72. Рапорт князя Севарсамидзе генералу Ермолову. 29-ио июля 1826 года, № 483.

Для подкрепления отряда, находившегося на Балык-чае, с исправляющим должность казахского главного пристава, надворным советником Снежевским, была отправлена из вверенного мне полка, под начальством штабс-капитана Воронкова с поручиком Поповым, команда, состоявшая из 4-х барабанщиков и 165-ти человек вооруженных нижних чинов. С командою сею отправлен был для отряда провиант и боевые снаряды, ружейные и для орудий, также инженерный прапорщик Хрупов с железным инструментом для сделания окопов. Приставу Снежевскому, который имел при себе казахской конницы до 400 человек, поручена была от меня и команда с тем, чтобы провести ее по известной ему удобной дороге от Агзычамана, доведя до хребта горы Казахской, лежащей у Балык-чая. До дистанции мог бы он следовать удобно: в ночное время скрытно от неприятеля, а с горы спуститься прямо к отряду, который хотя был атакован неприятелем, но по первому его знаку с горы легко бы мог притянуть к себе отряд без всякого вреда. Команда с запасом провианта и снарядов была отправлена для того, чтобы отряд, по получении всего, мог удерживать Балык-чай до прибытия в Караклис ожидаемого из Тифлиса баталиона, по прибытии коего я намерен был отправиться тот же час сам в помощь и укрепить на Балык-чае отряд, устранив неприятеля. Но пристав Снежевский с конницею своею и солдатами не пошел из Делижана к отряду через хребет, а пошел по дороге, которая была занята неприятелем, и 26-го числа при подъеме из ущелья на гору на отряд напали сарбазы и персидская конница. Штабс-капитан Воронков в сие время начал действовать с отличною бодростью, солдаты действовали с [65] неустрашимостию, чем привели в робость сарбазов и конницу, причинив им немалый урон. А чтобы немедля открыть прегражденную дорогу к отряду, штабс-капитан Воронков ударил в штыки; хотя неприятель в то же мгновение быстро повернул назад, но в сие самое время бесчестная казахская конница, не сделав и выстрела, обратилась в бегство и ускакала, взяв с собою ротные патронные ящики, все прочие запасы отправленные для отряда, а также железный инструмент.

Неприятель, пользуясь удобным случаем и секурсом, начал противоборствовать вновь с сею командою, которая сражалась более двух часов с жестокостью, и при сем употребила все боевые патроны состоявшие на людях; запасные же патроны, находящиеся в вьючных ящиках, были увезены казахцами; потому отряд не имел способов более отражать неприятеля, а защищался еще долго штыками. Но под конец большая толпа сарбазов и конницы стала требовать сдаться; команда, несмотря ни на какие убеждения, продолжала упорно защищаться и при сем были убиты штабс-капитан Воронков и поручик Попов, ранен прапорщик Хрупов, убито много солдат, небольшая часть захвачена в плен, другие же из них скрылись в удобных местах при замешательстве неприятеля с командою и приходят со вчерашнего числа по 5 и 8 человек сюда в ночное время. А по сему я, не зная еще сколько человек может прибыть живых, не объясняю подробно о числе убитых, раненых и захваченных в плен, и по получении верных сведений, сделаю подробное донесение.

Из всего вышеизложенного ваше высокопревосходительство усмотреть изволите, что вся команда пострадала безвинно: от измены казахской конницы; изменили же они таким способом с целью вынудить отряд сойти с Балык-чая, что им и было исполнено. До 26-го числа, отряд 4 дня находился в атаке превосходных сил неприятеля и терпел голод, ожидая только от отправленной с приставом команды с провиантом, но когда услышал о бегстве казахцев и истреблении всей команды и не имел уже более силы от голоду удержать Балык-чай, [66] ретировался без особенного с нашей стороны урона, приводя трех раненых: одного унтер-офицера и двух рядовых.

О таковом происшествии вашему высокопревосходительству сим почтеннейше доношу. Сверх сего, смею доложить вашему высокопревосходительству, что из всех поступков видно, что совершенно нельзя надеяться в преданности к нам татарских дистанций.

Дело без номера.