Письмо Мирза-Джан Мадатова барону Розену 14 сентября 1834 г.
Прибыл я на другой день после взятия Гимры в Каранай, а на третий день явился генералу Ланскому. Внезапное взятие Гимры [208] привело часть койсубулинцев в страх, расстроило их замыслы и заставило их раскаиваться в своих поведениях, а часть увлекается злым совещанием известного вам Шамиля гимринского и друга Кази-Муллы, который в прежнем еще гимринском сражении был жестоко ранен; держит пока баланс и смотрит на действия наших войск. Сей Шамиль выиграл только тем, что при суматохе аварцев успел взять молодого Булача, последнего сына Султан-Ахмет-хана, и все имущество Аварского дома. Раздраженные сим обстоятельством хунзахцы для мщения ищут теперь нашей помощи, и мы идем в Гергебиль, откуда удобнее будет нам действовать на все стороны. Уверяет меня и кадий Акушинский чрез письмо свое, что он готов во всем нам содействовать. Мы без всякой опасности можем из Гергебиля войти в Хунзах, деревню Гамзата, ибо все жители Хунзаха того желают и в том нам способствовать будут. Между акушинцами и Аслан-ханом хотя и есть теперь некоторого рода неудовольствие и то чрез недоумение, но я их скоро примирю. Акушинцы и хунзахцы подозревают в том, что будто бы Аслан-хан с умыслом имел тайное сношение с Гамзатом, чему никак нельзя верить, ибо шариат, дающий свободу, для него приятным не может быть. Неосновательное сие подозрение произошло только от того, что он хотел дать на Алкоране присягу действовать вместе с акушинцами против Гамзата, но во время нападения на них он не исполнил своего обещания. Хунзахцы удивляются тоже тем, что Аслан-хан, не принимая никаких против замыслов Гамзата мер, смотрел хладнокровно ни его деяние. Это одно только по моему мнению недоумение, ибо нельзя было того им постигнуть, что из одних только политических своих видов не хотел он раздражать аварцев. Удостоверившись и от самого Нуцал-аги в развязке настоящей цели Аслан-хана, дал я ему знать, что веками не найдет он лучшего и верного случая для достижения своей цели овладеть Аварией, а это весьма бы было полезно для нашего правительства иметь там преданного, сильного и богатого человека, если бы могли устроить. Меня отправляют в Акушу и я надеюсь, что силами общими будем иметь хороший успех. Пи причине болезни наших генералов командует теперь отрядом полковник Клюки, человек храбрый и предприимчивый, а капитан Ковалевский, знающий земли и свойства народа, поддерживает его полезными советами и живет со мною весьма дружно. Я рвусь быть полезным службе и исполнить волю вашего в. в.
Там же.