Краткий отчет о положении дел в Чечне и Северном Дагестане, составленный генерального штаба штабс-капитаном бароном Вревским.
Известно, что Шамиль после движения к Зиряны войск Северного и Нагорного Дагестана и неудачной своей попытки на Унцукуль скоро распустил свою шайку. Сам он удалился в Чиркат, где занимался укреплением своего замка Ахульго, обеспечиванием себя продовольственными запасами и переселением семейств покоренных им деревень на левую сторону Андийского Койсу. По последним известиям жители Гимры также оставляют свои дома, опасаясь вероятно должного за их вероломное поведение наказания: некоторые из них более благоразумные переходят в покорные нам деревни.
О намерениях Шамиля ничего достоверного не было известно. Сведения доставляемые лазутчиками часто не соглашаются и даже противоречат друг другу. Таким образом одни уверяют, что предложения Кибита-Магомы, посланного для возмущения в общество Хидатль были отверженны и что он сам едва мог спасти жизнь свою, между тем как другие утверждают совершенно противное, будто бы как Хидатль, так и соседние общества в сильном волнении и обещались дать Шамилю значительную помощь. Важнейшие слухи полученные о намерениях Шамиля были: что он хотел возобновить нападение на Унцукуль и спуститься даже на Эрпели и Каранай, овладеть деревнями верхней Аварии, как-то: Цолода, Ингердах и проч. занять Карадахский мост и тем отрезать главное сообщение Ахмет-хана с мехтулинскими его владениями. Силы наши в Северном и Нагорном Дагестане Шамиль считал гораздо значительнее действительного.
Как бы то ни было, но чтобы его более держать в недоумении, г.-м. Пантелеев решился двинуть к Хунзаху отряд из 2-х баталионов (один Апшеронского и 1-й Куринского егерского полка) при 2-х горных единорогах и 20-ти конных казаках. Начальник сего летучего отряда назначен был командир Апшеронского полка полковник Попов; сам [395] г.-м. Пантелеев с остальными войсками остановился в кр. Темир-Хан-Шуре, дабы тотчас иметь возможность в случае покушения на Эрпели и Каранай двинуться к ним на помощь.
12-го и 13-го марта баталион апшеронцев занимался расчищением дороги по Гимринскому хребту. 14-го числа с рассветом войска тронулись из Зиряны. Провианту взято на 6 дней. Тяжести были все на вьюках. При Зиряны и Балаканском ущелье был по-прежнему оставлен один баталион. Невдалеке от Москоха войска расположились на ночлег по дороге от Зиряны до Хунзаха, это одно место, где можно добыть дрова и то по причине местоположения с большим затруднением.
15-го числа отряд тронулся: на высоте Арахтау сверх ожидания не было снега, но не доходя Хунзаха есть еще две большие горы по северному скату, которых завалы значительно замедлили шествие отряда. Горные единороги принуждены были разобрать и тащить на руках. Южные же скаты везде были сухи, как в знойное летнее время. К вечеру отряд прибыл в Хунзах, близь которого расположился лагерем. Жители как Хунзаха, так окрестностей охотно нам доставляли все нужное. Хунзахский гарнизон имеет многих больных цингою, но вновь принятые меры и весенний воздух нужно надеяться скоро прекратит эту болезнь. Впрочем, гарнизон духом не упал, блокады не ожидает; ее, кажется, не так скоро опасаться должен.
По прибытии отряда в Хунзах сообщено было от Ахмет-хана известие, что 16-го числа возмутитель Шамиль намеревался сделать нападение на близлежащие деревни. Это, кажется, ложные слухи.
16-го числа отряд остановился у Хунзаха, 17-го к вечеру выступил и имел от Хунзаха ночлег в 7-ми верстах, 18-го продолжал свой обратный суть к Зирянам, но нигде мюриды не показались.
И так движение к Хунзаху и обратно вышло совершенно без одного выстрела и без тени неприятеля. Кажется, что возмутитель Шамиль теперь более думает об оборонительных, чем о наступательных действиях. Может быть и время года было причиною, что он не действовал решительнее, может быть его удерживает всегдашняя готовность к движению войск находящихся в Северном Дагестане. С наступлением теплой погоды и появлением подножного корма вероятно партии его начнут действовать. Но с выступлением наших войск большая часть его шайки принуждена будет заботиться о сохранении собственного имущества и тогда Шамиль предоставлен будет собственным силам; самое упорное сопротивление кажется должно ожидать в гнезде его и окружающих пунктах. Сам возмутитель Шамиль характера довольно нерешительного, но завлечен слишком далеко, чтобы, не подвергаясь верной гибели от его окружающих, мог, если бы даже и хотел, направиться на истинный путь. Теперь он лишен правой руки своей. Уди-мулла убит другим мюридом Ташов-Хаджею, вследствие частной между ними ссоры. Сурхай, Ташов-Хаджи, [396] Кибит-Магома, главные действующие лица, не имеют достоинств Уди-муллы. Из них замечательнейший по своему влиянию остается Али-бек, но и он если верить слухам, не заменит сделанной мюридами потери — ни решительностью характера, ни военными доблестями.
В Аварии Шамиль не однажды встречал сильное сопротивление: жители ее кажется начинают понимать выгоду мирных с нами сношений. При том одна милиция Ахмет-хана (до 5.000 челов.) равняется наибольшему числу войск, которые до сих пор выставлял Шамиль.
На преданность полупокорной Чечни надеяться нельзя, но здесь развито довольно в высокой степени торговля и промышленность и народ противодействовавший нам многое теряет, между тем как выгоды доставляемые ему Шамилем отрицательны.
Одни гумбетовцы до сих пор решительно забыли покорность, хотя прошедшего года не оказывали сопротивления действиям отряда г.-м. Крюкова. Чиркат, который имеет значительное влияние на остальные деревни и из которого 2-я жена Шамиля, можно считать корнем зла. Андийцы и ичкеринцы в волнении, но между ними мы имеем много приверженцев и старшины 3-х деревень при Шар-Аргуне еще на днях являлись к начальнику Левого фланга линии г.-м. Гржегоржевскому с объявлением желания покориться русскому правительству. Салатавцы в сношениях с мюридами, но еще покойны, и выгоды Джемала Чиркеевского, на которого недавно излилась Монаршая щедрость, тесно связаны с нами. Объявление на днях наград Высочайше дарованных по случаю проезда Государя Императора через Кавказский край имело самое выгодное влияние на алчность характера сих народов.
Быстрого распространения пожара и возобновления времен Кази-Муллы скоро ожидать кажется не должно.
22-го числа Куринские баталионы прибыли в крепость Внезапную, люди немного утомлены трудными движениями, но погода вообще благоприятствовала походу, и больных самое незначительное число.
23-го марта баталионы продолжали свой путь для расположения на зимние квартиры, где успеют немного отдохнуть и приготовиться к новым трудам; нынешние обстоятельства не дают повода полагать, что сбор их потребуется прежде означенного срока.
Там же.