, Ахалцыхская кода пшеницы, имеющая весу 30 Российских фунтов, платилась обыкновенно пол-обаза [40 копеек на ассигнации], следовательно четверть наша стоила 4 рубли ассигнациями; кода же ячменя — 30 пар, или 30 копеек ассигнациями. Еслибы встретилась надобность, то упомянутые четыре санджака могли бы снабжать хлебом большую часть всего пашалыка. В них с равным же успехом занимаются и скотоводством; к чему обильные пастьбища и сенокосы представляют все удобства. В других [254] санджаках, пользующихся более теплым климатом, хорошо произрастают: сарачинское пшено, хлопчатая бумага, плоды всех родов, даже маслины; но последние можно находить только в санджаке Ливанском. За то эта часть пашалыка гораздо менее изобилует лугами, от чего жители принуждены бывают кормить скот свой зеленью кукурузы, растущей во множестве. Лесов здесь довольно; в санджаке Колблиянском лес служит для жителей преимущественною отраслию промышлености, по удобству сплавлять его рекою Посхочай в Ахалцых. Произведения роскоши привозятся сюда сухопутно чрез хребты гор из Арзерума, Батума и Тифлиса.

Карский пашалык, будучи в ряду пограничных с Россиею Турецких областей, простирается на юг от Ахалцыхского, соприкасаясь Шурагельской дистанции и Армянской области.

В древности сия страна под именем Карской области, составляла часть Армении; ныне владычество Турок, изменив прежний ее вид, преобразовало и самое название области в титул пашалыка.

Протяжение его, по последне-сделанным во время войны съемкам, заключает 9,465 квадратных верст. [255]

Прекрасный климат Карсского пашалыка отличается пред всеми прочими в Турецкой Армении: это наша Украйна, богатая тучными пажитями, освежаемая чистым, благотворным воздухом. Здесь весна обыкновенно открывается в Марте месяце; лето, начинаясь с Июля, продолжается только два с половиною месяца; а снег выпадает большею частию около 15 Ноября, иногда же и ранее. Самые большие жары, в Августе месяце, восходят до 35° да солнце, но после полудня жар постепенно начинает уменьшаться, и вечера бывают уже весьма прохладны. Сильнейшие морозы случаются наиболее в Январе месяце, но никогда не превышают -20°. Снег лежит долго и постоянно, а весною в продолжение дождей часто падает град значительной величины.

При столь периодических и благоприятных изменениях атмосферы, климат Карсский без сомнения чужд тех ужасных болезней, которые с такою разрушительною силою действуют на здоровье людей во многих Закавказских провинциях. За то здесь встречаются эпидемии другого рода, как то: золотуха, Английская болезнь, и денная куриная слепота, вместе с другими воспалительными глазными недугами. Сверх того осенью продолжаются горячки и лихорадки простудного свойства; но самою истребительною и пагубнейшею болезнию этого края конечно [256] должно считать чумную заразу, которая, хотя не имеет здесь постоянного гнездилища, тем не менее заносится сюда беспрестанно из Арзерума, по небрежности местного Мусульманского начальства.

Грунт земли столь же могущественно благоприятствует здесь плодородию сколько и климат: в долинах повсеместно встречается тучный чернозем, а на горах, кои все вообще не составляют главного кряжа и суть одни только предгория, лежит также глубокий слой жирной почвы, составившийся из смешения чистого чернозема и глины. Один санджак Кагизманский имеет сплошный глинистый грунт.

Главные хлебные растения: пшеница и ячмень, родятся повсюду в изобилии и награждают труд селянина обыкновенно в десять крат и более. До занятия Карса Российскими войсками, самара ⁴ пшеницы продавалась там по 1 рб. 60 кп. серебром, а самара ячменя по 80 коп. серебром.

Сады Кагизманского санджака снабжают все окрестности прекрасными плодами разных родов. Здесь зреют персики, априкосы, миндаль, виноград и проч. Огороды в Карсском пашалыке повсеместно изобилуют [257] хорошею зеленью, а сенокосные луга и пастбища богаты сочною и здоровою травою, способствующею прибыльному разведению скотоводства. Один только Кагизманский санджак, по причине глинистого грунта, ощущает недостаток в сенокосах. Но за то на горах Чильдырских еще в последней половине Июля встречаются травы в пояс человеку, душистые и перемешенные с разнородными цветами.

В отношении леса Карсский пашалык может назваться беднейшим. Строевый, преимущественно сосновый, добывается только на Саганлугском хребте и то не в избытке. Дровяные лес встречается около горы Ах-Баба; но вообще жители употребляют для отапливания домов и приготовления пищи, кизяк.

Домашний скот, как то: буйволы, быки и ослы, содержатся во множестве, отличаясь величиною, статностию и силой. Овцы Карсские, хотя не равняются с лучшею тонкошерстною породою Азиятских овец, известных в Европе, но дают также волну довольно мягкую, годную для тонкой пряжи и способную к вящшему усовершенствованию. Лошадей в Карсском пашалыке весьма не много и их имеют хозяева только для собственного употребления: однако же эти лошади вовсе не туземные, а приводимые из разных [258] других мест. До прихода Российских войск пара буйволов продавалась от 20 до 5о рублей, пара быков от 10 до 15 рублей, корова от 4 до 6 рублей, баран и коза по одному рублю, осел от 3 до 7 рублей и лошадь от 10 до 50 рублей, — все это на серебро.

Домашней птицы также много, и ее цена на ассигнации была следующая: за курицу 6 коп., за утку от 40 до 50 копеек и за гуся от 50 до 60 копеек.

В минералогическом отношении Карсский пашалык замечателен двумя соляноломнями, на правом берегу реки Аракса, в 6 верстах выше местечка Кагизман, и самородною селитрою, находимою в небольшом количестве около Магазберта. Там же, в Шурагельском санджаке, близ развалин древнего города Ани, равно в Тахтинском санджаке, не подалеку от селения Кары-Кев, добывают весьма красивые разноцветные плиты.

Население Карсского пашалыка живет в крепостях, окруженных предместьями, и в деревнях. Главный укрепленный пункт, средоточие торговли, многолюдства и управления области, — есть Карс.

Из прочих твердых оборонительных точек заслуживают внимания: Магазберт, Гечеван, Кагизман, селение Заришад и [259] другие. Отсутствие личной безопасности с давнего времени заставляло правителей санджаков укреплять по обычаям и средствам своим те селения, в коих они должны были иметь постоянное свое пребывание. Здесь вассалы нередко противоборствовали с успехом алчному самовластию пашей, отражая войска их, насылаемые для утеснения и грабительств. По лучшей защите своей преимущественно важны: Магазберт и Гечеван. Обе эти крепостцы, или замки, висят на скалах едва доступных. Первая на правом берегу Арпачая, с ружейной и пушечной обороной для 4 орудий; а вторая при речке Баям-су, с одною только ружейною.

Баязетский пашалык представляет собою узкую полосу земли, простирающуюся от востока к западу между высокими горами в длину на 165, а в ширину от 18 до 45 верст. Географическая поверхность его содержит 2,307 квадратных верст, из коих три четверти гористы, а остальное — равнины.

Баязетский пашалык орошают в разных направлениях 29 рек и одно озеро, именуемое Балык-Гель, лежащее на горах Агри-Даг, в 65 верстах к западу от вершины Арарата. Оно имеет в длину 6, а в ширину от 1 до 25 верст, наполняется ручьями окружающих его гор, и по чрезмерному количеству рыбы получило название [260] Балык-Гель, то есть рыбное озеро. Посреди его некогда существовала на небольшом острове церковь; ныне остров затоплен и из воды заметна одна только вершина здания.

Между реками, здесь протекающими, главнейшие: Балык-су, выходящая из вышеозначенного озера; — Гернаук, Маку-чай, Алмала, Мурад-чай, составляющий северный рукав Евфрата, и Шериян.

Это изобилие вод на ограниченном пространстве пашалыка делает почву вообще плодородною. Лучшею частию в этом отношении могут считаться санджаки: Диадинский, Хамурский и Алашкертский с округом Наия. Посеянное зерно производит здесь во время среднего урожая от 6 до 10 зерен, тогда как в Баязетском санджаке при хорошей жатве собирается не более как сам-четверт и сам-шест.

По собранным чиновниками нашими сведениям Баязетский пашалык может круглый год продовольствовать собственными средствами около 4-х тысяч пехоты и 6-ть тысячь лошадей.

Но провинция эта терпит совершенный недостаток в строевом лесе, добывая его большею частию из Арзерумского пашалыка, с берегов Аракса, где среди вековых деревьев не встречается однако дуба. [261]

Садами столько же беден Баязетский пашалык, хотя климат и почва земли довольно благоприятствуют умножению этой отрасли сельского хозяйства. Рассказывают, что в последнюю войну с Персиею, войска сей последней истребили во многих деревнях хорошие сады. Самый город Баязет имеет три или четыре садика, где среди небольшого числа тополей замечаются яблони и груши. По причине возвышенной местности виноград здесь вовсе не разводится.

Баязетский пашалык, почти закрытый горами и сопредельный знойным степям Персидских провинций, пользуется однакож прекрасным умеренным климатом лучших стран Европы. Причиною тому возвышенность его.

Времена года имеют здесь довольно определительный термин и резкую противоположность. Таяние снегов и весенняя погода обыкновенно начинаются на равнинах около половины Марта; в Мае обнажаются самые горы; постепенно наступают дожди и земля покрывается зеленью; в это время реки, наполнившись водою, делаются непроходимы и дороги везде грязны. Половодие продолжается и в Июне с ясною и теплою погодою; в Июле теплота совершенно устанавливается, реки теряют свою полноту, наступают покосы и [262] жнитво; Август — самый жаркий из всех месяцев, но зной не силен; в Сентябре снова прекрасная, умеренная погода; в Октябре первоначально белеют от снега вершины Алла-Дага, Косса-Дага и Агри-Дага, на горах падают дожди и дороги портятся; но в долинах еще тепло. Осень настоящая появляется только в Ноябре и к концу месяца снег и холода повсюду. Декабрь, Январь и почти весь Февраль продолжается зима довольно постоянная; снег лежит в аршин глубиною; но морозы не превышают 10 градусов по Реомюру; на горах случаются мятели и в этом отношении особенно опасна дорога из Баязета в Сардар-Абад чрез Клычь-Гедук и Диадинский хребет.

Чистые холодные воды и почти совершенное отсутствие летних, докучливых насекомых соделывают Баязетский климат еще более приятным. В сем отношении славится особенно самый город Баязет, куда зажиточные люди из Эривани приезжают лечится от лихорадки одною ключевою водою.

Народ вообще здесь здоровый; лихорадки и горячки неизвестны, и жители столько избалованы благосклонностию природы, что без ужаса не могут говорить о соседах своих Эриванцах, по их понятиям, вечно трясущихся от лихорадки. [263]

Но среди такой благорастворенной атмосферы другое бедствие посещает Баязетский пашалык. Чума, столь губительная в Египте и во всех владениях Оттоманской Порты, проникает сюда, по замечаниям туземных лекарей, чрез каждые семь лет. 1828 год, т. е. год первой компании нашей против Турок, был именно временем появления заразы. К счастию сила ее умеряется здесь климатом, хотя жители вообще по своему суеверию редко принимают какие либо противодействия. Можно сказать, что беспечность Турецкого начальства и собственное небрежение народа в домашнем быту суть истинные причины распространения чумы. Персияне, ближайшие соседи Турок, будучи опрятнее, почти никогда не зачумляются. Сначала думали, что это происходит от обычая красить руки особым составом, называемым хною, — что в Персии наблюдает каждый, от вельможи до простолюдина; но последние появления чумной язвы в Армянской области и Грузии опровергнули эту догадку.

Баязетские лекаря, приобретающие вообще медицинские познания по наследству от отца и деда, как это делается в целой Азии, — славятся своим искусством в пользовании ран и чумы. Для предосторожности от последней они нюхают какой-то, весьма сильный порошок и, натерев им себе руки [264] свободно обращаются с зараженными. Некоторым из них, посещавшим Тифлис в 1812 году, практика доставила хорошее состояние. Один из подобных медиков был испытан в 1828 году начальником отряда, Генерал-Маиором Князем Чавчевадзевым, и оправдал сделанную ему доверенность.

Народонаселение всех четырех санджаков Баязетского пашалыка с принадлежащими к нему округами, простиралось тогда до 3,190 Армянских и 550 Мусульманских семейств: что могло составлять около 18,000 душ мужеского пола, следовательно по соразмерению всей поверхности пашалыка — 2,307 квадратных верст — приходилось на каждые две квадратные версты по 15 человек мужчин.

Причины столь малого числа жителей в климате превосходном и среди других благодеяний натуры, кажется, заключаются в дурном управлении областию; сверх того, во время нашествия Персиян в 1821 году, сии последние насильно перевели к себе многие семейства.

Арзерумский пашалык, составляя средоточие пограничных провинций Азиятской Турции с Россиею и Персиею, сопределен по географическому положению следующим пашалыкам: с севера — Трапезонтскому и Ахалцыхскому; с востока — Карсскому и [265] Баязетскому; с юга — Мушскому и Мейданскому или Мосульскому, а с запада — Суазскому или Сивазскому и санджаку Гюмиш-хане, зависящему иногда от Мейданского Паши.

Его окружают со всех сторон хребты высоких гор, из коих так называемые: Гяур-Даг, Думли-Даг, Сиври, Карачли-Даг и Саганлуг составляют северную границу и часть восточной; часть восточной же и южную — горы: Бин-гёль и Кашмир, отделяющие Арзерумский пашалык от Мейданского, и наконец западную со стороны Сивазского пашалыка — цепь Гями-Бели.

В средине пашалыка проходят отрасли гор Гяур-Даг и Души-Даг, а равно горы Коп-Даг и некоторые другие возвышенности, служащие общею связью главным хребтам. Впрочем источники нескольких больших рек Малой Азии, берущих здесь свое начало, показывают, что и самая поверхность пашалыка лежит на значительной высоте горизонта. От этого климат здешний вообще умерен и здоров. Теплота и холод не столько сильны. Продолжительные жары бывают только в Испире и Тортуме; в остальных же санджаках суровость зимы иногда превышает пропорциональную степень летнего зноя. В отношении плодородия почвы Арзерумский пашалык может считаться одною из лучших стран Малой Азии. [266] Некоторые санджаки, как то: Ова, Байбурт, Терджан, Эрзинган и Пассины особенно славятся своим плодородием. Посеянное зерно дает здесь в 30 и даже в 50 крат. Засевы большею частию состоят из пшеницы и ячменя и первая до прибытия наших войск продовалась от 36 до 40 курушей, или от 2 1/2 до 3 1/2 рублей серебром, за самару, а последний еще дешевле.

Разведение огородных овощей награждает труды с таким же изобилием. Плоды южных климатов преимущественно созревают в Тортуме, Испире и некоторых местах Эрзинганского санджака.

Строевой лес покрывает хребет Саганлугский и горы Коп-Даг; мелкий, дровяной растет в ущелий Шуан-Дараси, не подалеку от деревни Ашкала.

Тучные луга, особенно в окрестности гор Бин-гёль, благоприятствуют размножению скотоводства; но занимаются им преимущественно лишь Курды, живущие в Пассинах и Терджане. Поелику холодные зимы и большие снега не позволяют оставлять скот в течение Круглого года на пастьбе, то жители всегда имеют большие запасы сена и соломы.

Пчеловодством с большим успехом [267] занимаются в санджаках: Кыгинском, Терджанском и в обоих Пассинах.

Из примечательных мест пашалыка суть: Арзерум, Байбурт, Эрзинган и крепость Гассан-Клле.

Арзерум, местопребывание Сераскира, правителя Армении и Анатонии, отстоит к юго-западу от Карса на 173 1/2 версты, а от Тифлиса 416 1/2 верст. Город этот, находясь на восточной оконечности обширной равнины Ова, орошаемой Евфратом, принадлежит к числу лучших и богатейших городов Азиатской Турции, и в особенности заслуживает внимание по своему военному положению, составляя, так сказать, пограничное средоточие сил Турецкого государства, против двух соседственных держав: России и Персии.

По сказанию историков, Арзерум построен Анатолием, Греческим Генералом, в царствование Феодосия Юного; он заключает в окружности своей около 6 верст и, примыкая с севера и востока к горам, с двух других Сторон владычествует над плодоносною равниною, усеянною множеством деревень на пространстве 20 верст длины и 10 ширины.

Ни одна речка не орошает Арзерума; но изобилие воды, не смотря на то, встречается почти на каждой улице, а во многих домах богатых владельцев видны фонтаны [268] прекрасной ключевой воды, проведенной за 4 версты из гор Палантукен. Арзерум можно считать средоточием торговли Малой Азии. Политическое положение Курдистана на прямом сообщении Константинополя с Тавризом и опасность от грабежей Курдов сделали Арзерум складочным пунктом торговли между этими двумя городами. Караваны из Константинополя, Смирны, Аравии и Персии стекаются сюда круглый год и здесь производится или мена товаров, или продажа и складка для дальнейшего отправления в означенные места ⁵.

В караван-сараях можно видеть богатые восточные материи разного рода, дорогие меха и драгоценные камни. На еженедельных базарах бывает хороший торг лошадьми, в числе которых нередко встречаются настоящие Арабские, приводимые из Мекки с караванами. Цена предметам роскоши и съестным припасам, равно домашнему скоту и живности, самая умеренная и даже дешевая. В начале прибытия наших войск обыкновенный стол для одного человека из 4 и 5 блюд не обходился дороже 2 руб. [269] ассигнациями. В последствии, когда умножение потребителей и свойственная воинам нашим щедрость возвысили мало по малу цены, обеденный стол даже в ресторации бывшего с нашими войсками Французского содержателя не обходился дороже 4 рублей за пять блюд. В летнее время рынки завалены различными фруктами, привозимыми большею частию из Эрзингана. Замечательно между прочим, что Арзерумские жители лакомятся мороженым, приготовляемым с довольно необыкновенною для Азиятцев чистотою.

Народонаселение Арзерума простирается от 80,000 до 100,000 человек мужеского пола, из коих пятая часть были Армяне. ⁶ От тесноты жилищ город, подобно всем другим Азиатским, неопрятен. Полиция ни сколько не заботится о том, и на улицах нередко встречаете по нескольку трупов животных, терзаемых собаками. Необычайное множество Последних свойственно всем городам Азии, и Мусульмане считают за грех убивать столь полезных домашних стражей.

Пашалыка Трапезонтский заключается между берегам Черного моря, Гуриею, [270] пашалыками: Ахалцыхским, Арзерумским и Сивазским. Страну эту обыкновенно называют Лазикою или Лазистаном.

Высокие горы со всех сторон окружают сей пашалык.

Трапезонтский пашалык обилен соединением вод, вытекающих из окружных гор, но важнейшею из рек должно почитать одну Чороху, которая, принимая начало свое в городах Ахалцыхского пашалыка, протекает чрез Байбурт и впадает потом в Черное море близ Батума.

Не взирая на гористое местоположение, пашалык Трапезонтский производит, в достаточном количестве, хлеб, пеньку, лен, ароматические травы и виноград всякого рода. Леса его, наполненные дичью, изобилуют апельсинными, лимонными, ореховыми, каштановыми и оливковыми деревьями; последние дают хорошее масло. Успешное пчеловодство доставляет много воску и меду. Реки вообще обильны рыбою.

Трапезонт — местопребывание трех-бунчужного паши, правителя всей области. Город этот построен на морском берегу, на скате горы Боз-Тапа. Окружность его около 5 верст. Он обнесен стеною из дикого камня и состоит собственно из [271] крепости и двух предместий. Крепость не имеет настоящего рва; но ручей, текущий из горы Боз-Тапа своим скалистым руслом составляет, близ восточного фаса, весьма хороший ров. Другой ручей, вытекая из ближних гор с юга, образует также ров пред западным фасом до самого моря.

Собственно город состоит из двух предместий, из которых восточное, населено с Армянами, именуется Гяур-Майдан, а западное, где живут преимущественно Греки и небольшое число Турок — Кабах-Майдан.

Пред окончанием предместий Гяур-Майдан море образует небольшую бухту, где мелкие суда могут приставать к берегу не далее 100 сажен.; по обеим сторонам бухты выстроены каменные батареи о 3-х орудиях, обстреливающие пристань.

В 12 верстах от Трапезонта к востоку есть бухта при устье речки Ковата, с довольно хорошею, но не укрепленною пристанью; дорога от нее до Трапезонта весьма удобна для телег.

На другой стороне, и к западу от Трапезонта в расстоянии 15 верст, находится местечко Платана в большой бухте, где обыкновенно пристают и нагружаются военные и купеческие суда. Здесь самые корабли [272] могут останавливаться на ружейный выстрел от берега; на мысах, прикрывающих эту бухту, выстроены две земляные батареи о 4-х орудиях. Местечко Платана имеет до 600 Турецких и Греческих домов. Сообщение его с Трапезонтом но сухому пути удобно.

Гюмиш Хане, главное место санджака того же названия, в 80 верстах от Трапезонта, славится своими серебряными рудниками и заключает в себе около 1500 домов, принадлежащих Турецким, Армянским и преимущественно Греческим семействам. Жилища городские осенены Фруктовыми садами и виноградинками.

Батум в Гюнейском санджаке — весьма хорошая гавань, на берегу Черного моря близь границ Гурии; все строение его ограничивается несколькими складочными магазинами Турецких купцов, которые ведут прибрежную торговлю с туземцами. Батумская гавань, при всей безопасности от ветров, не может доставишь судам хорошей зимовки; мягкий грунт чернозема производит на дне множество насекомых, которые в короткое время причиняют значительный вред судам. В военном смысле пункт этот важен положением своим посреди населения Лазов. Здесь Чороха впадает в море широким устьем. [273]

Трапезонтский пашалык населен преимущественно воинственным племенем Лазов, которые, живя среди гор едва проходимых, занимают своими селениями ущелья по течению рек, впадающих в Черное море между Трапезонтом и Батумом. Они ведут жизнь полуоседлую, содержат себя хлебопашеством, разведением пчел, небольшим скотоводством и рыбною ловлею. По ограниченности удобной земли для посевов, у них обработываются самые неприступные участки земли и, сверх того, они нанимают поля для хлебопашества на равнинах ближайших санджаков Арзерумского пашалыка, что побуждаешь их летом перекочевывать сюда на время в шатрах. Будучи одним из древнейших народов Азии, Лазы сохранили свой воинственной дух и почитались в рядах Турецких за самую лучшую пехоту.

Они в беспрерывной между собою вражде и малейший повод служит к ежедневным кровопролитиям. Лазы одарены характером непреклонным с примесью некоторой честности, в восточном понятии этого слова. Они любят грабительство и на пределах нашей Гурии делали до последней войны значительные разбои, захватывая в плен людей для продажи в Трапезонте и в пристанях, находящихся в их округах. Паша Трапезонтский не имеет над ними большой [274] власти, а повинуются ему, и то с некоторыми условиями, округи, ближе лежащие к Трапезонту; но чем далее отстоят оттуда поселения Лазов, в направлении к Вотуму, тем менее они зависимы. Собственные старшины их, которым Правительство Турецкое вверяет управление Лазистанскими округами, пользуются первенством своим не в лучшей степени; влияние их обыкновенно простирается не слишком далеко за пределы собственного местопребывания. В таком же разногласии и вера Лазов. Владычество Митридата, Греков, Римлян, древних Персов и наконец Турок оставило на них печать религии этих народов. Селения, расположенные ближе к Трапезонту, можно считать Мусульманскими, далее к Батуму народ сохраняет следы Христианства, не имея впрочем ни храмов, ни духовенства.

Комментарии

1. Извлечено из недавно вышедшей в свет книги «История военных действий в Азиятской Турции в 1828 и 1829 годах». (2 Ч. С. П. Б. 1836).

2. По измерениям наших ученых, Арарат над поверхностию Черного моря возвышается на 16,200 ф., Казбек на 17,059, Эльборус — 17,850 ф.

3. Карапапахцы суть беглецы из Грузии и Татарских дистанций, переселившиеся, в разное время, в Эриванское ханство и Ахалцыхский пашалык; живущие ныне в Эриванской провинции суть Мусульмане, не весьма давно туда удалившиеся. Напротив Ахалцыхские Карапапахцы большею частию происхождения Грузинского и ведут свое начало от тех Грузин, которые во время владычества Турок в Грузии приняли Магометанский закон, и в последствии, когда Оттоманская Порта утратила эти страны, перешли в Чилдырский санджак, под покровительство Турецкой власти. Настоящее значение имени Карапапахцев неизвестно. Олово это, в переводе на Русский язык, значит народ беспорядочный; другие говорят, что Карапапахцами названы эти выходцы от черных, остроконечных своих тапок (Кара-папах), употребляемых в Грузии, кои совершенно отличны от головного наряда Турок.

4. Карсская самара пшеницы имеет на Российский вес 13 пуд., 8 фунтов; самара ячменя 10 пуд.

5. Товары, которые Персия провозит чрез Арзерум на продажу в Турцию, суть: шали, краски Индийские, ширазский или кальянный табак, черешневые чубуки и тростник для перьев; кроме того железо и Европейские товары, большею частию получаемые чрез Астрахань и Решт. Много Персидских купцов живет для того в Арзеруме.

6. Жобер, путешествовавший здесь в 1805 и 1806 годах, показывает 70,000 ж.; — Макдональд Киннеир до 100,000 и Фонтанье 100,000 жителей.

Текст воспроизведен по изданию: О южных закавказских провинциях и прилегающих к ним, областях Азиятской Турции // Журнал министерства внутренних дел, № 8. 1836