ПРЕДИСЛОВИЕ
Вторая книга сборника документов «Присоединение Восточной Армении к России» охватывает период с 1814 по 1830 годы. Этот небольшой исторический отрезок времени был насыщен значительными событиями, важными для армянского народа. Осуществилась его вековая мечта. С помощью могучего северного соседа — великого русского народа — он сбросил ненавистное персидское иго. В результате русско-персидской войны 1826-1828 гг., завершившейся заключением 10 февраля 1828 г. Туркманчайского мирного договора, и русско-турецкой войны 1828-1829 гг., окончившейся Адрианопольским мирным договором, заключенным 2 сентября 1829 г., большая часть Восточной Армении была присоединена к России.
Присоединение Восточной Армении к России явилось поворотным пунктом в исторических судьбах всего армянского народа, разбросанного по многим странам мира. Об этом говорит и тот факт, что уже тогда около 140 тысяч армян, проживавших в Персии и Оттоманской империи, получили возможность переселиться на присоединенные к России земли и избавиться от жестокого военно-феодального гнета Турции и Персии. Вхождение в состав России содействовало национальной консолидации армянского народа в восточной части своей родины и сыграло громадную прогрессивную роль в его истории.
Документы, вошедшие в настоящий сборник, показывают, что и после заключения Гюлистанского мирного договора в 1813 г., хотя и наступила некоторая мирная передышка, положение армянского народа продолжало оставаться тяжелым, подневольным. Территория Восточной Армении по-прежнему являлась основным театром военных действий между борющимися за господство в Закавказье государствами. Непосильное налоговое бремя, национальный гнет и религиозные притеснения делали положение народных масс невыносимым. Представленные в сборнике документы неопровержимо доказывают, что народные массы Ереванского и Нахичеванского ханств с нетерпением ждали того момента, когда наступит избавление. Их симпатии были на стороне России, что вызывало непрекращающиеся репрессивные меры по подавлению выступлений народа и для упрочения власти завоевателей.
В последние годы ханского правления коррупция приняла огромные размеры. Сами ханские люди подвергали купеческие караваны разбойничьим нападениям. Все это, переполняя чашу народного терпения, вызывало протест и возмущение.
Внешнеполитическое положение также не оставляло сомнений в том, что близок тот час, когда с помощью России армянский народ сможет отстоять свое право на существование. [6]
Длившаяся почти десять лет русско-персидская война (1804-1813) крайне отрицательно отразилась на тех областях, где происходили военные действия. Особенно пострадали пограничные районы. Так, например, из отношения генерала А. П. Ермолова министру финансов (от 28 февраля 1817 г.) видно, в каком тяжелом положении находились жители Шурагеля: «...Сия провинция, состоя на самой границе, всегда была подвержена гибели от неприятеля». Из 1000 семейств в начале XIX столетия, в 1817 г. здесь осталось всего 174, и те были «в самом беднейшем состоянии» (док. № 8). Поэтому Ермолов ходатайствовал об исключении недоимок за 1813-1816 гг.
Плачевным было положение народных масс в Ереванском и Нахичеванском ханствах, которым война принесла страшное разорение. Кроме того, на них обрушился и жестокий налоговый гнет. Именно поэтому, как писал Ермолов, в апреле 1817 г. «в пограничных персидских областях возникли неудовольствия против правительства, а более в провинции Ереванской до такой степени обнаружились, что строгие против того приемлются меры. Неудовольствия жителей и желание многих из них перейти к нам так обыкновенны, что я в том ничего не нашел чрезвычайного» (док. № 10).
Столь же бедственным было положение народных масс и в других районах Восточной Армении.
Гюлистанский мир не мог быть устойчивым. Персия, ставшая политическим орудием английской и французской дипломатии, естественно, не примирилась с потерей части своих владений в Закавказье. Заключенный в 1814 г. сразу же после Гюлистанского мира Тегеранский договор между Англией и Персией целиком подчинил Персию интересам английской политики, умело подстрекавшей ее на пересмотр мира с Россией.
Попытка Англии вернуть Персии Талыш и Ленкорань и вообще заставить русских вывести войска за пределы Закавказья вызвала тревогу в армянских кругах. Об этом красноречиво свидетельствует письмо Н. Аштаракеци от 21 июня 1814 г. епархиальному начальнику проживавших в России армян архиепископу Иоаннесу Гарпакеряну. Н. Аштаракеци писал, что распространившиеся слухи по вышеизложенному вопросу наводят на него страх и что необходимо известить императора Александра о желании армян спастись с помощью России.
Вплоть до начала русско-персидской войны 1826-1828 гг. русская дипломатия старалась уклониться от прямого ответа персидским дипломатическим эмиссарам, всячески откладывая переговоры. Вместе с тем российские правительственные круги не были намерены отказаться от осуществления своих военно-политических намерений в отношении Ереванского и Нахичеванского ханств. Эта точка зрения была ясно изложена в рапорте главноуправляющего Грузией и главнокомандующего генерала А. П. Ермолова на имя царя. Намекая на дипломатическую игру, которая велась между двумя державами, А. П. Ермолов писал, что первая же война должна «дать границу» по Араксу (док. № 10).
Анализ истинных намерений обеих сторон недвусмысленно показывал, что стороны тайно и явно добивались пересмотра Гюлистанского мира. Разница в их позициях состояла лишь в том, что Персия стремилась по возможности скорее решить вопрос о границе в свою пользу, в то время как Александр I считал, что «цель войны с Персиею состояла в том, чтобы постановить границу по рекам Куре, Араксу и Арпачаю» (док. № 5). [7]
Снаряженная в 1817 г. миссия генерала А. П. Ермолова преследовала цель продолжать в Персии русско-персидские переговоры по урегулированию спорных пограничных вопросов. Помимо этого А. П. Ермолову было поручено добиться коммерческих выгод, что «принесло бы важную пользу для астраханской торговли нашей...» (док. № 5), а также нейтралитета Персии в случае войны России с другими странами. Важное значение придавалось ограничению влияния Англии в Персии. Миссии Ермолова вменялось в обязанность «остановить перевес английского влияния в Персии, ослаблять оное неприметным образом и вовсе истребить его» (док. № 5). Наконец, А. П. Ермолову поручалось учреждение «всегдашней миссии» в Тегеране.
Персидское правительство, в первую очередь, ставило условие частичного восстановления довоенных границ, т. е. возвращения Талышинского и Карабахского ханств. Российская же сторона, не идя на уступки, требовала нейтралитета Персии в случае возникновения русско-турецкой войны.
Фактически переговоры зашли в тупик и не дали существенных результатов, несмотря на то, что было достигнуто соглашение на учреждение в Тегеране русской дипломатической миссии, а русская сторона согласилась на признание Аббаса-Мирзы престолонаследником.
О нежелании персидского правительства пойти на уступки и способствовать успешному завершению переговоров свидетельствует то обстоятельство, что во время пребывания посольства А. П. Ермолова в Персии ереванский сардар Гусейн-куши-хан проводил явно выраженную недружелюбную политику в отношении России. Участились нападения на купеческие караваны, Гусейн-кули-хан вошел в тайные сношения с враждебно настроенными к России казахскими агаларами. В письме генерал-майора А. П. Кутузова Гусейн-кули-хану от 8 августа 1818 г. говорилось: «...Разграбление в Ереванской области каравана узунларских армян, следовавших за солью, также убийство и поранение многих из них, сделанное в то время, когда российский посол в лице самого императора находился при его шахском величестве для вящего подкрепления дружбы между обоими высокими государствами, есть поступок ни с чем несообразный и, очевидно, неприязненный потому более, что в оном участвовали люди, именно вам служащие» (док. № 16).
Дальнейшие переговоры по вопросу разграничения и другим территориальным вопросам, имевшие место после миссии генерала Ермолова в Персию, опять-таки были безуспешными, так как персидская сторона под влиянием английской дипломатии не проявляла никакой заинтересованности в урегулировании спорных вопросов. В этом немаловажную роль сыграли также и некоторые успехи, которых добился Аббас-Мирза в войне с Турцией в 1821-1823 гг.
В отношениях между обеими державами возникли осложнения также и в результате бегства католикоса Ефрема из Эчмиадзина в Россию. Перед русским правительством встала дилемма: либо заставить престарелого католикоса вернуться обратно в Эчмиадзин, либо пойти на разрыв с Персией, настаивавшей на возвращении католикоса Ефрема. Русское правительство отнюдь не желало давать Персии повод для углубления противоречий. С другой же стороны, оно не хотело заставлять католикоса, бежавшего от жестоких притеснений персидских властей, вернуться обратно. Вопрос решился следующим образом: формально католикос Ефрем отрекся от своего сана и как частное лицо [8] получил убежище в Ахпатском монастыре. Тем не менее, при переговорах по вопросу разграничения персидская сторона ставила непременным условием возвращение католикоса Ефрема. Отношение персидского правительства к этому вопросу свидетельствовало еще раз о нежелании урегулировать спорные вопросы мирным путем, о стремлении использовать любой повод, мешающий достижению взаимопонимания (док. № 102-104, 120 и др.).
В середине 20-х годов XIX столетия, в связи с греческим восстанием на Ближнем Востоке, резко обострилась политическая обстановка. Английская дипломатия, стремясь отвлечь внимание России от восточного вопроса, активизировала свою деятельность в Персии, натравливая каджарских правителей на Россию. В Персии уже открыто стали проповедовать идею «священной войны» против русских.
И в этой накалившейся политической обстановке, когда требовались решительные действия, наметилось полное расхождение в оценке создавшегося положения во взглядах центрального правительства и закавказских властей. В то время как генерал Ермолов требовал либо увеличения числа войск, расквартированных в Закавказье, либо же немедленной превентивной войны для пресечения агрессивных реваншистских замыслов персидского правительства, центральное российское правительство предлагало главноуправляющему даже пойти на некоторые территориальные уступки в целях сохранения мира, ибо этого требовали интересы России в Европе и на Балканах. С этой же целью весной 1826 г. в Персию было отправлено посольство А. С. Меншикова. Однако это было уже запоздалым шагом. Правительство Персии явно искало повода для новой войны. В то время, когда в Тегеране шли бесплодные дипломатические переговоры, персидские войска вторглись в пределы российских владений. Началась русско-персидская война 1826-1828 гг. Немногочисленные русские войска в Закавказье, застигнутые врасплох, на первых порах не смогли дать должного отпора многотысячной армии шаха. Но русскому командованию вскоре удалось перегруппировать свои силы и в сентябре 1826 г. в сражениях под Шамхором и Елизаветполем нанести персидским войскам серьезное поражение. Замысел врага был сорван, кампания 1826 г. не дала персам ожидаемых результатов. Кампания же 1827 г. в конечном итоге завершилась полным поражением Персии. В результате этой войны России удалось осуществить ту военно-стратегическую и политическую задачу, которую она ставила в начале XIX столетия. Границы Российской империи были раздвинуты до Аракса. Победа эта была закреплена Туркманчайским мирным договором 10 февраля 1828 г.
Дипломатическая и вооруженная борьба России за Восточную Армению явилась продолжением взятого царским правительством военно-политического курса — включения всего Закавказья в состав России.
Следует отметить, что если в XVIII в. русское правительство обещало создать армянское государство или же объединенное армяно-грузинское христианское буферное государство, то с присоединением Грузии к России намерение русского двора изменилось. Между тем деятели армянского освободительного движения продолжали верить этим обещаниям и поднимали народ на борьбу с персидским и турецким игом. Начавшаяся в 1826 г. русско-персидская война создала у армянских деятелей национально-освободительного движения, в частности у Нерсеса Аштаракеци, твердую убежденность, что наступило время претворения в жизнь национальных чаяний армянского народа. [9] Поэтому в своих посланиях и обращениях Нерсес Аштаракеци призывал армянский народ непоколебимо хранить свою традиционную верность России. Нерсес Аштаракеци ратовал за верность России, русскому оружию, он считал, что армянский народ должен вместе с русскими войсками бороться с оружием в руках против своих врагов.
Ярким выражением подобных устремлении было создание армянских добровольческих дружин — иррегулярного армянского войска. Уже в марте 1827 г. была образована первая армянская добровольческая дружина. Русское правительство пошло навстречу желанию армян и учредило комиссию под председательством тифлисского военного губернатора генерала Н. М. Сипягина. Вскоре эта комиссия разработала устав и штат армянских добровольческих дружин.
Все это оказало небывалое влияние на умы армян. Повсюду царило приподнятое настроение, все уже видели Армению «восстановленной» под протекторатом России. Само правительство в какой-то степени подогревало подобные настроения. Генерал Н. М. Синягин в своем обращении по поводу создания армянских добровольческих дружин прямо намекал на это обстоятельство. Массовое участие армян в разгроме персидских войск и в освобождении Восточной Армении — свидетельство этого воодушевления, беззаветной преданности и признательности армянского народа России.
Туркманчайский мирный договор 1828 г. явился поворотным пунктом в исторических судьбах Восточной Армении. С его заключением завершилось освобождение восточно-армянских земель от векового чужеземного гнета. Восточная Армения благодаря этому договору навсегда сбросила хано-персидский деспотический режим и вступила на новый путь развития. Это хорошо понимали современники. В документе, представленном Лазаревыми правительству России о «Некоторых предположениях о Грузии и сопредельных ей областях», указывалось, что русско-персидская воина 1826-1828 гг. «сближает к тем основным видам, коп со времени Петра Великого имелись в предположении. Давно желаемое ныне совершается. Твердые границы по Араксу представляют естественный оплот против вероломного властелина тамошних стран, преградою река и крепости» (ЦГВИА, ф. ВУЛ, д. 1338, лл. 74-77).
В армянских кругах большую радость вызвало знаменательное для данной исторической эпохи событие — создание 21 марта 1828 г. Армянской области и включение ее в царский титул. В этом отношении очень характерны слова одного из армянских общественных деятелей того времени, бывшего в тесных связях с Лазаревым, — Константина Аргутинского-Долгорукого. Он писал X. Лазареву: «Мир, заключенный с Персией, доставил мне приятную минуту в разных отношениях, из коих именование Армянскими областями Нахичеванской и Эриванской провинции было не из последних... Жители сих новых областей, наши соплеменники получают в награду в название Армянских областей некоторое самобытное состояние. Мысль прекрасная и весьма полезная» (док. № 328).
Деятели освободительного движения армянского народа большое внимание уделяли охране границ Восточной Армении. При этом они подчеркивали, что по мере расширения границ России к югу возрастает необходимость их укрепления. Но поскольку непривычные к [10] местному климату русские солдаты подвергались различным заболеваниям и смертность среди них была очень высокой, армянские деятели считали полезным создание «внутренней пограничной стражи» (в основном из армян) и составление с этой целью особого положения, «с правами и выгодами сопряженного». В связи с этим нужно было убедить народ, что создание подобного «воинства» выгодно не только России, но прежде всего самим армянам, ибо, вооружившись, они будут защищать собственные границы. К тому же «возродится добровольное соревнование в нации и во всех сочленах ее быть верными защитниками своей отчизны».
В проекте, представленном армянскими деятелями, считалось, что пограничная стража должна быть «особенным родом воинства» и состоять «на особенных правах», заключающихся в сокращении срока службы и предоставлении определенных льгот по окончании службы.
После прихода к общему согласию в принципе в Петербурге должен был быть создан особый комитет, с участием доверенных от армянского парода лиц, по составлению устава пограничного воинства.
Кроме того, авторы проекта предлагали создать непосредственно при императоре армянскую гвардейскую дружину или эскадрон, где служили бы все состоящие в русской армии офицеры-армяне, а также сыновья «из богатейших и первых фамилий», «дабы тем придать более веса и укоренить общее мнение в нации».
Все это на первых порах. Что касалось будущего, то во внутренней пограничной страже должны были служить лица, получившие образование в Лазаревском институте и Нерсисяпском училище.
Авторы проекта создания армянского войска исходили из того факта, что в прошлом русское правительство предпринимало подобные попытки, и ссылались на пример Армянского иррегулярного эскадрона, существовавшего в XVIII столетии.
Русское правительство довольно серьезно отнеслось к представленному Лазаревыми проекту. Обращает на себя внимание тот факт, что к проекту, хранящемуся в ЦГВИА СССР, приложены три документа относительно Армянского эскадрона. Первый — приказ императрицы Анны Иоановны от 23 января 1737 года о присвоении воинского звания генерал-майора командиру Армянского эскадрона Лазарю Христофорову, второй — о личном составе и штатах Армянского эскадрона и третий — платежная ведомость на офицеров и солдат Армянского и Армяно-грузинского эскадронов. Наличие указанных документов, наряду с проектом, говорит о том, что русское правительство действительно интересовалось созданием пограничного воинства из армян, и сбор копий документов, имевших какое-то отношение к этому вопросу, так же явился очередным шагом в этом направлении.
Сохранилось также «мнение» начальника Армянской области генерала А. И. Красовского о создании в Ереванской области конных и пеших дружин (док. № 282). А. И. Красовский считал, что на первое время можно создать ополчение из двух тысяч человек, так как точное число жителей области неизвестно ввиду притока все новых и новых переселенцев из Персии. Совещаясь с Нерсесом Аштаракеци, продолжает генерал Красовский, они пришли к выводу, что ополченцы не должны быть обременены военным обучением, чтобы иметь свободное время для занятий по хозяйству. Командовать ополчением и обучать его будут кадровые офицеры. В военное время можно было бы увеличить число ополченцев. [11]
Наконец, в апреле 1828 г. с подобным же предложением к Николаю I обратился генерал И. Ф. Паскевич, который считал весьма полезным «для облегчения войск и для сбережения оных от болезней и смертности, учредить в сем крае ополчение из армян, грузин и татар, которые в некоторых местах, для северных жителей вредных, могли бы служить стражею и охранением наших границ. Таковое ополчение полагаю я составить из 3-х батальонов, каждый в 1000 человек...».
Согласно проекту местное население должно было пользоваться внутренней автономией, дарованной «по примеру прежних времен», «сообразно с прежними высочайшими привилегиями», чтобы «все общества многих армянских городов и селений успокоились в жребии своем». Совершенно ясно, что здесь речь идет о распространении на весь армянский народ тех привилегий, которыми пользовались армянские колонии Нового Нахичевана, Григориополя, Астрахани, Моздока, Кизляра и др. Это означало, что общества армянских городов и селений получат внутреннее самоуправление в области судебной, в распределении и взимании налогов, в торговой деятельности, учреждении заводов и фабрик, церквей и т. п.
С этой точки зрения интересны меры, предпринятые Нерсесом Аштаракеци в Вагаршанате. Селение Вагаршанат по наследственному тнульному праву принадлежало Эчмиадзинскому монастырю, поэтому II. Аштаракеци попытался здесь внедрить местное самоуправление. С этой целью он приказал избрать пять судей для Вагаршапата, который «хотя ныне и селение, но прежде было резиденцией царей Армении» (док. № 240). Именно поэтому выборные судьи обязаны были быть справедливыми, не проявлять корысти, «ибо как из святого престола Эчмиадзинского, главы всех церквей армянских, исходят все духовные законы, так и из Вагаршапата, яко из бывшей столицы, исходящие справедливые и разумные светские законы зачинят законодательство и пределах всея Армении».
Установленные Н. Аштаракеци правила для Вагаршапатской ратуши свидетельствуют о его желании искоренить все порочные явления, распространившиеся в стране в результате векового ханского правления. Данный документ интересен еще и тем, что обнаруживает одну из попыток создания армянского самоуправления, свидетельствует о господствовавшем в то время умонастроении.
С вопросом самоуправления тесно была связана и проблема неприкосновенности прав и привилегий армянской церкви. В своем отношении А. X. Бенкендорфу от 30 июня 1829 г. под заглавием «Предложения касательно Армении» X. Лазарян писал: «Необходимо, чтобы начертаны были правила и постановления, взаимовыгодные и для империи, и для целой нации», «чтобы влияние и доверенность Эчмиадзинского армянского монастыря, в высоком сановнике Верховном всея Армении патриархе и его священных древних правах заключающаяся, пребыла неприкосновенная и чтобы не последовало какого нового разделения в армянском народе», т. е. чтобы после присоединения Восточной Армении к России в Персии и Турции не были сделаны попытки отделять своих подданных армян от их духовного центра, что нанесло бы ущерб интересам России.
Этого же вопроса X. Лазарян касается в секретном донесении А. X. Бенкендорфу от 27 сентября того же 1829 г., где он пишет, чтобы «на основании общих высочайших единожды навсегда гражданскому и военному местному узаконений, равно и церковных постановлений [12] воспретить начальству входить в церковные и духовные дела, ибо оные непосредственно всегда принадлежали и принадлежат ведомству духовной высшей власти».
Таким образом, в соответствии с этими проектами, Восточная Армения в составе Российской империи должна была возродиться на довольно обширной территории исторической Армении. «Общеполезная сия мера окажет в настоящие и грядущие времена большие плоды», так как из разных стран «будут стекаться многие тысячи армянского народа с семействами и с достояниями своими». Следовательно, эти проекты преследовали цель также национальной консолидации армянского народа. После присоединения Восточной Армении к России этому вопросу уделялось большое внимание. Такое стремление поддерживалось и со стороны России. И не случайно, что Нерсес Аштаракеци открыто и многократно выступал со страстными призывами к персидским армянам вернуться в отчизну своих предков. Н. Аштаракеци считал, что спасение отчизны лишь тогда будет обеспечено, когда приумножится в Армении — в Араратской стране «и во всех их пределах — нация армянская». В этих целях он предлагал переселить армян в Армению из разных провинций Персии, причем делать это не только добровольно, по даже и принудительно, ибо «пребывающие в глубоком невежестве» персидские армяне «не поймут своей пользы и настоящего и будущего ущерба» и не захотят свое имущество променять на будущую свободу и благополучие «под сенью благословенной державы всея России».
Особого внимания заслуживают следующие слова Н. Аштаракеци, которые полностью раскрывают его политическое кредо и понимание первоочередных национальных задач. Он заявлял: «Отныне армяне лишь тем могут показать всему миру свою мудрость, если страдания, которые претерпевали их предки везде, куда забрасывала их судьба, заставляют их теперь, в это удачливое время, собравшись, поторопиться друг к другу и они постараются заполнить территорию Великой Армении — страну Араратскую — и там, способствуя друг другу, приумножиться, усилиться милостию всероссийского великого императора, достигнуть прежней славы и благолепия своего и наслаждаться будут покоем и радостью», иначе «разбросанная маленькая нация нигде и никогда не может надеяться на лучшую долю», тем более среди «варварских наций?
Таким образом, гарантией национального развития и прогресса считалась консолидация армян на территории Армении — «под сенью» России. Н. Аштаракеци призывал азербайджанцев, курдов и другие народы принять русское подданство, так как «держава Российская... содержит вас и семьи ваши навсегда под своей опекой». Сохранились письма И. Аштаракеци, написанные в этом духе к Заман аге, Неджеф-султану, Мирзахан-беку, Наги-хану, курду Гуссейн-ага Шамдиняну и др.
Вопрос будущего социального устройства заслуживал особого внимания. Поэтому в «Некоторых предположениях...» авторы проекта, будучи противниками «крепостного рабства», выдвигали предложение об ограничении крепостного права. Перечисляя те беды, которые являлись следствием существования крепостного права в Грузии, они приходили к заключению, что в этой стране «много беспорядков и много зла происходит». Почему и «необходимо ограничить или уничтожить крепостное право в Грузии или, по меньшей мере постановить, чтобы никто [13] не мог бы продавать поодиночке людей из семей, кои крепки не лицу, но земле, и чтобы вовсе запрещено было людей продавать, вывозить или переселять в прочие губернии и другие места».
Отсюда вытекает то правильное заключение, что если авторы проекта выступали за уничтожение крепостного права в Грузин, то они тем более не желали бы видеть его в Армении. Поэтому они вели беспощадную борьбу против всех попыток распространения крепостничества в Армении. Подобные попытки особенно часто предпринимались в 20-х годах XIX в. в Карабахе. Характерно, что армянские деятели всячески старались избавить от «крепостного рабства» тех крестьян, которых незаконно присваивали некоторые лица, и требовали, чтобы «высочайше крестьянам возвращена была их свобода».
Исходя из наличия богатых природных ресурсов Закавказья, авторы проекта предполагали, что это обстоятельство будет способствовать дальнейшему развитию восточной торговли России, о чем мечтал еще Петр I. По их мнению, восточная торговля «обещает неисчерпаемые источники богатства», тем более, что она «в данном регионе не подлежит влиянию владычицы морей — Англии». Развитие торговли должно было способствовать развитию промышленности. Из содержания проекта видно, что его авторы всячески стремились обеспечить для будущего «царства Армянского» такой путь, который обеспечивал бы развитие капиталистического способа производства.
Присоединение Восточной Армении к России имело прогрессивные последствия для дальнейшего развития страны во всех областях социальной, экономической и культурной жизни.
В составе России Восточная Армения вступила на капиталистический путь развития, был положен конец феодальной раздробленности и междоусобным войнам. Использование минеральных ресурсов, развитие новых сельскохозяйственных культур, строительство дорог ускорили хозяйственно-экономическое развитие области. Переселение из Персии и Турции в Закавказье около 140 тысяч армян способствовало консолидации армянского народа. Приобщение к культуре великого русского народа явилось большим событием в истории армянского народа. Благотворное влияние просветительских идей и демократических течений России способствовало появлению целой плеяды прогрессивных армянских писателей, ученых, военных и государственных деятелей. «Россия, — писал Ф. Энгельс, — действительно играет прогрессивную роль по отношению к Востоку» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XXI, стр. 211).
* * *
Документы сборника представляют значительный интерес для исследователей истории армяно-русских отношений и выяснения исторической роли России в судьбах армянского народа. Материалы, издающиеся в основном впервые, освещают исторические события, сыгравшие огромную роль в жизни армянского народа.
При работе над сборником было выявлено значительное количество разнообразных материалов. Составители произвели тщательный отбор документов с целью опубликовать наиболее характерные, яркие и полные документы о политическом, социально-экономическом и военном положении в крае накануне и в ходе русско-персидской и русско-турецкой войн, закончившихся присоединением к России Восточной Армении. [14]
Публикуемые в сборнике документы хранятся в различных государственных архивах — в Центральном государственном историческом архиве СССР в Ленинграде (ЦГИА СССР), Центральном государственном военно-историческом архиве СССР (ЦГВИА СССР), Центральном государственном историческом архиве Грузинской ССР (ЦГИА Груз. ССР), Архиве внешней политики России (АВПР), в Институте древних рукописей Матенадаране им. М. Маштоца при Совете Министров Армянской ССР. Были использованы также документы, опубликованные в VI и VII томах «Актов, собранных Кавказской археографической комиссией» (АКАК) и некоторых других изданиях.
Публикуемые материалы весьма разнообразны. Это обзоры, рапорты и донесения, инструкции и докладные записки, журналы военных действий, переписка различных учреждений и отдельных лиц, прошения и статистические ведомости.
Составители стремились представить наиболее полный комплекс документов, способствующих воссозданию целостной картины данной исторической эпохи.
Можно выделить две основные крупные группы — документы, характеризующие положение после Гюлистанского договора и до начала русско-персидской войны 1826-1828 гг., и документы, относящиеся непосредственно к ходу военных действий в русско-персидской и русско-турецкой войнах.
В сборнике помещены документы, дающие яркое представление о положении в крае после заключения Гюлистанского мирного договора. Они свидетельствуют о тяжелом социальном и экономическом положении в стране, о жесткой эксплуатации трудящихся масс, о гонениях и социальном и национальном гнете ханского режима, об отсталости и застое в экономической жизни (док. № 14, 16, 25, 28, 32, 96, 97, 99, 102-104 и др.).
Вековая приверженность армян к России, активные и последовательные усилия передовых деятелей армянского освободительного движения, направленные на сближение с Россией, хорошо отражены в документах сборника. Это письма Н. Аштаракеци, католикоса Ефрема, Лазаревых и других деятелей с выражением преданности армян России, с критикой существующих в крае порядков (док. № 1, 89, 96-100, 110 и др.), указы о заслугах Н. Аштаракеци и других деятелей перед Россией и грамоты о награждении их русским правительством (док. № 3, 156, 242, 259 и др.). Публикуются документы о бегстве в Россию католикоса Ефрема в знак протеста против жестоких притеснений местных властей (док. № 72-79, 105, 106, 108-111).
О неспокойной политической обстановке накануне войны, нарушении границ персидскими войсками, о продажной политике ереванского и других ханов и назревании войны свидетельствуют рапорты главнокомандующего в Грузии генерала А. П. Ермолова Александру I о положении в крае и Персии, о намерениях шаха (док. № 10, 12, 25), материалы о приезде персидского посла в Петербург (док. № 33, 34, 37), подробная инструкция Александра I А. П. Ермолову в 1816-1818 гг. (док. № 5) и другие материалы.
Основная часть документов сборника относится к 1826-1829 гг., непосредственно к ходу русско-персидской и русско-турецкой войн. Прежде всего надо назвать военные журналы Кавказского отдельного корпуса, в которых подробно описываются военные действия, отмечаются отличившиеся офицеры и солдаты, указывается состав войск, их [15] передвижения, планы боевых действий (док. № 133, 141, 143, 144, 202, 203, 232 и др.).
Подробно освещены в документах такие военные действия русских войск, как осада и взятие крепости Ереван (док. № 148, 151 и др.), осада и взятие Сардарабада, Тавриза, Карса, Ардагана, Баязета (док. 219, 220-222, 225 и др.). Особый интерес представляют подробные рапорты о победах русских войск.
В сборнике представлены также документы о дипломатических переговорах и заключении мирных договоров. Надо отметить интересное донесение выдающегося русского поэта и дипломата А. С. Грибоедова И. Ф. Паскевичу о переговорах с персидским принцем Аббас-Мирзой (док. № 171), докладную записку капитана Вольховского о переговорах с персидским шахом (док. № 237), письмо Аббас-Мирзы об условиях заключения мира (док. № 231 и др.).
В ходе войны большую помощь русской армии оказывало местное население. Ценными для русского командования были донесения местных жителей из тыла персидских и турецких войск — об их составе, количестве, расположении и планах (док. № 165, 181, 185, 186 и др.). Кроме того, были созданы армянское и грузинское ополчения, которые принимали непосредственное участие в военных действиях (док. № 153, 154, 161, 173, 188, 217 и др.).
Значительный интерес для исследователя могут представить документы о хозяйственно-административном управлении краем, такие, как рапорты, донесения и указы о невзыскании податей с армянских провинции, разоренных войнами (док. № 8, 9, 24, 28, 35), документы об образовании и деятельности Ереванского областного правления (док. № 252, 268 и др.).
В сборнике публикуются также материалы о первых шагах по освоению Армянской области в экономическом отношении — об открытии рудных месторождений, об описании Карабаха и откупных статьях Карабахской провинции (док. № 80, 87, 88 и др.), об «обозрении» Закавказского края (док. № 278, 281 и др.).
Интерес представляют документы о начавшемся после войны переселении армян из персидских областей в пределы России. Здесь надо выделить «записку» А. С. Грибоедова, сыгравшего огромную роль в организации переселения, рапорты и воззвания к населению, прошения о предоставлении места для поселения и т. д. (док. № 243, 257, 275 и др.).
Подавляющая часть документов сборника публикуется впервые Документы, как правило, публикуются полностью, без сокращений. В целях воссоздания целостной картины событии в их исторической последовательности документы систематизированы по хронологии.
Археографическая обработка проведена в соответствии с «Правилами издания исторических документов в СССР» (1969 г.). Текст воспроизведен по правилам современной орфографии и пунктуации, с соблюдением в то же время особенностей языка документов. Пропуски текста, вызванные повреждением оригинала, по возможности восстановлены в квадратных скобках. Написание личных имен и географических названий, имеющихся в документах, сохраняется без изменений. В сокращении даются титулы и военные звания (см. список сокращений). Документы, публикуемые на армянском языке, сопровождаются переводом. [16]
Документы снабжены заголовками, в которых, как правило, указывается разновидность документа, его автор, адресат, краткое содержание. При использовании заголовка документа дается оговорка под строкой. В заголовках не указаны титулы и подробное наименование должностных лиц — подробное наименование должностей дастся в именных примечаниях. Под заголовком справа указывается место написания документа как оно указано в документе, без изменений. Слева под заголовком указан делопроизводственный номер документа. Пометы, относящиеся к отдельным частям текста документа, приводятся в подстрочных примечаниях. Пометы и резолюции ко всему документу приводятся после текста.
После текста каждого документа приводится легенда, в которой указаны — сокращенное название архива, номер фонда, номер описи, номер дела, номера листов, сведения о подлинности документа (подлинник, копня, отпуск). Здесь же указывается, в случае публикации делопроизводственного перевода, «перевод, современный оригиналу». Если документ взят из раннего издания, указывается это издание.
Для облегчения работы исследователей сборник снабжен краткими примечаниями, именным и географическим указателями, списком сокращений, кратким словарем устаревших военных терминов и мало-употребляемых слов.
Сборник подготовлен академиком Агаяном Ц. П., доктором исторических наук Дилояном В. А. и научным сотрудником Института истории Алексапян А. В.
Документы сборника выявили академик Агаян Ц. П., доктор исторических наук Дилоян В. А., кандидаты исторических наук Тер-Авакимова С. А. и Мурадян Д. А.
Археографическая обработка документов на русском языке проведена Дилояном В. А. и Алексанян А. В., документов на армянском языке — Дилояном В. А. В предварительной обработке документов принимала участие Тер-Авакимова С. А.
Примечания составлены Дилояном В. А. и Алексапян А. В., археографическая часть предисловия и указатели — Алексанян А. В.
Составители выражают благодарность рецензентам — кандидатам исторических наук Тер-Авакимовой С. А. и Восканяну В. К., сделавшим цепные замечания.
Ц. П. АГАЯН В. А. ДИЛОЯН