3. Письмо табризского бегляр-бека Фетали-хана к генералу Вельяминову.

(Перевод старый с арабского ).

Желая знать всегда о благосостоянии вашей особы, и зная искреннее ваше ко мне расположение, доброжелательство по делам, и сущую справедливость — не преминул я при сей оказии уведомить вас о следующем.

Прибыв вместе с Темир-ханом в Тавриз, я имел честь воспользоваться свиданием его высочества наследника престола, коему доносил я подробно о всех дружеских приемах и приветствиях, которые были мне оказаны его высокопревосходительством Ермоловым, равномерно о его доброжелательстве и усердии, которые имеет он к особе его высочества. Я, пока жив, не могу забыть того дружеского обхождения, которое оказать мне соизволили, и не в состоянии перо выразить вам в том виде, как я доносил его высочеству о безпристрастном старании вашем для пользы службы, и тех чувств и доверий, которые питает его высочество к особе его высокопревосходительства главнокомандующего Ермолова и к особе вашего превосходительства. Что же касается до назначения границы, то я представил уже положение оной его высочеству, который, единственно по милостивому своему расположению, которое имеет он к особе его высокопревосходительства,— одобрил положение, сделанное насчет восточной части Гокчи; но в рассуждении описания некоторых земель и селений, хотя и не стоило того, чтобы имел затруднение его высочество, который не намерен был войти в подробность оных, но как в некоторых собственных именах было недоразумение, то о том сообщено уже его превосходительству генералу Мазаровичу и приказано высокостепенному Шамир-хану. Настоящая цель его высочества состоит в том, чтобы его [5] высокопревосходительство главнокомандующий Ермолов, по усердию своему и доброжелательству к обеим высоким державам, не смотрел на безделицу; и как он привел уже дело к концу, то надобно стараться, чтобы еще более приобрести расположение и доверие наследника престола. Его высокопревосходительство почел нужным, чтобы назначение границы обеих сторон было утверждено обоими великими государями, и я доносил о сем его высочеству, который весьма одобрил мнение его высокопревосходительства, однакож считает полезным, чтобы для сего отправить кого-нибудь с вашей стороны ко двору его величества шаха, а со стороны его высочества оказано будет всякое пособие, чтобы его величество шах соизволил утвердить оное по желанию главнокомандующего Ермолова. Он обещает оказать в сем все нужное вспомоществование. Словом, я пишу сие для того только, чтобы вы изволили заметить, что между нами много есть возмутителей и интриганов, которые желают возмутить дело и помышляют только о пользе своей, а не о выгодах правительства. Я пишу сие чистосердечно и беспристрастно, но может быть там, у главнокомандующего, иначе будут толковать и скажут такие возмутительные слова, которых совсем не бывало, а может быть и испортят — чего не дай Бог — дело, которое многими трудами, благодаря Бога, привели мы вместе с вами в хорошее состояние. Я с помощию Божиею преградил уже здесь путь к неудовольствиям, и, пока жив, не допущу, чтобы кто-либо мог говорить не полезные слова против выгод правительства и тем испортил бы дело, нами направленное, а там надеюсь я на вас, благоприятель мой, что вы защитить изволите; в случае какой-либо нужды я к вам буду адресоваться, и тогда я весьма уверен, что вы ничего из виду не упустите и будете иметь бдительное наблюдение над действиями возмутителей. Притом надобно вам заметить, что и сии некоторые недоразумения верно через нашу же чистосердечную переписку прекратятся. Непременно больно будет сердцу вашему, если дело сие не совершится после таких трудов, коими почти уже приведено оное к концу, и потому уверен я, что вы ничего из виду не упустите. [6]

Прошу отвечать на сие поскорее, дабы я мог совершенно успокоиться со стороны вредных действий недоброжелателей и быть уверену в утверждении того положения, которое стоило много трудов. Прошу без церемонии писать ко мне о делах, дабы соблюсти в том правила дружбы.