Рапорт г.-а. Панкратьева барону Розену от 4 декабря 1831 г. № 1207.
Рапортом моим за № 1191 я имел честь донести в. в. о появлении Кази-Муллы с партиею в урочище Чумкескенте и близ Казанищ. Г.-м. Каханов с одним баталионом Куринского и [77] одним баталионом Апшеронского пехотного полков и 4-мя орудиями атаковал мятежников 24-го ноября, при чем содействовали ему до 2000 человек вооруженных жителей Шамхальских владений. Предприятие г.-м. Каханова не имело удачи. 26-го числа он, оставив Казанище, расположил войска по-прежнему в Дженгутае, Парауле и Карабудакенте. Точные копии с рапорта генерал-маиора. Каханова представляю при сем на благоусмотрение в. в.
Видя, что подобные происшествия могут уничтожить все хорошие последствия удачно совершенной экспедиции в Дагестане и возбудить слова пламя мятежа, я предписал г.-м. Каханову от 27-го ноября за № 1192, собрав четыре баталиона пехоты и всю артиллерию отряда его, немедленно атаковать и разбить Кази-Муллу.
Ночью 26-го числа Кази-Мулла, отрядив из скопища своего до 300 человек, приказал им напасть на селение Эрпели, на рассвете вступив в сие селение, они заняли несколько домов, производя в оных грабительство. Эрпелинцы, храбро сражаясь, выгнали их. Кази-Мулла, узнавши о семи, послал еще 100 человек на помощь к первым, кои, соединившись, вторично напали. Уллу-бей, поставленный мною начальником сей деревни, собрав с своей стороны верных ему людей, мужественно ударил на неприятеля в шашки и вытеснил его из селения.
При сей атаке мать Уллу-бея, пылавшая мщением и злобою к приверженцам Кази-Муллы, кинулась также на них с топором в руках и, поражая злодеев, приняла славную смерть. Хищники потеряли 9 человек убитыми и 2-х взятых в плев. Эрпелинцы лишились 4-х человек.
Между тем я получил от г.-м. Каханова рапорт от 27-го ноября за № 699, коим просил он позволения моего, по расстроенному здоровью, возвратиться ему в гор. Дербент.
28-го числа г.-м. Каханов, получив чрез нарочно посланных мною маиора князя Бебутова и адъютанта моего Куткашинского предписание о непременном завладении Чумкескентом, сдал командование отрядом командиру 42-го Егерского полка полковнику Миклашевскому, который, употребив 29-го числа на приготовление провианта, выступил из Параула 30-го числа ноября в селение Казанище с 2-мя баталионами 42-го Егерского, 6-ю ротами Апшеронского пехотного, 5-ю ротами Куринского пехотного полков и 11-ю орудиями артиллерии. Оставив вагенбург в селении Казанище под прикрытием 2-х рот Куринского полка с 2-ми орудиями, полковник Миклашевский выступил 1-го декабря для нападения на Кази-Муллу, который в Чумкескенте умножил партию свою до 1000 человек из разных бродяг лезгин аварских племен. [78]
По прибытии к Чумкескенту полковник Миклашевский, оставив одну роту Куринского полка с орудием на выгодном месте противу тропинки идущей от левого фланга неприятельской позиции, остальные же войска направил вперед направо в обход оврага, в коем находились неприятельские шанцы. Шамхал Тарковский и Ахмет-хан Мехтулинский с милициею своею расположились на дороге от Казанищ идущей. Уллу-бей эрпелинский с жителями Эрпели и Караная остался по дороге от Гимры. До начатия дела он заметил толпу более 200 человек аварцев, шедших на помощь ж мятежникам; перерезав им дорогу и разбив их, взял 10 человек в плен.
Полковник Миклашевский, сделав рекогносцировку дорог, ведущих к Чемкескенту, нашел, что невозможно перевезти орудия через овраг, а посланный им маиор Нижегородского драгунского полка князь Бебутов донес, что дорога, ведущая на гору, была завалена древками, требует расчистки; тогда полковник Миклашевский, не желая терять времени, решил атаковать неприятеля одною пехотою; 6 орудий артиллерии поставил на высотах для действия по завалам. Открыв из оных сильный огонь, направил он три баталиона под командою полковника Михайлова для перехода через ров вправо по дороге. Апшеронцы и егеря, стремительно атаковав первые завалы, обратили неприятеля в бегство, часть коего, скрывшись в укрепление, называемом Агач-калою, и видя себя окруженными со всех сторон, явили отчаянное сопротивление. Убежище сие состояло из высокого тройного сруба с бойницами, заваленными землею и окруженное с южной стороны рвом до 50 сажен глубиною. Неприятель, не успевший вбежать в сие укрепление, был отрезан и совершенно истреблен. Здесь пехота наша встретила жестокое сопротивление. Меткие выстрелы отчаянного неприятеля наносили сильнейший вред, но не могли удержать храбрых офицеров и солдат, кои один перед другим являли беспримерное мужество: они бросались на шанцы и срывали с них знамена. Видя некоторое замешательство по причине значительной потерн офицеров и нижних чинов, полковник Миклашевский, желая ускорить победу, поручил маиору князю Бебутову две роты Куринского полка, с коими он бросился на неприятеля прямо от батареи чрез глубокий овраг; вслед за ним поспешил туда и полковник Миклашевский. Одушевленный мужеством храбрейший штаб-офицер сей, стремясь верхом к месту битвы, был ранен в руку и потом, сойдя с лошади, бросился к укреплению в голове храбрых егерей, но роковая пуля поразила его наповал. В сие же время тяжело ранены 42-го Егерского полка подполковник Михайлов, маиор Кандауров, пять обер-офицеров и множество нижних чинов. [79]
Апшеронского пехотного полка маиор Абраменко, Нижегородского драгунского полка маиор князь Бебутов и адъютант мой гвардии поручик Куткашинский, приняв начальство над наступающими войсками, руководствовали их храбростью. Неприятель, пользуясь наступающею темнотою, бежал из укрепления. Все возведенные ими в Чумкескенте строения и укрепления преданы были пламени. Общее начальство над отрядом принял тогда старший штаб-офицер Куринского пехотного полка маиор Циклауров, который, видя совершенное бегство неприятеля, дал роздых утомленным войскам на месте сражения, где и провел он ночь. С рассветом 2-го декабря войска продолжали разрушать неприятельские укрепления и вырубать окружающий около лес с помощью шамхальских людей.
Более 150-ти тел неприятельских и 70-ти лошадей остались убитыми на месте сражения; в числе первых признан самим Шамхалом Тарковским грозный советник и сподвижник Кази-Муллы Аксан Реджабов. По уверению жителей, Кази-Мулла должен быть или убит или ранен, ибо была видима кровь в той пещере, в которой он скрывался во время дела и занимался чтением корана. По сильному ожесточению войск ни одного человека из неприятелей не взято в плен. Войсками нашими взято в бою два почетных знамя Кази-Муллы и одно Гамзат-Бека, богатая добыча вещами и деньгами и множество лошадей, в числе коих лошадь Кази-Муллы со всем убором и лошадь Гамзат-Бека аварского. Быстрое бегство неприятеля доказывается найденными в пещере и землянках коранами и шариатами и разными другими духовными книгами, принадлежащими Кази-Мулле.
Потеря с нашей стороны довольно значительна: она простирается до 350-ти человек убитыми и ранеными. Подробные же сведения о числе воинских чинов, выбывших из строя в деле 1-го декабря, я еще не имею, по получении же такового не замедлю представить в. в.
Овладение Чумкескентом и совершенное истребление приверженцев Кази-Муллы должно иметь самое благоприятное последствие для будущего спокойствия всех северо-восточных стран Кавказа. О дальнейших последствиях сего поражения мятежников и о мерах, какие я приму касательно расположения войск, я вслед за сим буду иметь честь донести в. в.
Там же.