СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

По поводу заметки «Ничипор Майный»

В мартовской книге «Исторического Вестника» помещена заметка о покойном родителе моем Никифоре Романовиче Майнове по бумагам, оставшимся после него; по причинам довольно понятным, в этих бумагах не найдено объяснения причин того негодования, которое обнаруживал главнокомандующий князь Цицианов к отцу моему по присоединении Мингрелии и не представил его к обещанной награде — генеральскому чину. Во время персидской войны (1804) в одной из стычек с многочисленным отрядом персов, командир 9 егерского полка — отец мой рассыпал цепь застрельщиков под начальством маиора Карпенко, земляка своего. Князь Цицианов в возбужденном состояния объезжал войска и вдруг, оставшись недоволен отступлением цепи, обратился к отцу моему с вопросом: «Какой трус командует у тебя застрельщиками?». «Не трус, а храбрый маиор Карпенко!» — был ответ полкового командира. «Такой же трус, как и ты!» — резнул по сердцу перед фронтом князь Цицианов пылкого запорожца. Отец не выдержал и с обнаженною шашкою бросился на главнокомандующего, но к счастию карабах последнего оказался первоклассным скакуном. После этого «случая» последовало «дисциплинарное взыскание» довольно оригинальное: по распоряжению главнокомандующего, командир 9 полка был послан с 400 человеками «за сухарями»; 18 000 персов окружили наш отряд, но поручение было выполнено. Более половины отряда было перебито; отец был ранен и затем переведен в Москву по ходатайству князя Волконского. Правда, после этой экспедиции, князь Цицианов «упрашивал» отца остаться, но получил отказ, а в 1805 году на запрос государя императора отнесся об отце снисходительно и даже с благосклонностью. В 1806 году, князь Цицианов был изменнически убит в Баку. В доказательство того, что отец мой не ошибся в определении воинской доблести маиора Карпенко, достаточно вспомнить Бородинскую битву и знаменитый Шевардинский редут, где генерал-маиор Карпенко и Вуич покрыли имя русское неувядаемою славою. В 1839 году, покойный государь император Николай Павлович во время Бородинских маневров, заметив крестного отца моего Моисея Ивановича Карпенко в штатском платье, вновь пригласил его в военную службу после 27-летней отставки генерал-лейтенантом. С другой стороны, в начале 1847 году мне привелось быть на Кавказе и в Тифлисе «по рекомендательному письму Карпенко» и быть принятым с распростертыми объятиями светлейшим князем Воронцовым. Светлейший был когда-то адъютантом князя Цицианова и хорошо помнит отца моего. Один из братьев моих — Василий Никифоров Майнов, находясь камер-пажом императрицы Марии Феодоровны, во время коронации Императора Николая, имел счастие докладывать государю императору о столкновении отца с князем Цициановым; покойный государь пожаловал по этому случаю денежную награду отцу моему, не смотря на то, что строго относился к нарушениям воинской дисциплины.

Владислав Майнов.