Рапорт г.-л. Вельяминова барону Розену от 5 ноября 1831 г. № 1035.
Из рапорта моего от сего же числа № 1034 в. в. усмотреть изволите, что по известию о движении Кази-Муллы с конницею к селению Брагунам, командир Гребенского казачьего войска полковник Волжинской со 160 казаками при трех конных орудиях отправлен был мною на левый берег Терека с приказанием, присоединив там такое же число казаков, следующих к отряду, идти прямо к Щедринской станице и потом действовать по [49] обстоятельствам, собирая сколько возможно более казаков по станицам для усиления отряда ему вверенного. На другой день после разбития неприятельской пехоты при деревне Ачехи получено сведение, что Кази-Мулла с конницею переправился опять на правую сторону Сунжи при селении Гудермес и пошел к Качкалыковским селениям, но куда именно, никто не знает. Полковник Волжинский, прошедши на Ключенский пост, находящийся между станицами Червленной и Щедринской, известился, что некоторое количество конницы из партии Кази-Муллы показалось у горячих источников, находящихся недалеко от селения Брагуны, большая же часть потянулась вниз по Тереку; а второго числа получил он уведомление, что сия последняя партия сожгла оставленный генералом Емануелем Лащуринский карантин и бросилась к Кизляру, куда немедленно отправился и полковник Волжинский со вверенными ему казаками. По сему известию послал я из отряда остальных казаков до 300 человек под командою подполковника Ускова, приказав ему как можно поспешнее идти на Брагуны и, переправясь там через Сунжу, стараться встретить неприятеля на возвратном пути; но какие имели последствия означенные движения полковника Волжинского и подполковника Ускова еще не имею донесений; 3-го же числа вечером получил я рапорт Кизлярского коменданта подполковника Широкого от 2-го ноября с следующими известиями.
1-го ноября около полудня дали ему знать из Лащуринского форпоста, что четыре человека зажгли на оном здания; для поймания сих людей и вообще для узнания о сем происшествии подполковник Широкий командировал ш.-к. Мещерякова с казаками Терского войска. Команда сия, переправляясь через Терек, была встречена с противоположного берега ружейными выстрелами, и хищники в то же время, перерубя паромный канат, поставили Мещерякова в необходимость броситься с парома в реку. Приплывши к укреплению берега против крепости, казаки стали отвечать ружейным огнем неприятелю, препятствуя ему переправиться в город; при чем Мещеряков ранен, и малочисленная его команда принуждена была отступить. Между тем в городе сделалась тревога и открыт был из орудий огонь, коим неприятель принужден был скрыться за домами. В одно время с сей партиею другая толпа мятежников переправлялась в город в Топольской роще, около часовни святого Георгия, а третья против части города называемой Окочинскою. По совершении переправы одна толпа бросилась на слободку, грабя дома и забирая пленных, а другие две партии производили тоже в городе в частях Армянской и Татарской по правую сторону Тополки, но по приближении к Тезицкой хищники встречены были ружейным огнем жителями оной, которые, заслоня [50] улицы арбами, отражали нападение и наносили неприятелю большой вред; из слободки же он был выбит солдатами Линейного баталиона № 8 и грузинами с помощью пушечных выстрелов. Наконец, в 3-м часу все неприятельские толпы с добычей и пленными переправились обратно за Терек и потянулись по дороге к Лащуринскому форпосту, но преследовать их по недостатку войск не было никакой возможности. На другой день пришел в Кизляр Донской казачий полковника Басова полк, который с присоединившимся к оному казаками и жителями Кизляра пустился для преследования, но о последствиях оного не получены еще сведения, как равно о прочих подробностях и потери с пашей и неприятельской сторон, которые вслед за сим будут представлены.
Дело 2 отд. генер. шт. 1831 г. № 78 ч. 2-я.