40. Рапорт генерал-лейтенанта графа Сухтелена 2-го командиру Отдельного Кавказского корпуса генерал-адъютанту Паскевичу от 15-го января 1828 года № 3. — Г. Агар.

Честь имею донести вашему высокопревосходительству, что я, вследствие весьма затруднительной дороги и чрезвычайно глубоким снегам, прибыл в Агар лишь сего вечера 15-го января.

Я намереваюсь завтра рано отправиться в дальнейший путь и безостановочно следовать в Деда-беглы на переменных казачьих лошадях.

Одна половина пионерной роты, назначенной в отряд левого фланга, выступает завтра из Агара, прибудет в Деда-беглы 19-го числа сего месяца, взяв с собою, сверх носимого инструмента, и часть подвезенного в Агар из Тавризского арсенала на казенных пяти верблюдах вьючным способом. До 60-ти штук сего же инструмента остается в заведывании полковника Авенариуса для расчищения дорог. Другая половина роты выступит чрез два дня с тяжестями оной, по собранию людей находящихся в раскомандировках и по изготовлении путевого продовольствия, выслав от себя вперед команду для расчищения дороги.

Трудно верить, какое количество снега выпало в здешних местах, которые представляют совершенный вид зимы северных краев. Дорога состоит из узкой тропинки, и я даже вынужден был легкие свои дрожки разобрать на вьюки. Сии обстоятельства побудили меня предписать полковнику Авенариусу остановить дальнейшее следование к Тавризу транспорта с водкою, отправленного на 75 арбах из отряда левого фланга, в ожидании пока дорога сделается удобнее, ибо теперь решительно невозможно следовать по оной арбам, не подвергая людей совершенному изнурению, а скота неминуемому истреблению. В числе больных здесь находящихся нашел я 15-ть человек пионер, которые ознобили себе [76] ноги по случаю метели постигшей их на дороге в Гогджабальском ущельи.

Войска здесь находящийся продовольствуются от дня на день, что приписать должно частью трудности доставления провианта из магалов по снежным дорогам и частью медленному исполнению приказаний, по нерадению беков и ханов. Некоторым из сих я считал нужным сделать увещевания и даже угрозы, а именно: Мирзе-Талиб-хану, Мирзе-Азим и Лютвили-беку, из коих последний по удостоверению полковника Авенариуса служит шпионом Аббас-Мирзы. Я ему объявил, что если малейшие таковые его сношения впредь замечены будут, то он не избегнет строгого наказания.

В противность сим, полковник Авенариус весьма с похвалою отзывается об Джали-беке, Агакиши-беке и Али-Кули-беке прося, дабы они не были оставлены без поощрения, в особенности первый из оных. Они же способствовали к приведению в повиновение ослушавшихся до сего килейварских и других родоначальников северо-восточного Карадага, от которых в виду имеется в скором времени получить до 300 халваров пшеницы и ячменя. По словам полковника Авенариуса и Багир-хан чолабинский объявил ему желание прибегнуть под покровительство наше и исполнить все приказания правительства. если он не подвергнется лично наказанию за прошедшее. Я приказал полковнику Авенариусу обо всех сих обстоятельствах поспешить обстоятельным донесением к вашему в высокопревосходительству, полагая, что оные имеют связь с предписанием относительно карадагцев, данным пред сим недавно князю Абхазову.

Транспортный скот из-под 75 ароб я предписал полковнику Авенариусу расположить для продовольствия по деревням под личною ответственностью ханов и беков.

Там же.