324. 1854 г. июля 15. — Отношение генерала Реада князю Долгорукову о намерении Шамиля вторгнуться в Тифлис и соединиться с турецкой армией, № 292.

Начальник Лезгинского отряда, генерал-майор кн. Меликов, доносит мне от 11-го июля, № 545, что все сведения, полученные им 10-го и 11-го чисел, убеждают в том, что Шамиль с целым скопищем снялся 10-го числа с занимаемой им позиции на возвышенностях Пахали и Ялаги (над Кварели и Шилдою) и потянулся по направлению к главному хребту, к пределам Дидо. Теперь еще неизвестно — удалится ли он совершенно ва внутрь гор, или намеревается главным хребтом направиться к правому флангу Лезгинской линии, или даже думает этим же хребтом двинуться в противоположную сторону, т. е. к стороне Тушетии. Настоящие намерения его должны обнаружиться в непродолжительном времени.

Как, при таковых обстоятельствах, Телавский уезд, по крайней мере, на время, обеспечивается от новых покушений горцев, между тем как присутствие войск в других частях линии может вскоре сделаться необходимым, то, по совершенном разъяснении дела генерал-майор кн. Меликов намеревается двинуться с отрядом на правый фланг Лезгинской линии, или, — что, впрочем, мало вероятно — к Тионети, оставив около Кварели то число войск, какое там прежде находилось, усилив оное 3-мя сотнями казаков, — собственно для большего успокоения народонаселения Кахетии. Для этой же цели он просит меня оставить на время в Телаве находящийся там 4-й батальон Тенгинского пехотного полка, равно у Джинвальского моста 5-й батальон того же полка, которые, впредь, до времени, мною не будут сняты с этих мест.

Далее генерал-майор кн. Меликов доносит, что башни Пахалиставская и Шуагорская, которые занимались нашими горными караулами и оборонялись несколькими крепостными ружьями, взяты горцами и срыты до основания. Гарнизоны увлечены в плен, и потому обстоятельства, сопровождавшие взятие этих башен, неизвестны.

Лазутчики единогласно показывают, что Шамиль, направляясь к пределам Кахетии, имел в виду самые решительные намерения, а именно — нападение на Тифлис; причем рассчитывал, что турецкая армия будет ему содействовать с противоположной стороны и что наше внимание и оборнительные средства отвлечены в противоположную сторону.

Упорное сопротивление, встреченное 3-го июля передовым отрядом его в Шилдах, и огромные потери, понесенные горцами при этом нападении, вынудили его отказаться от всяких решительных действий и ограничиться 4-го числа рассылкою одних только конных партий для грабежа. Неожиданное для него появление 5-го числа в Шилдах драгун, казаков и [401] конных орудий, а 6-го числа пехоты с артиллерией в Кварели — принудили его отказаться даже от всех попыток к грабительству и остаться целые 5 дней в бездействии на высотах. Лазутчики говорят, что эти не сбывшиеся ожидания погрузили Шамиля в уныние, равно как и большую часть его скопища, на долю которого ничего не досталось из добычи, захваченной в Кахетии. Потеря убитыми тем более чувствительна для горцев, что в числе их много людей, отличавшихся храбростью, умом и влиянием своим на народ.

Имея честь сообщить в. с. о вышеизложенном содержании рапорта генерал-майора кн. Меликова, для всеподданнейшего доклада государю императору, присовокупляю, что, по многочисленности нынешнего сбора горцев и по большим приготовлениям, которые они делали для этого вторжения на левом фланге Лезгинской кордонной линии, полагать должно, что Шамиль действительно рассчитывал на содействие турецких войск, будто бы прибывших во внутрь Грузии, и что он, во всяком случае, не ограничит своих действий этим движением, и, вероятно, вскоре опять что-нибудь против нас предпримет.

АКАК, т. X, № 363, стр. 359.