№ 85
А. А. Закревскому, 1-2 июня 1819
А. А. ЗАКРЕВСКОМУ
Тифлис, 1-2 июня 1819*
* Пометы А. А. Закревского: «Получ[ено] 15 июня», «Отвеч[ено] 7 июля».
Почтеннейший Арсений Андреевич.
Вельяминов мой встретился во Владикавказе с едущим от тебя Дешевым. Ему известно было, что я отправляю к тебе фельдъегеря, и потому приказал он Дешевому возвратить его в Тифлис, если попадется на дороге. Так точно и сделалось, и я весьма рад, что мог переменить некоторые бумаги, ибо разрешения, с Дешевым полученные, совсем дали другой вид делам моим. И так податель сего отправляется в другой уже раз!
Теперь, любезнейший друг, начинаю письмо совсем с другим духом. Предисловием к радости была милость Государя в награждении офицеров, которые поистине достойны и, конечно, не может быть храбрейших
Прибавлением войск вы в первый раз дали мне чувствовать, что проживу здесь с пользою и без стыда 1. Начинал я терять надежду, и устрашали меня упреки. Ты знаешь мой характер огненный и, к несчастию моему, я еще более нетерпелив, когда дело идет о службе. У меня многие замыслы и без хвастовства скажу тебе, дельные и довольно обширные. Теперь есть возможность привести многие в исполнение, и я щадить трудов не буду
Замирало сердце князя Петра Михайловича, когда решили дать мне войска; он верно думал, что я заварю какую-нибудь кашу. Напротив, я только усмирю мошенников дагестанских которых приязненная Персия возбуждает против нас деньгами, а там все будет покойно! Правда, что многочисленны народы, но быть не может у них единодушия и более сильны они в мнении. Здесь все думают, что они ужасны, и привыкли видеть их таковыми, ибо в прежние времена в здешней стране не происходило ни одной войны или набега, в которых бы они не участвовали и всегда в силах. Многолюдство давало им сии выгоды! С того времени вселили они ужас. Я довольно хорошо познакомился со свойствами здешних народов и знаю, что не столько оружием смирить их удобно (ибо они убегают) как пребыванием между ними войск, чем угрожается их собственность, состоящая большею частию в табунах и скотоводстве, которые требуют обширных и открытых мест. А в сих то местах войска наши, хотя и в умеренном числе, но всегда непобедимы. В два года Дагестан, повсюду, где есть путь войскам, будет порядочно изучен покорности. Меня восхищает, что я власть Государя могущественнейшего в мире заставлю почитать между народами, которые никакой власти не признавали, и гордость сих буйных чад независимости достойна пасть во времена Александра. Как ханы наши сделаются смиренны и благочестивы в ожидании обуздания их бесчеловечной власти и кажется отдохнут стенящие под их управлением народы!
Еще замышляю я важнейшую сделать дорогу, но донести не хочу о ней, не сделав обстоятельного обозрения. Теперь от Тифлиса до Дербента 700 верст. Дорога проходит местами, где народ в летнее время оставляет жилища и от несносных жаров укрывается на кочевье в горы. Палящее солнце выжигает поля, и уже в июне нет для лошадей корма, и войски кроме раннею весною или осенью проходить сими местами не могут. Новая моя дорога сократится [181] без малого 300 верстами, проходить будет местами населенными и где народы прочное имеют жительство, где летом нет жаров несносных. Народонаселение и земля изобильная облегчат мне способы транспортирования, что здесь очень важно. Есть неудобства, которые требуют большого терпения для преодоления их. На некоторое расстояние дорога должна проходить близко от хищных и беспокойных народов, но тут мы имеем выгоду довольно открытых мест. Я должен прорезаться чрез хребет высоких и каменистых гор, и не менее 16 верст расстояния и вот главнейшее затруднение! Однако же сия ветвь Кавказа не столько высока и неудобна, как та которую теперь переезжаем мы по дороге из Тифлиса в Россию. На новой дороге также бывают снежные обвалы, но не столько большие. Все прочее пространство дороги довольно удобно и больших работ не требует. Если и предположить, что дорога сия в продолжение четырех месяцев зимы будет неудобна, то в сие время горские народы завалены непроходимыми снегами и бывают совершенно для нас безопасны. В остальные же месяцы года она прекрасная. Войски из Грузии в Дагестан могут приходить в короткое время. В случае войны с Персиею дорога сия закрыта течением Куры и безопасна для транспортов. Кубинская богатейшая провинция и Дагестан будут иметь торговлю с Грузиею, которой они теперь не знают. Товары русские, в большом количестве приходящие из Макарьевской ярмарки 2, возьмут тогда направление по новой дороге, несравненно удобнейшей. Содержание и исправление дороги со временем заплатят торгующие, тогда как теперешняя дорога требует ежегодно значительных издержек и трудности едва преодолимы!
Вот намерение, могу без хвастовства сказать, счастливое и стоит труда без сожаления!
Указ об умножении войск написан довольно темно и нельзя благодарить того, кто взял на себя труд такого сочинения. Я сидел с грифелем, чтобы не обмануться в расчете людей и, кажется, меня им не надули Князю Петру Михайловичу донесение мое покажет, что я осторожен. Тебе нужно просмотреть его со вниманием. Рапорт мой Государю не в собственные руки и прошу прочесть, как объяснился я, что мне не нужны побочным образом предуведомления. Не знаю почему угодно ему считать меня шпионом? Кажется, я и открыто не боюсь говорить мои мысли? Признаюсь, что мне неприятно было подобное обо мне заключение, равно как и о тех, которые могут быть со мною в сношении. Видно еще не хорошо я известен!
Я пишу Государю о Мадатове! Ему хан карабахский, как уроженцу Карабаха, дает хорошие поместья и просит меня об исходатайствовании высочайшего соизволения о принятии оных. Мадатов усердный служивый, храбрый, бедный и честный, а потому и надобно помогать ему и на твою долю также 3.
Похлопочите достать мне о сем повеление поскорее.
Прекрасный способ награждать без всякой казны потери. Он заживет господином! Многие будут завидовать, что не татары, подобные Мадатову, а права его, поистине, точно столько же основательны, как мои, на Римскую империю! Не надобно упускать случая, ибо Мадатов в том же ханстве Карабахском за то заслужит, а время недалеко, чтобы избавиться глупого и гнусного правления ханов. Тут Мадатов будет надобен!!! [182]
Нынешнее лето Мадатов будет у меня употреблен с отрядом в Дагестане и уже, конечно, хуже Пестеля ничего не сделает. Сего спас Бог от гибели, но видно с перепугу он еще стал бестолковее. Препровождается на линию к бригаде, и ему сделано особенное и важное поручение ни во что совершенно не мешаться! Иначе свяжет он Грекова, который[служит с отличною пользою.
Доселе чрезвычайно доволен я поведением барона Вреде в Кубинской провинции, и все делает он с толком. Теперь начинаю я узнавать, что он способнее всех почти здешних генералов. Сжальтесь над Мерлини, ему нечего есть, и он как медведь сосет уже лапу. Худое командование полком происходило от добродушия с примесью некоторой глупости, но отнюдь не от недостатка усердия к службе. Не шутя прошу тебя сыскать ему место, где бы не умер он с голоду. Он честен, и можно поручить ему интересные дела, где надобна верность!
О Дренякине без зазрения совести скажу, что редкой глупости, как ни по-тирански я с ним поступаю, его никогда без твоего пособия не сбуду с рук. Не знаю, чего ожидают подобные болваны? Скоро должен будет отправляться и любезный мой Курнатовский, который похож дряхлостью на Глазенапа. Этот моей фабрики, ибо я свидетельствовал о нем, но обманула меня продолжительная его служба и бескорыстие, которые почитал я себя обязанным уважать. Справедливо совершенно, что он точно таков, но за то уже как и неспособен! Его в управлении Имеретин замещу я Пузыревским, которому приказано уже собирать о ней сведения. Офицер сей расторопный, умный и деятельный, надеюсь, переменит вид Имеретии и, конечно, в короткое довольно время!
Посылаю тебе записку о несчастном лишенном дворянского достоинства унтер-офицере Рыки. Если можно при случае что-нибудь ему сделать, не упусти оного из сожаления.
Не браните меня за приказ, которым предписываю я в полках обучать по нескольку человек услуги при артиллерии. Здесь без сего никак невозможно! Впрочем, я не думаю, чтобы это было худо! С удовольствием могу тебе сказать, что войска здесь совсем переменяют свой вид, а до сего были в ужаснейшем запущении и на солдат едва походили, кроме храбрости, которою всегда отличались. Я запрещаю много занимать их учением, ибо повсюду большие караулы, довольно тяжелая работа и близость границ, привлекающая к побегам, но со временем и терпением будут в хорошем состоянии.
Получил о полковых обозах письмо и постараюсь выполнить как советуешь.
С фельдъегерем посылается сабля, которую знаменитый здешний оружейник представляет великому князю Константину Павловичу. Два года назад представлена им сабля Императору.
Прочти со вниманием и с прежним участием во всем том, что до меня касается, записку мою под названием добавление С. Прощай, почтеннейший и благороднейший из людей.
Верный и преданный А. Ермолов.
Добавление С
2 июня
Объясни мне, сделай милость, почтеннейший Арсений Андреевич, смысл указа об умножении войск в корпусе. [183]
Должен ли я разуметь, что корпус впредь комплектоваться по новому числу людей будет? Меня приводят в недоумение два места в указе, которые при сем слово в слово выписываю:
1-е: «Я могу временно выслать под начальство ваше десять полков пехоты с тем предположением, чтобы ими укомплектовать единожды надежным образом Грузинский корпус».
2-е: «Таким образом корпус, вам вверенный, конечно, может иметь всегда под ружьем здоровых более 50 000 человек».
«Сим же средством равномерно может быть выполнено предположение ваше о назначении непременной обороны для крепостей», из сего ясно, что Государь назначает новый комплект полков Грузинского корпуса прочным на будущее время.
Но выражение укомплектовать единожды надежным образом чрезвычайно непонятно.
В конце самого указа весьма внятно сказано:
«Сими распоряжениями вы будете иметь средство единожды навсегда устроить превосходным образом Грузинский корпус в надлежащую силу».
Взгляни на тот пункт указа, где сказано прислать из здешних полков кадры; вот содержание оного:
«Из оных предоставляю вам перевесть в корпус, вам вверенный, всех тех штаб-и обер-офицеров, коих служба и опытность признана будет вами полезна в Грузии и на линии. Вы пришлите им списки с означением, в которые полки они будут вами переведены. Сим же самым образом вы укомплектуете по лишнему офицеру в роту».
Сего я совершенно не понимаю, ибо я с кадрами разумею должно возвратить тех самых офицеров, которые прибудут из России с полками, а не из Грузинского корпуса где офицеров всегда недостаток, следовательно, мне и посылать с кадрами некого, а по той самой причине и выбирать также не из кого.
Не могу я думать, чтобы я должен был оставить здесь офицеров, которые прибудут с полками, ибо что делать мне со всеми полковыми командирами и множеством штаб-и обер-офицеров?
Не может также быть полезно для службы переменить офицеров, то есть с кадрами послать здешних и взять таких, которые не знают здешнего края.
Я боюсь наделать глупостей от невинного недоразумения; знаю также, что именных указов толковать не позволено, а потому сделайте милость, спасите меня от неприятностей и дайте объяснение на все пункты моих сумнений.
Я рапортом требую от князя Петра Михайловича некоторых по предметам состоявшегося указа наставлений и при сем случае вам весьма удобно предписать все то, что необходимо для объяснений. Божусь, почтеннейший Арсений Андреевич, что я наделаю больших ошибок, которые легче вам отвратить, нежели исправлять после. Пока устрою я новым посетителям Грузии путевое продовольствие, я не посылаю приказания о выступлении войск из теперешнего их расположения, а потому прежде, нежели они сюда придут, успеете вы прислать фельдъегеря с нужными наставлениями. Убеждаю вас войти в мое избавление, особливо насчет офицеров, что крайне меня затрудняет! Попроси от меня князя Петра Михайловича, он, конечно, не с удовольствием примет, если я наделаю глупостей. Прощай верный до смерти А. Ермолов. [184]
Не мог ранее отправить как завтра поутру*!
* Текст двух последующих абзацев расположен на двух отдельных листах, вставленных между листами «добавления С».
Посылаю напоказ два прекрасных султана. Они из шерсти, потому что за лошадиные хвосты азиятцы режут кинжалами. Итак видишь, что великолепие не от прихоти. Шерсть не крашеная и не марает во время дождя, [на] вид не хороши, но потом высохнут прекрасные. Тягость однако же неудобная! В Петербурге многие бы носить согласились, и прекрасная нежная рука не отказала бы прикосновения.
В «Инвалиде» прочел я, что командующий 5-м карабинерным полком подполковник Медведев 4 переведен в 36-й егерский полк и даже не командиром. Если не покажется нескромным с моей стороны, ибо неизвестна мне вина его, то выпроси его в Грузинский корпус. Он офицер отличный!
РГИА Ф. 660. Оп. 1. Д. 112. Л. 15-22.
Комментарии
1. Указом от 19 апреля 1819 г. на Кавказ из России были направлены Тенгинский, Навагинский, Мингрельский, Апшеронский, Куринский и Ширванский пехотные, а также 41, 42, 43 и 44-й (переименованный вскоре в 45-й) егерские полки. В Россию же выводились кадры Вологодского, Суздальского, Казанского, Белевского, Троицкого и Севастопольского пехотных, а также 8, 9, 15, 16 и 17-го егерских полков. При этом наиболее опытные офицеры и нижние чины были переведены из выводимых полков во вновь прибывшие Учитывая, что чуть ранее на Кавказ был переведен 8-й егерский полк, количество полков в Отдельном Грузинском корпусе сохранялось, но их численность должна была быть доведена до 3900 человек в каждом (Гизетти A. Л. Хроника кавказских войск. Тифлис, 1896. С. 49-53).
2. Знаменитая Макарьевская ярмарка, документально известная с 1641 г., проходила в 80 верстах от Нижнего Новгорода, в уездном городе Макарьев. После пожара переведена в 1817 г. в Нижний Новгород, на противоположный берег Волги.
3. История получения Мадатовым с санкции Ермолова значительного имения от карабахского хана стала одним из пунктов обвинения Ермолова, выдвинутых Дибичем и Паскевичем при его отставке. Предки Мадатова владели в Карабахе небольшим имением, однако хан передал ему земли в сто тысяч десятин, которыми ранее владели Шах-Назаровы, вынужденные бежать от персов и бросить свое имущество. Кроме того, сама передача имений была незаконной, поскольку согласно трактату с карабахским ханом он имел право только на доходы с имений, а отнюдь не право распоряжаться ими. Против решения Ермолова выступил Комитет министров. В данном случае весьма характерна позиция Ермолова, ставившего своей задачей уничтожение ханской власти, но в конкретной ситуации защищавшего прерогативы ханов. В своем письме императору Александру I от 12 апреля 1820 г. он заявляет, что ограничение прав хана на распоряжение имениями нигде не зафиксировано и что он «отдает оные кому рассудит за благо, отбирает обратно по произволу и... делает сие тем удобнее, что жители Карабага будучи свободными, не могут принадлежать кому-либо как крепостные, а остаются только в управлении со взиманием положенных доходов с земли». «Имения ханов карабагских,-пишет он,-составились из имуществ, вырванных насилием у жителей страны, покоренной оружием, а потому возвращаемая генерал-майору князю Мадатову часть имений и может быть принимаема в виде подарка, когда сам хан разумеет ее бывшею собственностью». Последний пассаж-это ответ на аргумент Комитета министров, что находящемуся на службе российскому чиновнику неприлично пользоваться подарками от ханов (РГИА Ф. 1263. Оп. 1. Д. 219. Л. 659-660).
4. Медведев Петр Иванович-полковник (с 1817 г.), в 1815-1819 гг.-командир 26-го гренадерского (5-го карабинерного) полка.