Рапорт генерал-лейтенанта Фези генералу Головину от 28 февраля 1839 г. № 28.

Из донесения ко мне командующего войсками в Северном Дагестане г.-м. Пантелеева от 21-го февраля за № 12-м видно, что в занимаемых мятежником Шамилем с. Бетлете, Ахкенте и Ашильте находится ныне только до 300 человек его приверженцев, а с остальными войсками неизвестно куда отправился; но по предположению Ахмет-хана, который известил его об этом, он будто бы двинулся к с. Ихно.

Вследствие чего Ахмет-хан Мехтулинский, оставив брата своего Али-Султана в с. Моксохе и Цатаных с большею частью своей милиции, с остальным отправился далее в Аварию для наблюдения за действиями Шамиля.

Между тем, г.-м. Пантелеев 18-го числа получил от унцукульского старшины Алилло уведомление, что Шамиль разделил скопище свое на две частя,— из них одну отправил в с. Чиркат, а другую к Гимринскому ущелью. Предполагая из этого движения, чтобы Шамиль не напал на Эрпели и Каранай, г.-м. Пантелеев [379] тотчас же с отрядом своим передвинулся из Зирянского укрепления к Бурундук-кале, предложив притом шамхалу Тарковскому, прибывшему в Зиряны 17-го числа, чтобы он с своею конницею как можно поспешнее отправился в Эрпели и в случае нападения Шамиля на оную просил его об этом известить, но, не получая этого известия, г.-м. Пантелеев, присоединив к своему отряду две роты, находившиеся в Бурундук-кале, 19-го числа прибыл в Темир-Хан-Шуру, где в этот же день получил от шамхала Тарковского уведомление, что Шамиль находится в Гимрах и что жители сего селения приняли его к себе без всякого сопротивления, которых будто бы он хочет привести в свой замок в Ахульго.

Выступая из Зирянского укрепления г.-м. Пантелеев для охранения селения Балакан и Балаканского ущелья оставил там один баталион пехоты с двумя горными единорогами, под командою Костырки, 1000 человек Тарковской милиции послал в Унцукуль, 500 человек в Балаканы и столько же в Харачи, а Ахмет-хана Мехтулинского просил занять его милициею селение Моксох и Цатаных и кроме того, для свободного сообщения с Зирянским укреплением, просил шамхала Тарковского отрядить несколько сот человек и в селение Ирганай. Между тем сам он, находясь теперь в Шуре с отрядом, готов теперь во всякое время выступить туда, куда потребует надобность.

19-го же числа получены им сведения, что будто бы Шамиль, из деревни Бетлег забрав все имущество и скот жителей, отправил оные в свой замок и арестовал 40 человек. Унцукульцы 17-го числа имели с абреками перестрелку и ранили Сурхая, главного помощника Шамиля.

В дополнение этого донесения г.-м. Пантелеев от того же числа за № 14 доносит, что 20-го числа Шамиль выступил из Гимры в селение Ашильты, по поводу чего он дал знать маиору Костырке, чтобы он, равно и вся милиция Тарковского и Аварского были осторожны.

О чем почтительнейше донося в. впр., честь имею присовокупить, что из донесения г.-м. Пантелеева видно, хотя он в первых числах февраля месяца просил командующего Сунженскою линиею о сделании движения войсками на Левом фланге Линии расположенными в пользу его, что он г.-м. Пантелеев однако по 21-е число оного месяца не имел от него даже никакого отзыва, хотя кажется г. командующему на Левом фланге следовало бы при происшествиях подобных тем, которые случились в продолжение февраля месяца в Нагорном Дагестане, подвинуть хотя часть войск к крепости Внезапной для угрожения гумбетовцам, составляющим главную силу Шамиля принадлежащим к управлению оной Линии. [380]

Для подкрепления войск в команде г.-м. Пантелеева, по распоряжению исправляющего должность военно-окружного в Дагестане начальника, прибыло в Темир-Хан-Шуру из Дербента Грузинского линейного № 10 баталиона 250 человек и из крепости Бурной Грузинского линейного № 11 баталиона 100 человек.

Там же.