Известия о военных действиях на Кавказской линии и в Дагестане.

По истреблении непокорной части селения Шали, некоторые из ближайших к Герменчуку деревень, а именно: Агабай-юрт, Цонцой, Мескир-юрт, Шердия, Койсур-юрт и часть Хамбулатовой, Белготая и Герменчука выдали аманатов, возвратили наших пленных и заплатили штраф и подать.

Другие селения, не согласившиеся между собою относительно освобождения наших пленных, были наказаны истреблением жилищ и пашен. Для сего 27 и 28-го прошедшего августа был командирован полковник Шумский с полками: 40-м Егерским, Московским пехотным. Грузинским конным, 2-м Закавказским и 6-ю орудиями. Сиим отрядом истреблены: Алхан-юрт, Сала-юрт, Катар-юрт, Лямип-юрть, Назари-юрт, Уздень-юрт, Урусбей-юрт и Хызынь-Ерзо-юрт. Каждая из сих деревень была обороняема жителями и в особенности первые две углубленные более прочих в лес. К Сала-юрту прилегает спереди весьма глубокий овраг, на правой стороне коего были сделаны завалы, где неприятель встретил [137] нас сильным ружейным огнем. Егеря бросились прямо па завалы, грузины посланы были в обход и, спешившись, с примерною храбростью атаковали неприятеля во фланг. Чеченцы обратились в бегство, преследуемые по пятам грузинами и оставив на месте пять тел; вея же потеря их, по полученным известиям, довольно значительна; с нашей стороны контужен 1 офицер, нижних чинов убит 1 и ранено 2, также ранено несколько лошадей. 29-го числа был командирован флигель-адъютант полковник князь Дадиан для истребления селений Анзали-юрта и Чангорой-юрта. В последнем собралось много жителей других деревень, которые, пользуясь густым лесом окружавшим селение, защищались упорно. После продолжительной перестрелки они совершенно рассеялись, и селение было истреблено. При чем с нашей стороны тяжело ранены: прикомандированный к Эриванскому карабинерному полку Апшеронского пехотного полка поручик Гувальш, 1-го конного Закавказского полка помощник сотенного начальника Абдулла-ага и 1 всадник, которые все трое на другой день умерли; сверх того ранено 5 нижних чинов.

30-го числа командирован отряд под начальством полконника Пирятинского для наказания деревни Хан-Кожи-юрта, населенной беглыми с Сунжи чеченцами, но они встретили нас с покорностью и исполнили все требования. 31-го августа истреблены поля непокорившейся части Герменчука.

1-го сентября господин корпусный командир со всем отрядом перешел к деревне Автуры, жители коей изъявили покорность, но не соглашались выдать находящихся у них наших пленных. При переправе чрез речку Холхалу, на коей расположена сия деревня, авангард наш встречен был сильным ружейным огнем из густого леса, но несколько картечных выстрелов и посланные справа и слева 4 роты Эриванского карабинерного полка заставили неприятеля удалиться в деревню, которую защищал уже слабо и потом, скрывшись в окружных лесах, производил изредка перестрелку с нашею цепью. Селение Автуры и пашни оного были истреблены. В сей день ранено у нас 2 нижних чина и контужен 1 офицер.

2-го сентября полковник Пирятинский с Московским и Бутырским пехотными полками, с двумя баталионами Эриванского карабинерного и 41-го Егерского полков, ротою пионер, 50-ю казаками и 12-го орудиями командирован был для наказания деревни Саид-юрт, в коей находилось несколько известных сообщников Кази-Муллы. Дорога к оной на пространстве 3-х верст шла густым лесом и в нескольких местах была завалена засеками. Несмотря на упорное сопротивление неприятеля, благоразумными распоряжениями полковника Пирятинского и решительностью войск лес был пройден и деревня взята с потерею с нашей стороны только пяти раненых; неприятель же оставил на месте несколько тел. [138]

Семейства жителей селения Автури скрывались в лесах не далее 4-х верст от лагеря, почему и командирован был для захвачения оных ночью на 3-е сентября полковник Пирятинский с Бутырским пехотным полком и двумя баталионами Московского пехотного и 41-го Егерского полков, с двумя сотнями спешенных всадников Грузинского конного полка. Пред рассветом неприятель, заметив наше движение, успел удалить семейства в глубину леса. Егеря 41-го полка, бутырцы и грузины без выстрела бросились на большую толпу чеченцев засевших за завалами для защиты имущества своего, встретивших нас сначала сильным ружейным огнем и потом кинувшихся в шашки; не смотря на отчаянное сопротивление, неприятель штыками был в скорости разогнан, оставив нам все свое имущество и добычу. Густота леса, пересеченного глубокими оврагами, не позволяла преследовать его далее. Чеченцы при сем оставили на месте более 10 тел своих убитых; у нас ранено 19 нижних чинов и убито 3.

3-го сентября весь отряд перешел к деревне Гельдиген, не согласившейся выдать наших пленных, потому оная и была истреблена без потери с нашей стороны. На переходе неприятель изредка стрелял из леса по нашей цепи, при чем у нас ранен Тифлисского пехотного полка подпоручик Сморчевский.

4-го сентября отряд перешел к Анто-юрту, который вместе с близлежащим Асхор-юртом предан огню. Дорога к Анто-юрту между Гельдигеном и Кулиш-юртом пролегает через густой лес и местами завалена была огромными срубленными деревьями, но от Кулиш-юрта к Анто-юрту лес был еще гуще, дорога грязная и также заваленная деревьями. По полученным известиям, чеченцы непокорных деревень собрались в довольно большом числе, дабы напасть на нас с тыла, но принятые меры осторожности воспрепятствовали им сие исполнить, и они только изредка из глубины леса стреляли по нашей цепи, при чем у нас убито 2 рядовых и ранено 2 лошади.

5-го числа истреблены непокорные деревни Таба-юрт и Кулиш-юрт. Большая деревня Мацо-Ерзо-юрт выдала аманата и обязалась уплачивать подать по рублю серебром с дома.

6-го числа отряд перешел к селению Маюртуп, коего жители отказались выдать наших пленных, почему оное и было предано огню. В арьергарде в сей день легко ранен 1 рядовой; на фуражировке ранен 1 всадник и отогнаны 2 лошади, вышедшие за цепь.

Получив чрез лазутчиков достоверные известия, что взятые Кази-Муллой орудия у полковника Волжинского оставлены им на сохранение в ичкеринской деревне Беной, лежащей в горах близ истока Аксая, господин корпусный командир решился направиться туда не взирая ни предстоявшие трудности, дабы возвращением сих двух орудий истребить всякое невыгодное для нас впечатление, которое могло бы от сего происшествия [139] оставаться между горцами, несмотря на успехи главного действующего отряда; почему оставив при Маюртупе в общем вагенбурге, под начальством командира 20-й артиллерийской бригады полковника Цвиленева, три баталиона пехоты, большую половину кавалерии и 19 орудий, господин корпусный командир выступил 7-го сентября по направлению к деревне Кюрин-Бейне с полками: Московским и Бутырским пехотными, 40-м Егерским, 1-м баталионом 41-го Егерского полка, с сотнею линейных казаков, 425 отборными всадниками полков конных Грузинского, 1-го и 2-го Закавказских, с 4-мя легкими, 2 конными, 6-ю горными орудиями и 8-ю кегорновыми мортирками. Все тягости оставлены в вагенбурге; патроны и котлы подняты на вьюках; только для больных и раненых взято 4 порожних арбы.

Кази-Мулла сжег зарядные ящики и с величайшими трудностями провез к Беною два орудия чрез Джугур-юрт, близ Маюртупа находящейся, по окружной дороге, которую вслед за собою как можно более испортил, — истреблением мостов, плотин и частыми засеками в густых лесах. Для избежания потери времени и людей при преодолении сих препятствий, господин корпусный командир направился чрез деревню Кюрин-Бейне, хотя при оной переправа чрез речку Гудермес почиталась жителями непроходимою и следовать к оной нужно было густым лесом на пространстве более 15 верст. Кюрин-Бейне есть первая ичкеринская деревня; ичкеринцами называются все горные, первобытные чеченские селения, из коих народ сей расселился по лесистой плоскости, ныне им занимаемой от реки Аксая до Ассы. Густой туман не позволил чеченцам открыть заблаговременно движения нашего, так что, пройдя несколько верст, мы нашли более 50 семейств маюртупских жителей скрывавшихся в лесу. Глубокий лесистый овраг, под коим они были расположены, доставил им возможность скрыться, но все имущество их и часть скота досталась в добычу войскам. При сем несколько отчаянных чеченцев сделались жертвою штыков наших; у нас же убит 1 и ранено 2 рядовых. После сего, поднявшись по лесистому хребту к сел. Кюрин-Бейне, расположенному на половине спуска к Гудермесу, весь отряд должен был сходить по вьючной тропинке; жители Кюрин-Бейне успели скрыться в ущельях со скотом, но оставили все имущество в домах своих и одного пленного казака, из отряда полконника Волжинского, который найден скованным и привязанным к дереву близ деревни. Спуск к Гудермесу, протекавшему в глубоком лесистом ущелье, найден совершенно непроходимым даже для конницы, почему ночь на 8-е число употреблена на исправление оного, что исполнено с особенною распорядительностью и деятельностью Кавказского саперного баталиона штабс-капитаном Богдановичем. 8-го числа с рассветом отряд начал спускаться к Гудермесу, перешел оный в брод и едва к вечеру успел подняться на противоположенную высоту и пройти расстояние трех верст до деревни Ейта-кале. При переправе [140] чрез Гудермес толпа чеченцев, рассеявшись в густом лесу и по крутизнам утесов, стреляла по войскам нашим, но по выходе на открытое место Закавказская кавалерия и часть линейных казаков под командою маиора князя Бебутова атаковали и бросили их в обрывистый овраг; при чем оставили они на месте 3 тела. В сей день с нашей стороны ранены: Горского линейного казачьего полка хорунжий Сагайдаков, 5 нижних чинов и убит 1 всадник.

Дабы Кази-Мулла, получив сведения о нашем следовании, не мог увезти или скрыть отбитые им у нас орудия, господин корпусный командир отправил к Беною ночью на 9-е число генерал-маиора Вальховского с Бутырским пехотным полком, одним баталионом 41-го Егерского полка, частью кавалерии, 6-ю горными орудиями и 4-чя кегорновыми мортирками. Сей отряд в примерном порядке, с совершенною тишиною прошел по весьма трудной дороге, тянувшейся около 15 верст по узкому горному гребню над беспрестанными обрывами. Ичкеринцы, наблюдавшие все тропинки, стреляли по колонне, но им стрелки наши долго не отвечали и не прежде открыли огонь, как уже по частым выстрелам неприятеля стало заметно, что движение наше было им совершенно обнаружено. На рассвете генерал-маиор Вальховский, прибыв к непокорной деревне Сентури, немедленно послал кавалерию для окружения оной, а пехоту направил для занятия самого селения; но жители вывезшие уже лучшее свое имущество успели и сами скрыться в лесистый примыкавший к деревне овраг; при бывшей при сем перестрелке убито 3 чеченца, в плен захвачена одна женщина и отбито 16 лошадей и 50 штук рогатого скота. От Сентури к Белгатою, главнейшей ичкеринской деревне, на пространстве более версты продолжается крутой подъем, но по внезапности сделанного нами движения неприятель не успел достаточно занять оный, почему войска наши поднялись к селению Белгатой после небольшой перестрелки; посланные вправо от дороги, прямо на крутую высоту, командующую оною, две роты Бутырского пехотного полка, исполнившие сие с отличной быстротою и решительностью, облегчили движение остальным войскам.

Между тем прочие войска выступили в три часа пополуночи и, следуя по тому же горному гребню, в 10 часов утра прибыли к Белтатою. Жители оного, видя усиление передового отряда, обещали исполнить все приказания, почему, пройдя деревню сию, господин корпусный командир направился к переправе чрез Аксай. На пространстве 150 сажен весьма крутой, каменистый берег, покрытый густым кустарником, составил спуск к оному; на противную сторону надобно было взбираться в продолжении 1 1/2 версты по узкой весьма крутой дорожке, пролегавшей глубокими оврагами, покрытыми густым лесом. Неприятель в весьма значительном числе занимал вершины оных, а самую тропинку сделал непроходимою, завалив огромными засеками, для обстреливания коих обрубил крутизны оврагов. Очевидно, представлялись нам едва преоборимые затруднения, но [141] всякая медленность могла только умножить оные и дала бы время неприятелю собраться еще в большем числе, ибо со всех окрестностей вооруженные жители в виду нашем спешили туда. По устроению на левом берегу батареи и открытии с оной сильного огня по местам, где был замечен неприятель, господин корпусный командир приказал генерал-маиору Вальховскому начать переправу с войсками под его начальством состоявшими, усилив оные баталионом 40-го и сводною ротою с 43-го Егерского полков. В голове атакующей колонны, под начальством полковника Пирятинского, шел Бутырский пехотный полк, между застрельщиками коего находилось 40 человек спешившихся охотников Грузинского конного полка; потом следовал 1-й баталион 41-го Егерского полка, за оным одна саперная рота с 3-мя горными единорогами и 4-мя кегорновыми мортирками, далее кавалерия, баталион 41-го и ротою 43-го Егерским полков. С самого начала подъема неприятель встретил полковника Пирятинского сильным ружейным огнем на ближайшем расстоянии, будучи сам скрыт на вершинах оврагов за частыми деревьями; но сие не удержало храбрых войск наших: они безостановочно подавались вперед, сколько трудность местоположения позволяло сие. Часть Бутырского полка шла по направлении дорожки, пробираясь чрез самый густой кустарник, ибо засеки были совершенно непроходимы, другая часть сего же полка вместе с грузинами следовала правее, сбивая неприятеля с вершины оврагов. По проходе передовых войск, неприятель снова появился на флангах наших, так что в продолжении следования всей колоны беспрестанно нужно было прогонять его. Густота леса и глубина оврагов доставляли ему безопасное убежище. Саперы, командуемые штабс-капитаном Богдановичем, с примерною неутомимостью, под самыми выстрелами неприятеля разбросали завалы и расчистили дорогу, так что к трем часам пополудни артиллерия и кавалерия вышли на открытое место находившееся за подъемом. Далее на пространстве версты нужно было проходить чрез глубокую балку, заросшую густым лесом, в котором засел неприятель, занимая окружные высоты, и встретил колонну вашу сильным ружейным огнем, но в скорости был сбит и рассеян. По выходе на открытое место, около 3 верст простиравшегося до Беной, генерал-маиор Вальховский послал кавалерию для преследования неприятеля, который, рассеявшись к кустах, старался остановить оную стрельбою на близкое расстояние, но храбрые всадники Грузинского и Закавказских конных полков опрокинули в скорости всю толпу неприятельскую и загнали в овраги с значительною для него потерею. После сего Беной занят нами беспрепятственно и немедленно сделано распоряжение для отыскания пушек. Находившийся при оных караул из лезгин Кази-Муллы оттащил их на 1/4 версты от деревни и сбросил в обрывистый овраг глубиной до шестидесяти сажен. К счастию, на траве заметны были следы орудия. Спущенная в овраг команда отыскала оные в самой глубине оврага, но без лафетов, которые были сожжены накануне прибытия нашего. [142]

Во время переправы и подъема передового отряда на противоположный берег Аксая жители разных селений толпами приближались к другому рукаву сей реки, если не с намерением атаковать наш лагерь то дабы не допустить остальные войска подкрепить г.-м. Вальховского; но батарея, выставленная генерал-лейтенантом Вельяминовым на правом фланге лагеря, и весьма удачное расположение стрелков, по его же приказанию, остановили предприятие их.

10-го числа на рассвете г.-м. Вальховский приступил к поднятию орудий, что и было исполнено под руководством штабс-капитана Богдановича. Между тем деревня Беной с большею частью полей была совершенно истреблена.

В полдень началось обратное следование передового отряда; неприятель немедленно повсеместно показался в больших толпах и живо стал нас преследовать, но с успехом был отражаем на открытом месте баталионом 40-го Егерского полка; потом при лесистой балке поступил в арьергард баталион 41-го Егерского полка. Командующий сим баталионом храбрый маиор Резануйлов продолжал отступление в величайшем порядке с примерною твердостью, так что до лесистых оврагов, составляющих первый спуск к Аксаю и не смотря на медленное следование возвращенных орудий, ни одна пуля не долетала до рабочих бывших при оных; при чем весьма много облегчала движение передового отряда батарея выставленная на левом берегу Аксая и поражавшая неприятеля везде, где токмо местоположение сие позволяло. Когда же арьергард начал спускаться между последними оврагами, то неприятель, скрытно собравшись в большом числе, с величайшим бешенством бросился в шашки на храбрых егерей 41-го полка, которые встретили его в штыки и опрокинули, но, к сожалению, сами понесли некоторую потерю и маиор Резануйлов тяжело ранен в левую руку. При выходе из оврагов баталион Бутырского пехотного полка подкрепил егерей. При самой же переправе баталион Московского пехотного полка, предварительно высланный из лагеря отряда, встретил неприятеля, беспрестанно возобновлявшего свои нападения в надежде отбить обратно орудия, которые он полагал почти невозможным провести по грязной узкой и крутой тропинке; особенно замечен был один мулла, в продолжении всего отступления ехавший верхом с кораном в руках; у самой речки он был поражен близким ружейным выстрелом, с чем и прекратился натиск неприятеля.

Число оного точно неизвестно, на одних открытых местах замечено до 1000 человек; судя же по числу вооруженных людей, находившихся в ичкеринских деревнях, которые все принимали участие в защите Бенойского прохода, почитая оный совершенно неприступным и что сверх их находились в деле лезгины Кази-Муллы, оставленные им при орудиях и гумбетовцы, поспевшие из ближайших своих деревень, то вероятно могло быть всего в сборе более 2000 человек. Потеря неприятеля весьма [143] значительна; с нашей стороны во время ночного движения к Белгатой и в делах 9 и 10 числа убито нижних чинов 18, ранены: маиор Резануйлов, 40-го Егерского полка прапорщик Трубач и нижних чинов 90; контужено: обер-офицеров 6, нижних чинов 27 человек.

11-го числа господин корпусный командир намеревался начать обратное движение, приняв аманатов от деревни Белгатой, близ которой расположен был лагерь, и которая соглашалась исполнить все требования; но, поднявшись к оной, его высокопревосходительство не был встречен жителями и вскоре обнаружилась причина сему. На другой стороне левого рукава реки Аксая показалась огромная толпа кавалерии, тянувшаяся по андийской дороге. По полученным сведениям оказалось, что это были андийцы и отчасти гумбетовцы, пришедшие на помощь ичкеринцам; для рекогносцировки сего сборища и для истребления деревни Дараги, не изъявившей покорности, отправлен был полковник Шумский с Московским пехотным и 40-м Егерским полками, с кавалериею и 6-ю орудиями. Неприятель, несмотря на свою многочисленность, не решился вступать в дело на выгодном для нас местоположении и по небольшой перестрелке скрылся в ущелье Аксая. Селение Дараги, пашни и сено оного были совершенно истреблены. Того же числа вечером полковник Шумский перешел обратно Аксай, не будучи тревожен неприятелем, несмотря на трудность переправы, ибо по крутости подъема нужно было взвозить орудия на людях. Потеря наша в сей день состоит из 4-х раненых нижних чинов и 1 контуженного офицера.

12-го числа сентября, по истреблении селения Белгатоя, отряд начал отступать к селению Сентури. Неприятель снова показался, но в большем числе. Кроме кавалерии, которая видна была 11-го числа. тянулись большие толпы пехоты, которая и начала переходить через Аксай скрытыми лесистыми оврагами. Влево от дороги к Сентури простирался около версты обрывистый овраг, по крутому гребню с которого нужно было спускаться; правою же стороною дороги командовали лесистые высоты, заняв которые неприятель мог наносить нам большой вред; для следования по оным назначен был полковник Пирятинский с Бутырским пехотным полком, двумя ротами 40-го Егерского полка, и частью кавалерии. По дороге же отступление прикрывалось Московским пехотным полком, баталионом 41-го Егерского полка и двумя ротами сапер, под начальством г.-м. Вальховского. Неприятель, переправив пехоту свою вправо от позиции полковника Пирятинского, занял последние дома деревни Белгатой, которые не были еще сожжены, но конный Грузинский полк удачною атакою опрокинул в ближний лесистый овраг, где он, вновь соединившись, вдруг бросился сильною толпою на стрелков Бутырского пехотного полка; полковник Пирятинский повел немедленно вперед находившийся вблизи баталион сего полка и смелым натиском обратил в совершенное бегство неприятеля, поражаемого на самом близком расстоянии меткими выстрелами наших стрелков. [144] Потеря неприятеля здесь должна быть чрезвычайно велика, ибо оный бежал не отстреливаясь и потом не смел уже беспокоить сей колонны, хотя местоположение весьма тому благоприятствовало. Другая толпа неприятельская переправилась из деревни Дараги прямо к дороге, по коей мы следовали. Коль скоро Московский пехотный полк начал отступать, то оная с криком бросилась в шашки за нами, но удачными картечными выстрелами горных орудий и пальбою стрелков была остановлена; потом отступление наше продолжалось тремя эшелонами, в совершенном порядке, сменявшими друг друга; при оставлении каждым эшелоном своего места неприятель возобновлял свои нападения, но все оные остались безуспешными, и при конце спуска прекратилось преследование. Потеря неприятеля весьма значительна: считают в сей день одними убитыми более 50-ти человек ичкеринцев, андийцев, гумбетовцев и даже аварцев, бывших в неприятельском сборище; с нашей стороны ранено: Московского пехотного полка прапорщик Ланге (умерший от раны), Конно-Грузинского полка прапорщик князь Меликов и 25 нижних чинов; контужено 3 обер-офицера и 4 нижних чина.

Между тем, получено известие, что непокорные чеченцы разных деревень по Гудермесу и Мичику расположенных собрались в большом числе, дабы препятствовать отступлению нашему по трудной предстоявшей нам дороге, чрез Кюрин-Бейне к Маюртупу, особенно при переправе чрез Гудермес, которая по случаю дождливой погоды была совершенно невозможной для орудий и ароб с ранеными, по причине топкости почвы и крутости спусков и подъемов. Для избежания сих, едва преодолимых затруднений господин корпусный командир предпочел направиться лесистыми горами, между Гудермесом и Аксаем лежащими, на Кумыкскую плоскость, дабы там, запасшись провиантом, опять войти в Чечню. Сообразно с сим, 13 числа истребив деревню Сентури, отряд выступил по дороге к Кошгельди, качкалыковской деревне, лежащей к западу от старого Аксая. Находившаяся на пути нашем богатая ичкеринская деревня Гурдали выдала аманата и обязалась платить подать. Большую половину сего перехода мы шли лесом, при входе в который неприятель начал напирать на арьергард, состоявший из Бутырского пехотного полка под начальством храброго полковника Пирятинского, благоразумными распоряжениями коего он был постоянно отражаем. Против Гурдали собралось до 2000 андийцев и чеченцев, которые, пользуясь лесистым оврагом, приблизились к арьергарду, и когда последняя цепь начала отступать, то бросились из леса в шашки, но были встречены с батареи, под командою подполковника Бриммера, на ближайшее расстояние картечными выстрелами, имевшими самое удачное действие; неприятель оставил на месте 30 человек убитых. После сего он следовал за нами с осторожностью, производя только изредка ружейные выстрелы; ночью же вовсе не беспокоил нас. С нашей стороны в сей день убито 5 нижних чинов; ранены: Кавказской [145] гренадерской артиллерийской бригады поручик Пикалов и 11 рядовых; контужены: 1 обер-офицер н трое нижних чинов. Ночлег мы имели у деревни Шони, не изъявившей покорности и потому истребленной.

14-го сентября отряд последовал далее к Кошгельды; в одной версте с половиною от лагеря находился весьма крутое подъем, который неприятель успел завалить несколькими огромными срубленными деревьями, но, не зная настоящего направления нашего, занял сей трудный проход только небольшим числом людей, почему без затруднения был выбит из оного. Саперы с обыкновенным усердием и деятельностью в скорости исправили дорогу; но происшедшая от сего остановка в следовании войск дала время неприятелю опередить нас и засесть во многих местах густого леса, простиравшегося на 20 верст по дороге к Кошгельды, почему до начала Кумыкских земель со всех сторон производили беспрестанные перестрелки, но при всем том отряд следовал в совершенном порядке и не потеряно ни одного колеса. С нашей стороны в сей день убито 6 нижних чинов, ранены: 40-го Егерского полка поручик Жила, прикомандированный к генеральному штабу 33-го Егерского полка подпоручик барон Торнау и 26 нижних чипов. Впрочем, сего числа преследовали нас одни чеченцы, ибо андийцы после потерь, понесенных ими 12 и 13 числа, отправились обратно к себе.

15-го числа отряд перешел к качалыковской деревне Ойсунгур, к коей по предварительному распоряжению прибыл генерал-маиор князь Бекович-Черкасский с отрядом своим и провиантским транспортом. 16-го числа войска, более 10 дней находившиеся в беспрестанных движениях и делах, имел дневку.

Экспедиция в Ичкеринские земли имела сильное и благоприятное влияние на умы здешних жителей. Войска русские никогда еще не проникали в горы сии, почитавшиеся непроходимыми, как по трудности дорог, так и по дремучим лесам своим; все качкалыковские деревни вновь изъявили покорность, выдали аманатов, заплатили штраф и подать. Сие же исполнили многие чеченские селения, явившиеся с покорностию к генерал-маиору князю Бековичу-Черкасскому, а другие к полковнику Цвиленеву. оставленному при Маюртупе с вагенбургом отряда; первому покорились все качкалыковцы и чеченские селения: Больчи-аул, Умахан-юрт, Аку-юрт, Бачи-юрт, Елисхан-юрт и Гертме; ко второму явились Гемсе-юрт, Енди-юрт, Мазлагаш, Анто-юрт, Калло-юрт, Чартой-юрт, Каджи-Ерзо, Абешим-юрт и хутора Зандаг и Эльдаре; сии последние представили пленных: одну женщину, одного армянина, одного казака и одного беглого солдата.

Кроме того полковник Цвиленев 9-го сентября истребил непокорный хутор Комер, а 15-го числа командировал для наказания 3-х непокорных деревень маиора Борейшу с командуемым им баталионом Тифлисского пехотного и одним баталионом Эриванского карабинерного полков, 4-мя легкими орудиями и 200 человек конницы. Прибывши к селению [146] Денго-юрт, маиор Борейша застал жителей выбирающимися из домов своих, почему послал немедленно кавалерию для захвачения оных, которая, не смотря на упорное сопротивление неприятеля, успела взять в плен 4 человек, одну женщину и отбить 140 баранов и 9 штук рогатого скота. При сем пропал без вести у нас один рядовой; ранено 3 всадника и контужено 2 рядовых. Сверх сего у одного всадника бежала лошадь, при ручной схватке с пешим чеченцем им убитым. За сим селение Денго-юрт изъявило покорность и выдало аманата; непокорившиеся же селения Аки-юрт и Бейбулат-юрт истреблены.

17-го числа сентября отряд перешел от Ойсунгура через Качкалыковский хребет к деревне Аку-юрт. На фуражировке бывшей того числа у нас контужено 2 рядовых.

18-го числа непокорное селение Бачи-юрт истреблено 40-м Егерским полком под начальством полковника Шумского, при чем у нас ранены 2 рядовых.

19-го числа вагенбург, остававшийся при Маюртупе, присоединился к отряду. пройдя около 4-х верст густым лесом. Неприятель беспокоил арьергард оного, но у нас ранен один только унтер-офицер.

20-го числа флигель-адъютант полковник князь Дадиани командирован был для истребления непокорного селения Хелбоин-юрт с 4-мя баталионами пехота, 6-ю орудиями и 400 человек закавказской конницы; с ним также были отправлены и фуражиры отряда. Селение сие истреблено по небольшой перестрелке. На обратном следовании фуражиров убит у нас один всадник и 2 рядовых.

21-го числа полковник князь Дадиани командирован был с 3-мя баталионами пехоты, 4-мя орудиями и 300 человек кавалерии для истребления непокорных деревень: Сагат-юрт, Хазбек-юрт и части Ямурзы-юрта, что и было им исполнено без потери с нашей стороны. На бывшей фуражировке того же числа убит у нас один и ранено двое рядовых. Все прочие чеченские деревни, находящиеся на Мичике, изъявили покорность.

22-го числа отряд перешел Качкалыковский хребет и имел ночлег у деревни Бога-юрт.

23-го числа командирован генерал-маиор Вальховский с 4-мя баталионами пехоты, 3-мя конными полками, 6-ю легкими и 2-мя горными орудиями для усмирения деревень, лежащих по Аксаю до Мескита, находившихся с 1826 года в возмущении и известные хищничеством своим; прочие же войска расположились при укреплении Таш-кичу. Жители первых шести деревень, лежащих по Аксаю, встретили войска наши изъявлением покорности, но мескитцы намеревались защищаться; когда же им было объявлено, что в случае малейшего сопротивления вся деревня, хлеба и сено будут истреблены, то они немедленно представили аманатов и обязались исполнить все требования наши. [147]

24-го числа генерал-маиор Вальховский присоединился к отряду. 25, 26 в 27 числа войска имели отдых.

Сим кончилась летняя экспедиция против чеченцев; в течение оной покорились более 80 чеченских и ичкеринских селений, из коих четвертая часть никогда не находилась в зависимости нашей; пленных наших возвращено до 30 мужчин и женщин. Податей и штрафа получено деньгами и скотом ценою около 5000 рублей серебром, и наконец истреблено около 61 непокорившихся деревень, из коих многие после наказания исполнили все данные им приказания.

В Дагестане после дела при Иоль-сус-таве все было спокойно; пользуясь сим, командующий отрядом в Северном Дагестане подполковник Клюки-фон-Клугенау решился произвести рекогносцировку известных трудностью своею каранайского и эрпелинского спусков к Гимрам. 4-го сентября выступив из Темир-Хан-Шуры с 300 человек пехоты и 150 казаками, прибыл он в тот же день в Каранай, где присоединился к нему Уллу-бей эрпелинский и Юсуф-бей каранайский с частью жителей сих деревень, дабы, пользуясь сим случаем, отбить у гимринцев скот и баранов н тем вознаградить прежние потери свои.

Ночью с 4-го на 5-е того же месяца подполковник Клюки-фон-Клугенау выступил из Караная и, поднявшись на вершину хребта, отделяющего владения Шамхала Тарковского от земель койсубулинцев, оставил там 100 человек пехоты, а с остальными начал спускаться. На полугоре к Гимрам эрпелинцы и каранайцы, отделившись от нашей пехоты, встретили неприятеля в числе около 250 человек, которые открыли по ним сильный ружейный огонь. Видя, что неприятель сильнее их и что не могут иметь успеха в предполагаемом предприятии своем, они отступили и присоединились к 100 человекам пехоты оставленным подполковником Клюки-фон-Клугенау им в подкрепление, под начальством поручика 42-го Егерского полка Хвостикова; пропустив жителей эрпелинских и каранайских, поручик Хвостиков начал подниматься обратно на упомянутый хребет, перестреливаясь с неприятелем, который шаг за шагом преследовал его до самой вершины горы; при чем с вашей стороны убит 1 и ранено 10 нижних чинов; без вести пропал барабанщик 1 и рядовых 2, каранайских жителей ранено 2 и безвести пропал 1. Оттуда подполковник Клюки-фон-Клугенау с своим отрядом следовал вдоль сказанного хребта, почти до деревни Аркана и, обозревши местоположение, 6-го числа возвратился в Темир-Хан-Шуру.

Дело 2-го отд. генер. штаба 1834 г. № 103.