Письмо Нуцал-хана Аварского барону Розену в 1832.
Почтеннейшее письмо в. в-ства насчет Гамзата Гоцатлинского и о прочем имел я честь чрез Ибрагима получить и ответствую. Известно, что когда отец его Алескандер-бек управлял упомянутою деревнею и предпринимал поход в Грузию, то дед мой Омар-хан старался делать по возможности своей препятствие ему и приверженцам его в предприятии, но и тогда не мог усмирить их; равномерно и отец мой по вступлении своем в покровительство России старался обуздать их, а я, делая Гамзату препятствие и преграду, домогаюсь ему везде вредить и не допускаю аварцев пристать к нему и лишу у него, как у птицы, крыльев в той надежде, что таковая служба будет принята Российским правительством, почему я препятствовал упомянутым жителям не приставать к Кази-Мулле, и когда он пришел против меня за приверженность мою к русским, то имели, я и аварцы, с ним сражение и оказанная тогда мною служба во веки не происходила бы от тех, кои владеют моею землею; также я много оказал заслуг, но российские начальники не принимают оных, а службу других лиц предпочитают больше. Предложение же в. в-ства о поимке и наказании Гамзата весьма для меня затруднительно, ибо он, будучи мой родственник и духовное лицо, и имея со мною соседство, живет самовольно в своей деревне между своими подвластными, а если стану убивать или захвачу его, то жители горные будут мною недовольны и произойдет возмущение. Из переписок известно, что мне было обещано чин генерал-маиора и пять тысяч рублей серебром в год, но я получил только с трудностью по 2 т. рублей, а обещание о прочем оставлено без внимания ко смеху. Ежели бы моя степная земля была под моею властью, то я мог бы предохранить оную без войска российского от Кази-Муллы, который насчет того, что живущие на степях владельцы и народ по боязни держат у себя русские войска, употребляет хвастовство, а это приносит правительству вред. Насчет же андийцев в. в-ство пишете, что я выдавал им билет, то сие правда, что получали таковой от меня только две части из тех жителей, которые были усердны правительству до прибытия вашего войска близ их земли, да и аманаты тех хотя содержались в Тифлисе под арестом, но вместе с прочими андийцами никогда не приставали они к Кази-Мулле и не действовали против русских, а я не выдавал изменникам билетов; хотя я имел намерение привести андийское и унцукульское общества в подданство России, но я, получив ныне письмо, что ходатайство мое может быть лишним, отложил сие предприятие и желаю, чтобы в. в-ство сами привели горных жителей в покорность [118] России и не было бы вражды. Впрочем, если вы предпримете поход против тех обществ, то будете тревожить всех горных жителей и тогда умножится смятение и боюсь, чтобы я не остался один, что будет неприлично.
Там же.