ПИСЬМА ШАМИЛЯ — РЕЛИКВИИ НАЦИОНАЛЬНОЙ ПАМЯТИ

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ

”Письма Шамиля” — более полутора столетия бытует это понятие в политическом, научном и духовном обиходе Дагестана, Кавказа, России, Ближнего Востока, Западной Европы. Прочно вошло оно в сознание людей и народов, подразумевая собой удивительные памятники удивительной эпохи, как живые, яркие и самые достоверные свидетельства одной из внушительных эпопей всемирной истории XIX века, каковой явилась Кавказская война, стремнину которой составляла тридцатилетняя народно-освободительная борьба горцев Северного Кавказа, борьба, изумившая мир своим героизмом и трагизмом. В них, в письмах Шамиля, воплощены идеи, дух и воля движения народных масс, поднявшихся против колониального засилья и гнета.

Письма Шамиля — не риторика и декларации, и не лозунги. Они свободны от традиционного идеологического догматизма. Не замыкаются они и в рамках чисто религиозного мышления. Скорее, это будничная конкретика жизни борющегося общества. Высокий порыв и героика событий в них пересекаются с низменным поступком и падением нравов, чувство гордости соседствует с горькой обидой, благодарность чередуется с состраданием, одобрение — с осуждением, добрый совет — со строгой карой. Позиция здесь явственно демократическая и рационалистическая. Интерес к реалиям жизни, к национальной действительности, к отдельной человеческой судьбе — черта, безусловно, возрожденческой природы. Письма Шамиля, как и дагестанская литература XIX века в целом, вобрали и отразили сложности политической обстановки, мучительные и противоречивые поиски выхода из тупиковых ситуаций общественной, духовной и военной жизни. Перед нами вырисовывается образ мыслей, чувств и поведения вождя, взявшего на себя величайшую ответственность за судьбы людей и народов, вступивших в священную войну за правое дело. Эти обстоятельства проливают свет на нравственно-этический аспект пафоса, мотивов и содержания писем великого имама. [10]

Отсюда огромная роль и место писем Шамиля как важнейшего и надежного источника правдивого освещения истории народно-освободительной борьбы горцев. Не случайно ссылки на эти письма встречаются в различного рода исторических сочинениях и мемуарах, обнародованных еще в ходе войны. В дальнейшем ко многим из них обращались в исторических и этнографических публикациях, периодических изданиях, выходивших на Кавказе, в России, а также за рубежом на протяжении всего послевоенного периода, как во второй половине XIX в., так и на разных этапах XX века.

Однако следует отметить, что публикации писем Шамиля носили эпизодический характер. Многократные попытки наладить серьезную и эффективную работу по сбору, систематизации и изучению писем Шамиля, к сожалению, до сих пор не дали ожидаемых результатов. В лучшем случае, наши исследователи, специалисты по истории Кавказской войны сумели зафиксировать основной состав писем Шамиля, хранящихся в разных архивных и библиотечных фондах, зачастую в частных книжных коллекциях. По неполным данным, общее число сохранившихся и обнаруженных писем имама достигает более трехсот единиц. Задача их выявления, сбора и сосредоточения в государственном рукописном фонде осложняется тем, что подавляющее большинство лиц, располагающих этими письмами, чрезвычайно щепетильны к проблеме ”расставания” с ними, считая их чуть ли не фамильными реликвиями.

Настоящее собрание писем Шамиля знаменательно и тем, что его выход в свет стал возможным благодаря долголетним коллективным усилиям дагестанских востоковедов и тем, что оно в сущности явилось первым самостоятельным, специальным и целостным изданием памятников эпистолярного жанра, связанным с именем и деятельностью руководителя народно-освободительного движения. Количественный же состав сборника — именно 100 писем Шамиля! — фактор сугубо условный.

”Письма Шамиля” хронологически охватывают значительный отрезок времени и в целом по своей сущности и структуре могут быть отнесены к официальной документации, к государственному делопроизводству. С их публикацией представляется возможным обозреть ”изнутри” многие стороны социальной, экономической и идеологической жизни имамата дагестанского общества шамилевской эпохи: джамаат и его структура, земельные отношения, аграрная политика вообще, организация госаппарата, армии, ополчения, взаимоотношения обществ, деятельность наибов. [11] Думается, в этом огромная научная ценность писем Шамиля и предпринятого их издания.

Письма Шамиля, помимо прочего, могут быть рассмотрены как своеобразные памятники арабоязычной письменной и словесной культуры, составляющей, как известно, достаточно богатый слой духовного наследия народов Дагестана. Уместно напомнить, что процесс становления и развития дагестанской арабоязычной литературы охватил по сути эпоху, растянувшуюся на целых девять столетий. Эпоху эту завершил в целом XIX век, который ознаменовал собою одновременно этап расцвета здесь письменного творчества во всем его жанровом многообразии — как на арабском, персидском, тюркских, так и на родных языках народов региона. Впрочем, дагестанская национальная художественная литература получила в XIX веке такое бурное развитие, что период этот по многим его тенденциям и реалиям не без основания сопоставим и в известном смысле уподобляем эпохе ренессансного типа. Возрожденческие тенденции — в самом патриотическом пафосе борьбы, всенародном и национальном характере движения, в его объединительной миссии.

Поражает тематическое разнообразие литературы дагестанских народов на арабском языке, как и широта круга отраженных в ней интересов общества. Усилиями многочисленной прослойки переписчиков распространялись здесь лучшие образцы арабской литературы классической эпохи. Коран, тафсиры, хадисы, сочинения по многим богословским дисциплинам, а так же грамматике арабского языка, поэтике и эстетике, мусульманскому праву, этике, логике, философии, суфизму, астрономии, математике были достоянием многих медресе, частных и мечетских книжных коллекций. Культ науки и образования, культ книги и рукописи в Дагестане был всеобъемлющим и глубоко осознанным, потрясал таких выдающихся востоковедов и арабистов, как В. В. Бартольд, И. Ю. Крачковский, А. Н. Генко, М.-С. Саидов и др.

На этом фоне, во многом благодаря запросам национального и духовного развития общества шел здесь и процесс становления оригинальной местной литературы, также отмеченной вековыми традициями. Формируясь под непосредственным влиянием и в русле лучших традиций классической арабской литературы, она в тоже время приобрела самостоятельный характер, собственные черты и национальную самобытность. Дагестанская ”периферийная” литература стала вполне оригинальным творческим явлением, а ее представителям самой судьбой была определена [12] весьма заметная роль во многих сферах арабомусульманского интеллектуального творчества. Так что арабоязычные творения дагестанцев по праву могут быть восприняты как своего рода ”боковая ветвь” арабомусульманской литературы и одновременно как ”иноязычный отросток” собственно дагестанской литературы.

Особое же место в этом духовном процессе принадлежит литературе исторической. Еще предстоит выявить, изучить, объяснить феномен дагестанской исторической литературы XIX в., его взрывной, всеохватывающей сущности, его поразительного проникновения в жизнь дагестанца, невиданной ранее отзывчивости на события общественной и политической жизни. И, Конечно же, в комплексе причин, породивших это уникальное явление, главное место отводится выдающемуся событию в международной политической жизни XIX в. — народно-освободительному движению народов Северного Кавказа 20-50-х гг. Движение это приковало внимание всей современной мировой общественности. Духовное возрождение народа было неотделимо от продолжавшейся в течение нескольких десятилетий освободительной борьбы, с перипетиями которой соизмерялись важнейшие события в истории многих народов. Конфессиональное противостояние отступало на второй план, а духовное единение немногочисленных, казалось бы, разрозненных народов, идеи всеобщей свободы и равенства, пафос возрождения суверенных общественных структур, раскованной и независимой личности — все это вызвало в окружающем мире широкий социальный резонанс и приобрело международное значение. Решающая роль в этом, безусловно, принадлежала колоритной, феноменальной фигуре Шамиля, 200-летие со дня рождения которого отмечается в этом году во многих странах мира и прежде всего, на его родине.

Личность Шамиля, выдающегося государственного деятеля, военачальника, духовного вождя-имама, ученого и мыслителя, создателя сильного и полиэтнического государства, уже давно привлекает внимание международной общественности и, главным образом, ученых, государственных деятелей, политиков, демократических сил, самых широких слоев населения. Мы привыкли к идее об эпохе, которая создает человека, и при этом не всегда помним, что история персонифицирована. Это обстоятельство вынуждает нас говорить о грандиозном воздействии личности на исторический процесс и духовный облик общества. Громадное влияние Шамиля и его сподвижников на судьбы Кавказской войны и на [13] последующую эпоху общепризнанно и неопровержимо, хотя многие стороны проблемы все еще ждут своих исследователей. Как известно, сама блистательная эпоха XIX в. стала ”эпохой Шамиля”, а историческая литература, отразившая величественные и героические страницы истории народов Северного Кавказа, получила наименование ”литературы шамилевского цикла”. Вершину этого цикла заняли фундаментальные сочинения Мухаммадтахира ал-Карахи и Абдурахмана из Газикумуха. За ними следуют десятки летописцев эпохи разного уровня, создавшие богатейшую и ценнейшую источниковую базу, в которой отражена сложная и противоречивая эпоха освободительной борьбы и которая должна лечь в основу научно обоснованного, достоверного, правдивого освещения сущности великой народной освободительной эпопеи XIX столетия.

Выдающийся востоковед И. Ю. Крачковский первым в отечественной науке отметил непреходящее значение дагестанской арабоязычной литературы и выдвинул программу ее систематического и всестороннего изучения. ”... Эта местная, провинциальная арабская литература на Кавказе приобрела общее и широкое значение — не только исторического источника, не только литературоведческого материала, но и живого человеческого документа, настоятельно требующего к себе внимания современности” (Крачковский И. Ю). Арабская литература на Северном Кавказе — Избранные сочинения. М.; Л., 1960. Т.У1 С. 622). Осуществленное под руководством И. Ю. Крачковского издание арабского текста и русского перевода ”Блеска дагестанских сабель в некоторых шамилевских битвах” Мухаммадтахира ал-Карахи было первым крупным шагом в реализации широкомасштабного проекта изучения и публикации арабских источников по истории народов Северного Кавказа. Инициатива эта оказалась, к сожалению, не подхваченной. Сейчас можно говорить о множестве причин, объективных и субъективных, о невнимании к отечественному письменному наследию, однако нам не уйти от того факта, что по происшествии более 55 лет мы не имеем ни одного аналогичного академического издания арабских текстов, посвященных эпохе Шамиля.

Подготовка дагестанскими востоковедами двух крупных работ, издание которых приурочено к 200-летию Шамиля, можно расценить как серьезный поворот в дагестанской эдиционной практике в области арабоязычного наследия народа. Читатель ныне получает два крупных академических [14] факсимильных издания оригинальных арабских текстов: ”Воспоминания Абдурахмана из Газикумуха” и ”Письма Шамиля”. Таким образом, можно будет надеяться, что положено начало как всестороннему и интенсивному изучению памятников письменной культуры на арабском и других восточных языках, так и изданию подлинных текстов дагестанского происхождения на высоком научном уровне и существенному обогащению источниковой опоры дагестановедческих и одновременно кавказоведческих и востоковедческих исследований.

”Письма Шамиля”, безусловно, станут уникальным явлением в духовной, культурной, интеллектуальной жизни Дагестана и Кавказа.

член-корреспондент РАН