№ 46
1819 г. августа 23 — Письмо И. А. Вельяминова Гусейн-Кули-хану Ереванскому о нарушении пограничной линии персидскими караульными
Посланный в. высокост. высокопочтенный Джафар хан бек доставил мне ваши письма относительно чабанкарских семейств, по предмету какового обстоятельства нахожу за нужное ответствовать вам, благоприятель мой, что в. высокост. хотя и изволите уведомлять, что те семейства якобы насильственным образом российскими пограничными караульными переселены из Ериванской области в Шурагель, но пограничный начальник г. полк. кн. Севарсемидзев, коему я не имею никакой причины не верить, напротив того донес мне, что к переселению помянутых семейств не было с его стороны никакого принуждения и что они сами добровольно перешли в Шурагель, о чем сами сии семейства объявили лично и присланному уже от вас по сему случаю к [70] кн. Севарсемидзеву чиновнику — равномерно он же, кн. Севарсемидзев, объясняет и насчет перестрелки, происшедшей между российскими и персидскими караульными, что сие случилось единственно оттого, что означенные семейства слишком далеко внутрь российских границ были преследованы персидскими караульными, которые, не уважая представлению встретившегося с ними российского пограничного разъезда под начальством сына шурагельского владельца Джафар-бека, сами открыли перестрелку, при каковом случае один из персидских караульных был даже взят российским разъездом и представлен к кн. Севарсемидзеву, но сим единственно из уважения к вашему высокостепенству отпущен в свое место. Также и в рассуждении Караман аги кн. Севарсемидзев объяснил, что он, имея в Бамбаках постоянное жительство, совершенно против его желания увлечен за границу приезжавшей оттуда вооруженной партией персиян самым насильственным образом, доказательством чего служит то, что из числа увлеченных персиянами вместе с Караман агой бамбакских жителей, один татарин заперся было в своем доме, но после должен был сдаться содержавшим его в атаке несколько часов разбойникам, которыми и увлечен за границу с прочими тамошними жителями, сын же сего татарина, которого персияне также захватили спящего на дворе, успел бежать с дороги и явился к кн. Севарсемидзеву. Сии то и другие не менее противные существующему между обеими державами дружественному союзу поступки ваших подвластных, вынудили наконец меня отнестись к в. высокост. с просьбою как о возвращении сих российско-подданных, так и о прекращении на будущее время подобных насильств, но как в. высокост. относите сие в вину российского пограничного в Бамбаках начальства, то дабы открыть настоящих виновных таковых беспорядков, я сходно с собственным желанием в. высокост. поручил отправляющемуся для сопровождения до Еревана высокостепенного и высокопочтенного Магмад Гасан-хана адъютант г. главнокомандующего сиятельному и высокопочтенному гв. кап. кн. Бебутову, с которым также отправляю и вашего посланного высокопочтенного Джафар-хан-бека, чтобы он по прибытии в Бамбаки лично при бытности вашего посланного еще раз спросил перешедшие из Ереванской области чобанкарские семейства: по доброй ли своей воле они сие сделали или были насильственно принуждены к тому российскими караульными, как о сём ваше высокостепенство изъясните в своих ко мне письмах. При чем есть ли окажутся из них таковые, которые пожелают возвратиться на прежние свои жилища, то таковых отпустил бы; во взаимность чего прошу и вас, благоприятель мой, позволить кн. Бебутову спросить лично как Караман-агу, так и прочих вместе с ним увлеченных за границу бамбакских семейств, которым также не препятствовать возвратиться на прежние их жилища, есть ли они того пожелают. В рассуждении же возвращения вам баранов, находившихся у чобанкарцев, то и по сему предмету я имею от кн. Севарсемидзева донесение, что хотя действительно находились у них принадлежащие в. высокост. бараны, но они все вместе с собственными их погибли, о чем они доносили в свое время и в. высокост., и сия-то причина, как полагать надобно, побудила их к уходу из Ереванской области. В протчем что кн. Бебутовым будет по всем сим предметам открыто, я приказал ему обо всем лично объявить в. высокост.
Затем имею честь присовокупить мое мнение насчет занимаемых российским караулом по границе мест, что хотя действительно сими [71] караулами занимаются места, выдавшиеся вперед на некоторое совершенно ничтожное пространство земли, но я отнюдь не полагаю, чтобы обстоятельство сие при тесной дружбе, существующей между двумя высокими державами, могло обратить особенное внимание в. высокост., ибо в таком случае занимаются места обыкновенно не заселенные и совершенно пустые, притом караулы сии бывают временные, в продолжение летних месяцев, и единственно для того выставляются, чтобы татар, России подвластных, кои кочуют близ самых границ, удерживать от своеволия и шалостей в Ереванской области. Притом небезызвестно в. высокост., что хотя и обозначены в трактате главнейшие места и урочища, долженствующие составлять границу, но настоящая черта оной до сего времени еще не известна, так как определительное назначение ее зависит по силе мирных условий, от разбирательства на месте комиссаров, почему, с одной стороны, сие обстоятельство, а с другой — искренняя доверенность к дружественному союзу, соединяющему Россию с персидским государством, заставляют главное в здешнем краю российское начальство до времени спокойно смотреть на то, что многие места, по трактату к России принадлежащие, также занимаются персидскими подданными, а наипаче к стороне Карабаха, одной довольно обширной части земли не пустопорозжей, но весьма многолюдно населенной.
Впротчем когда чрез обоюдных комиссаров определятся прочные границы, тогда прекратятся совершенно и все неудовольствия за переход чрез границу, обращающие на себя внимание в. высокост.
Таким образом изложив здесь справедливые мои мысли, для меня весьма приятно воспользоваться сим случаем для засвидетельствования в. высокост. моего особливейшего почтения, с коим пребываю навсегда истинно вам усердный и доброжелательный.
Верно: Надворный советник (подпись)
ЦГИА Груз. ССР. ф. 2, оп. 1, д. 719, лл. 35-37. Копия.