№ 99
М. С. Воронцову, 6 января 1820
М. С. ВОРОНЦОВУ
[Селение] Параул в Дагестане, 6 января 1820 г.
Любезный и редкий брат!
Часто весьма присылаемыми книгами и другими вещами доказываешь мне, что помнишь душевно любящего тебя брата, но понять не могу, так же [211] как и не жалеть не умею, что давно чрезвычайно ко мне ни слова не пишешь. Не тебе отговориться возможно, что писать ничего не имеешь! Говори о себе, и довольно! Если же потерпишь чтобы я о тебе самом говорил, я начинаю.
Тобою, как человеком известным и слишком примечательным, многие занимаются и потому и в мой отдаленный край довела молва слухи, что ты желаешь уклониться от службы. Могу ли верить, что ты, отличив себя на пути военном редкими и счастливыми способностями, снискав общее уважение, питая надежду каждого видеть в тебе одно из главнейших орудий правительства, хочешь отнять у себя вернейшее средство быть ему полезным? Не может быть мне незнакома особенная наклонность твоя к ремеслу военному и некогда даже господствующая страсть к оному. Неужели какое минутное неудовольствие и несколько умедленное исполнение желаний могут вызвать тебя, по крайней мере, на бесполезную решительность? Если можно в подобных случаях позволить себе предложить совет-мой всегда одинаковый и неизменный, что того ты делать по многим весьма причинам не должен. Как верный тебе приятель, убеждаю не употреблять крайних средств, когда обойтись можно легчайшими. Не отнимай у себя удовольствия превосходить других в способах, и слишком в обыкновенные не впадая! Ты будешь смеяться, что с моими свойствами порывчивыми и нетерпеливыми могут представляться мне меры благоразумные. Рассудок в обстоятельствах, относящихся до других, действует без страсти; касательно друзей служит он мне в полной силе. Я, а может быть, и ты сам, вспомнишь впоследствии с удовольствием, что я исполнил обязанность приятеля.
Скажу тебе о собственных делах.
В Андрее построил я довольно изрядную крепостцу, которая весьма не понравилась горским народам, и они в августе собрались, чтобы помешать работам. Были разбиты войсками нашими. Князь Мадатов с небольшим отрядом пехоты и с татарскою конницею, набранною в наших ханствах, покорил возмутившуюся Табассаранскую область, проникнув во внутренность ее быстрыми и смелыми маршами 1. Выгнал изменника уцмея каракайдакского из его владений 2. Сысоев взял штурмом одно чеченское селение, коего жители, и самые даже женщины, защищались почти до последнего с ужасным остервенением 3. Под его командою войска в конце сентября проходили за Хан-Кале, где прорублена довольно широкая дорога. Под моими глазами в начале октября разорены качальские деревни гнусных мошенников. 11 ноября пошел я с войсками из Андрея в Тарки, где акушинцы хотели похитить семейство верного шамхала. Далее пошел я в горы путем весьма трудным. 19 декабря войска наши встретили неприятеля в числе 15 т[ысяч] в твердой и укрепленной позиции. Акушинцы, народ гордый и могущественный, в Дагестане соединили против нас покорствующие ему слабые народы. Не знаю, какой внезапный ужас объял неприятеля, и он, самым слабым образом защищаясь, без всяких со стороны нашей усилий, от одного движения на фланг, рассеялся совершенно и спасся постыдным бегством. Вслед за сим взят был город Акуша, и область приведена в подданство 4. Прежний адъютант твой Раевский был со мною в прежних делах и в сей последней экспедиции и все тебе расскажет обстоятельнейшим образом. Спроси его по вниманию твоему, которое всегда обращал ты на здешнюю страну. [212]
Прощай! Почел бы первейшим из удовольствий, если бы встретил тебя в Петербурге нынешнюю зиму, куда надеюсь я приехать. Меня Закревский уведомлял о намерении твоем быть там, но уже с некоторого времени ничего не говорит о том, и потому теряю я надежду.
Верный Ермолов
РГАДА Ф. 1261. Оп. 3. Д. 1381. Л. 79-80 об.
Комментарии
1. См. прим. 8 к письму А. А. Закревскому от 6 августа 1819 г. и прим. 1 к письму В. Г. Мадатову от 22 августа 1819 г.
2. Следует отметить, что открытых военных действий уцмий против русских не вел и всю вторую половину сентября между ним и Мадатовым шли переговоры. Однако 5 октября отряд Мадатова взял штурмом резиденцию уцмия Башлы. В итоге уцмийское звание было упразднено (Гапуров Ш. А., Абдурахманов Д. К., Израйилов А. М. Дагестан в кавказской политике России первой четверти XIX века. Нальчик, 2008).
3. См. прим. 9 к письму А. А. Закревскому от 30 сентября 1819 г.
4. Разгром союза сельских обществ Акуша-Дарго А. П Ермолов считал основной целью военной кампании 1819 г. на Северном Кавказе. Поход против них он предпринял лишь в самом конце года, сломив сопротивление остального Дагестана и равнинной Чечни. Осенью 1819 г. в Акуше собрались владетели, недовольные действиями российских властей в Дагестане,-уцмий каракайдагский, аварский хан, Гассан-Хан Мехтулинский и Сурхай-Хан Казыкумухский В Акуше возник третий антироссийский союз, поставивший себе целью отстоять общую независимость и восстановить политический строй Дагестана. Во главе союза стал кадий акушинский. Силы горцев насчитывали около 15 тысяч человек, большинство которых составляли сами акушинцы. Они планировали захватить владения шамхала, Кюринское ханство, открыть дорогу на Кубинскую провинцию (уничтожив прикрывающий ее Чирахский пост) и в итоге заставить Россию вернуть прежним владельцам Дербентское, Кубинское Каракайдагское и Мехтулинское ханства. В середине ноября против Акуша-Дарго выступили одновременно два российских отряда: из Внезапной под командованием самого Ермолова и из Дербента под командованием Мадатова. Первый отряд состоял из 9 батальонов пехоты и 34 орудий, второй-из двух батальонов пехоты, 6 орудий, 200 казаков и 400 человек «татарской конницы». В отряд Ермолова входила также дагестанская конница под командованием шамхала Тарковского. 19 декабря у селения Лаваши произошло решающее сражение, в котором русские одержали победу. Разгром под Лавашами оказал деморализующее воздействие на горцев, и их сопротивление наступающей российской армии практически прекратилось. Ермолов через несколько дней вступил в столицу акушинцев-селение Акуша. Все селения, лежащие на пути движения российских войск, были уничтожены. Акушинцы приняли присягу на верность России. Главным кадием Акуши был назначен Зухум-Кадий, «человек, к России расположенный». С этого времени назначение на данную должность стало прерогативой российских властей (Гапуров Ш. А., Абдурахманов Д. Б., Израйилов А. М. Дагестан в кавказской политике России первой четверти XIX века. Нальчик, 2008).