ФРЕДЕРИК ДЮБУА ДЕ МОНПЕРЭ

ПУТЕШЕСТВИЕ ВОКРУГ КАВКАЗА

У ЧЕРКЕСОВ И АБХАЗОВ, В КОЛХИДЕ, В ГРУЗИИ, В АРМЕНИИ И В КРЫМУ

VOYAGE AUTOUR DU GAUCASE, CHEZ LES TCHERKESSES ET LES ABKHASES, EN COLCHIDE, EN GEORGIE, EN ARMENIE ET EN CRIMEE

ПИСЬМА ИЗ АРМЕНИИ. ¹

Эривань, 24-го Февраля. 1834 г.

Пишу к Вам несколько строк из столицы Армении, куда я недавно приехал и ожидаю пока снег растает, чтоб начать свои разъезды. 1-го Февраля выехал я из Тифлиса. Оттуда писал к вам с 24-го Декабря, два раза. В Эривани надеялся я застать весну, но жестоко ошибся. В долине реки Куры, более не видно было снегу и все прощалися с зимою, когда я находился у подошвы горной цепи, отделяющей Тифлис от Эривани. Я выбрал путь сквозь [393] ущелье Делижанское, в особенности потому, что чрез него полагают сделать большую дорогу от Эривани в Тифлис, и проехал у подошвы славной скалы Гюацин, которая вероятно вам известна.

Она находится в двух верстах от деревни Милишкенда и возвышается, подобно пирамиде, на 1,000 футов. За Милишкендом поднимался я вверх по Акстафе на расстоянии 45 верст до Делижана. Вся сия ложбина трахитическая и на высоте от 3 до 4,000 футов от поверхности моря подобна формациям Юры, которые увенчавают сию цепь гор.

Трахиты отвесными стенами своими окружают Акстафу, воздымаются до чрезвычайной высоты и, подобясь правильным призмам столбов из базальта, представляют вид самый великолепный. — На всей дороге до Делижана, прекрасной деревни, разрушенной Персами в последнюю войну, почти не видно было снегу. От 110 домов осталось только 40 весьма жалких хижин, разбросанных между церквами, фонтанами, мостами и гробницами, частию еще сохранившимися. — [394] Здесь показался снег; в среду 6 Февраля, выехали мы из Делижана при -7° (Р.). Мы оставили берега Акстафы, чтоб переправиться чрез цепь гор, называемую Эшак-Мейдан. Вблизи Делижана нечаянно представился мне хвойный лесок, в котором я собрал для вас несколько шишек. Он стоит здесь один одинехонек: ни в прочих частях долины Акстафской, ни по ту сторону Эшак-Мейдана, который, как все окрестности Эривани и Нахичевана, почти безлесен, не видно ничего подобного. На вершине горы было 15 градусов холоду. Снег становился все глубже и когда я достиг высшей точки, то ужаснулся, увидав пред собою только снег и лед. Все озеро Севанга было покрыто льдом: в Чубуклу (Czoubouklou), в одной версте от берегов озера, было 7-го Февраля -20° при восхождении солнца. Однакож это не помешало мне продолжать путь, и по снегу, глубиною в 3 фута, шел я 30 верст от Чубуклу к ночлегу, каравансераю Карнегин... В этот день тянулся я чрез одни трахитовые горы и чрез долину, засыпанную [395] грудами лавы, воздымавшими черные верхи свои над снегом.

По сей долине протекает, но только летом, мелкой ручей из озера Севанги в реку Зангу (Sanga). В Четверг, 8-го числа, было в помянутом каравансерае при восхождении солнца -26°, и когда я поднялся с ночлега, оказалось не меньше -22°. В сей день мы дошли до Канакира ² чрез пласты лавы, пемзы и черной мрамор — принадлежащих к Агменгагу и Киотандагу.... Против правого берега р. Занги, которая стремится чрез одни волканические остатки, возвышался пред нами Алагёз, вершина коего образует разорванный кратер, принадлежащий без сомнения к самым замечательным..... Высота его должна простираться от 6 до 7,000 футов. Скалы, окружающие кратер, покрыты сверху плотною серою, собираемою жителями [396] окрестных мест..... Как вершина горы неприступна, то они, снизу вверх, простреливают серную кору (corniche) из ружей и куски серы падают к их ногам.

В Пятницу, 9-го Февраля, в Канакире, термометр показывал при восхождении солнца -15°. Канакир лежит только в 7 верстах от Эривани, куда я прибыл благополучно. Эриванская крепость построена на слое лавы, образующем берег Занги. Я живу у храброго Генерала Князя Бебутова, который прилагает обо мне всевозможное попечение... Проведенное здесь время я употребил на снятие замечательных памятников Эривани; особенно старался делать наблюдения над Араратом, и виды его сняты столь верно, как только можно. В городе получены уже виды сей горы, изданные Парротом. — Некоторыми из моих рисунков вы верно полюбуетесь. На днях я намерен посетить Эчмиадзинский монастырь, а чрез неделю отправиться в Нахичевань, если снег не много сойдет, ибо, благодаря Бога, он лежит еще глубоко. Погода становится теплее и я [397] прилагаю записку о температуре Эривани до нынешнего дня. Сделайте одолжение, сравните оную с наблюдениями, которые вы делали в то время, и сообщите мне свои замечания в этом отношении.

При восхождении солнца:

В полдень случалось иногда +12 и 13°, но в тени не таяло и в самые лучшие дни.

————

Тарогалу, 21 Марта 1834 г.

Едва ли отгадаете Вы, в каком месте я получил приятное письмо Ваше от 22-го Января: оно дошло до меня в Кулпе, самом дальнем углу света, на границах нынешней Армении и Карского Пашалыка, — и сидя на ковре с поджатыми ногами, в землянке деревни Тарогалу, я отвечаю на оное. [398]

После отправления письма моего от 24-го Февраля, оставался я еще несколько дней в Эривани, поджидая лучшую погоду, и участвовал в удовольствиях масляницы, делая при том и маленькие поездки в окрестности. — После того я съездил в Эчмиадзин, откуда возвратился напутствуемый благословениями нынешнего и прежнего Патриархов и местных Епископов, там находящихся. Я разыскивал все остатки прежнего Вагаршабада, сей древней — столицы Армянских Царей, которая подобно Риму, из весьма грешного города соделалась святым местом и получила название Эчмиадзина. Патриаршая церковь превосходна; колокольня покрыта изваяниями; украшения и арабески очень напоминают те, которые видны на Армянских церквах в Галлиции, равно в Феодосии (в Крыму). В них проявляется особенный, Армянам свойственный стиль... Умалчиваю о многих других замечательных вещах, но не с тем, чтоб сократить мое письмо. — Во вторую поездку я проникнул внутрь цепи гор, окружающих озеро Гончу или Севангу. Сначала я [399] прибыл в Гарни, один из древнейших городов Армении, ныне же простую деревню, представляющую развалины крепости и многих, землетрясением ниспровергнутых церквей. В крепости построен был Тиридатом, для его сестры, великолепный дворец, который вместе с другими строениями разрушился. Тиридат ничего не жалел для украшения и великолепия здания; украшения были роскошны и в лучшем Греческом стиле, как то видно из груды развалин, оставшихся неприкосновенными с того времени. Я снял все измерения и думаю, что не упустил ничего в сем отношении... Все, в описываемой долине, состоит из лавы или базальта. — Я вынужден был перебраться чрез значительное пространство по глубокому снегу, чтоб достигнуть славного, но оставленного монастыря Киегарта (т. е. Копия), весьма замечательного памятника. Он стоит в теснине, образованной волканом (gorge volcanique), среди ужасных, отвесных скал, при источнике Гарничая. Там находятся две великолепные церкви из тесанного камня и четыре прекрасные часовни, [400] которые высечены в скале и покрыты украшениями и Армянскими подписями. Все сие стоит быть видимым и сохраненным; ибо весь монастырь, со всеми келиями монахов, в столь хорошем состоянии, что кажется будто вчера, только ими оставлен. Оттуда я возвратился в Эривань, следуя течению Гарничая до Ардассара (или Ардашара) — древней Артаксаты. Сей город построен при стечении Аракса и Гарничая одним Армянским Царем по совету Аннибала, которому особенно понравилось это место. Долгое время Артаксата была столицею Армении; теперь же остался от нее только один холм, Тахтердат: это груда кирпичей, из коих воздвигнут был царский дворец, стоявший среди крепости, также из кирпичей построенный и имевший вид полумесяца. Крепость находилась в Северной части города, окруженного валом в 6 верст длины. К Южной стороне встречались мне в этом валу могилы прежних обитателей; они состоят из насыпей, разбитых сосудов и сженых костей. Непостоянный Аракс не обтекает стен города, как было прежде; его русло теперь в 12 [401] верстах далее к Югу. Мало рек, которые так часто, как Аракс, изменяли ложе свое; везде, на обширной равнине Армении, видны следы его прежних направлений.

Вы удивляетесь моим познаниям в древностях Армении. Я был так счастлив, что нашел в Эривани не только Генерала Князя Бебутова, принявшего меня с особенною ласкою, но застал там и Г. Шопена (Chopin), должность коего соответствует Вице-Губернаторской, и заслуги которого здесь всеми признаются. Он в течение 3-х лет обработал статистическое Описание Армении, которое может быть, лучшее в России. Ему известны малейшие уголки страны и ему обязан я за многие указания и полезные советы; если к сему присовокупить, что Г. Шопен имеет все лучшие сочинения об Армении (Именно и С. Мартеня), то вы поймете; откуда я почерпнул свои познания. — 15-го Марта взял меня Генерал с собою в Кулпские солекопни, находящиеся в 90 верстах от Эривани. Это была самая приятная для меня поездка. Множество всадников составляли [402] нашу свиту и во всю дорогу нас сопровождали игры, пение и примерные стычки. Здесь был я посвящен во все особенности жизни Персов, их игры на копьях и т. д. Вид различных Турецких, Татарских и Армянских костюмов, пестро смешанных между собою, переносил меня на поприще деятельности какого нибудь Хаджи-Бабы или во времена Шаха-Надира. — Вся Северная окраина долины Армении состоит из слоев лавы, истекшей из горы Алагеза.... Вы не можете составить себе понятия о трех соляных пластах, обработываемых при Кулпе; — и с каким пренебрежением обращались с этим, столь драгоценным даром природы! Большая соляная копь почти оставлена за стоящею в ней водою, в чем виновны нерадивые работники, не отводившие в сторону дождевой и снеговой воды. Соляные копи находятся в пластах красного и синего мергеля на пестром песчанике, при подошве вулканической горы Тахалту (Takhaltou). Пестрый песчаник (le gris bigarre), с своими разорванными оконечностями, виден на [403] берегах Аракса при устье Акгуреана, напротив нынешнего Арпачая. Здесь нашел я отпечатки некоторых замечательных растений и разные окаменелости. На левом берегу Аракса, вправо от устья Арпачая, находятся развалины Эровантагерда, состоящие в остатках крепости, нескольких столбах от моста через Аракс и некоторых гробницах; влево лежат еще обширнейшие развалины Эрованташада, простирающиеся на несколько верст окружности; церкви сего места совершенно разрушены землетрясением. От Кулпа дорога вела нас по правому берегу Аракса чрез Каракалу, где находятся любопытные остатки Тиграноцерты и потом в Аркгури лежащий на отлогостях Арарата. Я посетил монастырь Св. Иакова и др. и сего дня спустились мы к Араксу, чрез который переправились не доезжая Хорвираба, известного по мучениям, претерпенным Св. Григорием. Добрый Генерал наш завтра оставляет меня, чтоб возвратиться в Эривань, я же еду в Нахичевань. Не опасайтесь за меня; во мне принимают большое участие. Начинаю уже собирать [404] насекомых и надеюсь на хорошую добычу. Вскоре предстану к вашим услугам. В первых днях Июня увижу, если Богу угодно, Пятигорск. Туда, равно в Кизляр, напишу к вам несколько строк; к Пасхе надеюсь быть в Тифлисе, откуда думаю сделать маленькую поездку в Кахетию. За тем переправлюсь чрез Кавказ, и — как я рад буду, опять вас увидеть!

Комментарии

1. Невшательского Геолога Дюбуа к Г. Стевену. См. Ж. М. В. Д. 1834 г. N 2.

2. Мы передаем собственные имена по Французскому подлиннику как можем; не ручаясь за точность перевода; хотя и распрашивали мы многих Армян, но они не многое могли сообщить нам.

Текст воспроизведен по изданию: Письма из Армении // Журнал министерства внутренних дел, № 9. 1834

© текст - ??. 1834
© сетевая версия - Thietmar. 2019
© OCR - Андреев-Попович И. 2019
© дизайн - Войтехович А. 2001
© ЖМВД. 1834