Общий обзор положения дел в Северном и Нагорном Дагестане за вторую половину ноября и первую декабря месяцев 1841 г. представленный ген.-маиором Клюки-фон-Клугенау.
Из донесений воинских начальников и приставов за вторую половину ноября и первую декабря месяцев видно: 1-е, что Койсубулинское общество окончательно отложилось, исключая не многих деревень и 2-е, что все усилия неприятеля направлены на овладение Гоцатлем, с занятием которого ему открывается свободный вход в Аварию, и на овладение нашим прямым и единственным сообщением с Хунзахом, идущим чрез Балаканское ущелье и Моксох.
Койсубулинское общество. Действительно во вторую половину ноября месяца койсубулинские деревни перешли одна за другою на сторону неприязненных нам горцев. 18-го ноября отложилась совершенно никогда [457] много не обещавшая деревня Унцукуль, жители которой постоянно приглашавшие возмутителей, приняли наконец с полною покорностью Абакер Кадия Аргунского и Кадия Андийского с 2 т. пеших и конных.
По получении известия об отложении Унцукуля, я тотчас приготовил 2 роты к отправлению для занятия сел. Балакан, как пункта весьма важного в ущелье того же имени, и который мог быть легко занят неприятелем движением его со стороны Харачоя. Не успели еще эти 2 роты выступить из Темир-Хан-Шуры, как мне уже было известно о вторжении мюридов в Балаканы, чрез что наше сообщение с Хунзахом прервано и отправленный туда транспорт с провиантом и снарядами должен был остановиться в Зирянах.
Однако смелое ночное нападение маиора Познанского с 3 баталионом Апшеронского полка на Моксох, следствием которого было занятие этой деревни, и опасность угрожавшая неприятелю потерять свой путь отступления принудила его очистить ущелье и бежать чрез Харачи к Унцукулю. Решительность маиора Познанского, устрашив горцев, могущих быть также атакованными и от Зирян сводным баталионом, посланным мною вместо прежде назначенных 2 рот, облегчила занятие Балакан.
20-го ноября деревня Гимры отложилась. Гимринцы более года ежедневно вели войну с хищниками, усерднее всех служили при Койсубулинском приставе и теперь отдались возмутителям единственно от страха за себя и свою собственность.
Вслед за тем, не говоря уже о деревне Харачи, принявшей мюридов, отношения к нам могохцев сделались сомнительными; следовательно, сообщению с Авариею начала угрожать еще большая опасность.
Видя безнаказанное отложение Койсубулинского общества и зная какое это сильное влияние производит на покорных нам горцев, я заключил, что одни наступательные действия могут остановить общее восстание, а потому решился предпринять движение в Койсубу, несмотря на позднее время года и на совершенный недостаток средств к перевозке провианта и фуража в горах.
22-го ноября отряд. состоящий из двух баталионов Тифлисского, одного баталиона Апшеронского, одной роты Графского и одной роты Мингрельского полков, при трех полевых орудиях,— выступил из Темир-Хан-Шуры с транспортом из 200 жительских ароб, и по причине гололедицы прибыл в укр. Зиряны 24-го ноября. Здесь получено было от Ахмет-хана известие, что неприятель в числе 5 т. человек из обществ: Андалальского, Кхелебского, Аквакского. Хидатлинского, Тилитлинского и даже Анцухского угрожает нападением на деревню Новый Гоцатль; а спустя несколько часов пришло известие уже о переходе их под предводительством Кибит-Магомы чрез Карадагский мост и об атаке Гоцатля.. Узнав о нападении на это селение, штабс-капитан Веревкин поспешил туда с двумя рогами Апшеронского полка и ротою Грузинского линейного [458] № 13 баталиона; за ним отправился Ахмет-хан Мехтулинский со всею милициею и, независимо от этого, мною отправлен был туда же баталион Тифлисского, одна рота его светлости и одна рота Мингрельского полков, при 2 горных единорогах, под командою генерального штаба плк. Форстена.
Послав подкрепление к Гоцатлю, я двинулся с отрядом к Моксоху. Движение это сопряжено было с чрезвычайными трудностями по причине гололедицы.
В Моксохе получено известие об измене деревень Гергебиля и Кикуны. Кикунцы отказали в аманатах и милиции; а унцукульцы, не довольствуясь пребыванием сильной у них партии Абакер-кадия, просили немедленного вспомоществования у Шамиля, и богалальцы уже к ним прибыли.
Обстоятельства были самые неблагоприятные: аулы постепенно изменяли, неприятель со всех сторон нападал в больших силах.
Нельзя было не восстановить сообщение Аварии с Мехтулинским ханством чрез Гергебиль; необходимо также было обеспечить от нападения возмутителей прямой путь в Аварию чрез Арах-тау и Балаканское ущелье; по для достижения этого надлежало открыть наступательные действия, которые по причине скорого наступления зимы, изнурения лошадей, недостатка фуража и дров и чрезвычайной трудности доставлять продовольствие из Темир-Хан-Шуры не могли быть предприняты.
Получив известие, что неприятель по приближении отряда плк. Форстена отступил за Карадагский мост, я не счел нужным движение в Аварию против Кибит-Магомы; а, сделав распоряжение к сосредоточению большей части сил в Цатаныхе и о доставлении туда из укрепления Зирян провианта и снарядов, хотел идти на Унцукуль и овладеть этим селением. В случае успеха я мог бы ожидать следующих выгод: примерное наказание изменников произвело бы нравственное впечатление на умы горцев; скопище находившееся в Харачах должно было бы оставить эту деревню и чрез то сообщение наше чрез Балаканы сделалось бы более безопасным, а вслед за тем гимринцы вероятно изъявили бы добровольную покорность.
Но прежде надлежало осмотреть дорогу ведущую в Унцукуль, а потому я приказал генерального штаба пдлк. Пассеку сделать рекогносцировку с 6 ротами Апшеронского полка, при 2 горных единорогах, в ночь на 29 ноября и, очистив дорогу от неприятеля, доставить через то возможность жителям Унцукуля выйти ко мне на встречу с просьбою о пощаде, чего они прежде, по словам их, не могли исполнить потому, что партия возмутителей рассеянная по дороге в том им препятствовала. Путь был открыт для унцукульцев, однако они не показали готовности изъявить покорность. Явная измена и преданность к противной нам партии вполне обнаружились.
Несмотря на то, что жители Унцукуля получили помощь от гумбетовцев в 400 человек, от чеченцев в 300 человек, кроме партии Абакер-кадия уже там находившейся, несмотря на то, что это предприятие [459] потребовало бы много времени, усилий и трудов и что если бы выпали снега, то отступление мое могло бы сделаться самым гибельным, я желал воспользоваться соединением войск и продолжать наступательные действия. Но в это время получены были известия о том, что скопище Кибит-Магомы появилось опять у Карадагского моста и снова угрожает Гоцатлю, а в Гимрах находится сильная партия, которая имела возможность вторгнуться беспрепятственно в шамхальские владения. Оставлять войска в сборе на одном пункте при таком положении дел было опасно.
Все это побудило думать единственно только об обороне Аварии, защите Балаканского ущелья и шамхальских владений, для чего едва достаточно войск теперь в Дагестане находящихся.
Оборонительные меры принятые на зиму состоят в том, что в горах останутся два баталиона и три роты Апшеронского пехотного полка: по 2 роты с 1 горним орудием в Гоцатле, Ахалчах, Цатаныхе, Балаканах, Ирганае и одна рота в укреплении Зирянах; 4 роты того же полка останутся по-прежнему в укреплениях Миатлы, Кази-юрте, Низовом и на Ассинском посту; 5-й баталион в кадренном составе занимает Темир-Хан-Шуру, 4-й баталион Тифлисского полка расположен для защиты верхних деревень шамхальских владений Эрпели и Караная от нападений со стороны Гимров; 3 баталион Тифлисского полка занимает Большие Казанища и служит резервом для подания скорой помощи угрожаемым пунктам, а также для конвоирования транспортов; сверх того одна рота из этого баталиона будет постоянно ходить каждый месяц с оказиями в Кизляр, которые теперь не могут безопасно следовать без прикрытия пехоты с артиллерию. Наконец баталион его светлости полка занимает Евгеньевское укрепление, а баталион Мингрельского полка защищает течение Сулака, от Миатлов до Кази-юрта против прорывов хищников.
Движение в Аварию и Койсубу продолжавшееся 14 дней хотя не прекратило возмущения, все более и более распространяющееся, но приостановило на некоторое время успехи возмутителей; а выигрыш времени при настоящих обстоятельствах есть важная выгода. Сверх того гарнизон Цатаныха снабжен продовольствием на 5 месяцев, а в Хунзахскую цитадель доставлены снаряды 5 комплектов для полевых орудий
Несмотря на принятые мною меры для возможно лучшего обеспечения края, по возвращении моем в Темир-Хан-Шуру я получал беспрестанно неблагоприятные известия относительно общего восстания в Койсубулинском обществе, старания неприязненных нам горцев всеми мерами затруднять сообщение наше с Хунзахом, идущее чрез Балаканское ущелье и Арах-тау, и покушений партии Кибит-Магома на овладение Гоцатлем.
Деревня Кудук имевшая прежде тайные сношения с мюридами теперь совершенно отложилась.
Унцукульцы принявшие сторону Шамиля, переходя с его приверженцами из одной деревни их общества в другую, распространяют дух [460] мятежа и непокорности, берут с жителей аманатов и, оставляя у них незначительные партии конных или пеших мюридов, принуждают быть покорными и преданными. Они не довольствуются тем безнаказанным влиянием, которое имеют на своих единоземцев, а, имея всегда возможность занять Балканское ущелье со стороны Харачей или Могоха, осмеливаются нападать не только на малые отряды, как например, на команду в 80 человек 3 декабря, и на 2 роты расположенные в сел. Цатаныхе 8 декабря; но даже на значительные, именно при движении транспорта в Хунзах с 8 ротами при 4 горных орудиях. Смелость неслыханная, однако это не более как горькая истина.
Все сведения полученные относительно действий Кибит-Магомы и вообще приверженцев Шамиля на Новый Гоцатль вполне доказывают, как они понимают важность этого пункта, с овладением которого им легко занять Аварию, где может быть многие деревне впустят их без всякого сопротивления.
Шамиль употребляет все свое влияние для усиления скопища Кибит-Магомы, который 2 декабря, собрав до 3 т. человек, хотел по соединении с партиею от него посланною напасть на Новый Гоцатль; но движение 2 рот от Тануса воспрепятствовало исполнению этого намерения. 3-го декабря Кибит-Магома также угрожал нападением Гоцатлю; однако готовность наших войск к защите удержала его и он атаковал сел. Чалду, отступив после неудачной попытки к деревне Гуни, которую велел вновь укреплять.
5-го декабря он возвратился с приверженцами в свое жилище. Причиною тому полагают смерть брата его, тяжело раненого в деле при Гоцатле, где он был главным действующим лицом.
Салатавское общество. Салатавское общество находится в том же положении, в каком око находилось в первой половине ноября.
Шамхальские владения. Шамхальским владениям угрожала опасность со стороны сел. Гимры, где была собрана значительная партия неприязненных нам горцев. Это обстоятельство не мало способствовало к прекращению наступательных действий и к принятию мер чисто оборонительных.
5-го декабря по приказанию Шамиля собралась партия в Чиркате с 9 значками от обществ живущих по Андийскому Койсу с тем, чтоб напасть на верхние шамхальские деревни. Намерение это не приведено в исполнение вероятно потому, что горцы узнали о возвращении отряда в Темир-Хан-Шуру.
Андалальское общество. В первой половине ноября Андалальское общество уже все отложилось, даже жители главнейших двух деревень Чох и Сукратль явно оказали неповиновение и пристав их Алиб-Кач-Бек вынужденным нашелся, из опасения за жизнь свою, оставить мятежников. [461]
Меры принятые для заарестования андалальцев, находящихся в разных местах Закавказского края, произвели ожидаемое действие. Тотчас деревни Чох и Сукратль (из числа жителей которых находится более всех заарестованных) послали своих старшин, явившихся ко мне при движении отряда по Балаканскому ущелью с изъявлением совершенной покорности и с полною готовностью принять пристава, выдать аманатов из семейств наиболее среди их уважаемых и даже содействовать Алиб-Кач-Беку в присоединении отложившихся деревень.
Перемену в поведении андалальцев нельзя ничему более приписать, как задержанию их единоземцев, потому что каждый из арестованных есть как бы поверенный по делам торговли от нескольких человек вверивших ему свои капиталы.
Авария. Кроме отложившегося селения Ходотль, прочие деревни все остались нам покорными; но дух мятежа безсомненно проник в Аварию, окруженную со всех сторон неприязненными нам горцами и видевшую безнаказанное восстание Андалаля и Койсубу. Только присутствие наших войск удерживает их от явной измены.
По причине выпавшего снега в горах, вероятно, скоро партии разойдутся, однако прекращение нападений не будут прекращением влияния Шамиля и его приверженцев, которые чрез письменные увещания, убеждения и угрозы могут поколебать верность нам преданных жителей Аварии и тогда положение находящихся в ней войск будет весьма опасное.
Транспортировка. По возвращении моем в Темир-Хан-Шуру после необходимого отдыха для людей и лошадей был снаряжен транспорт в Хунзах. Для этого взяты подъемные лошади от войск расположенных в Северном и Нагорном Дагестане.
Отправлено 13-го декабря 220 вьюков с 194 чет. сухарей и до 17 чет. круп.
Заключение. Из представленных обзоров легко усмотреть, в каком отчаянном положении находятся дела в Северном и Нагорном Дагестане.
Койсубулинцы отложились, за исключением четырех деревень: Аракана, Ирганая, Зирян и Буцры; Андалальцы восстали, кроме сомнительно покорных чохцев и сукратльцев; шамхальским владениям угрожает опасность со стороны Гимр и Кумыкских владений; с отложением деревень Гергебиль и Кукуны сообщение между Авариею и Мехтулинскими владениями прервано и, наконец, самая Авария, с которою единственное и прямое сообщение, идущее по Балаканскому ущелью весьма не безопасно, и которая охвачена со всех сторон хищниками, как место удобнейшее для нападений при всяком движении наших более или менее сильных отрядов, может легко подвергнуться вторжению партий Шамиля, Абакер-кадия, Хаджи-Мурата и Кибит-Магомы.
При всем моем желании удержать в повиновении покорных нам жителей и обеспечить возможно лучшим образом участок вверенного мне [462] края оставшийся верным я не ручаюсь за успех, особенно при наступлении ранней весны, когда войска назначенные в экспедицию еще не прибудут, а возмутители воспользуются этим временем для нанесения нам наибольшего вреда, зная, что еще нельзя предпринять движения в горы по чрезвычайной затруднительности дорог и невозможности найти там ни подножного корма, и сухого фуража.
Из 8-ми баталионов находящихся в моем распоряжении и разбросанных на расстоянии 100 верст я имею в резерве только один, с которым должен бросаться на все пункты для подания помощи, который должен служить для конвоирования транспортов и отправляемых оказий в Кизляр.
Еще раз повторяю, что при всем моем желании удержать вверенный мне край, я не ручаюсь за успех и не в состоянии принять на себя ответственность за все неблагоприятные последствия могущие для нас произойти.
Там же.