№ 484
М. С. Воронцову, 10 августа 1853
М. С. ВОРОНЦОВУ
Москва, 10 августа 1853
Не начинай писем твоих, почтенный князь Михаил Семенович, объяснением, что долго не отвечаешь мне за недостатком времени. Я хорошо это знаю и потому весьма благодарен, когда что-нибудь сообщишь о делах твоих, и никогда нет ропоту на продолжительное молчание. Теперь воображаю, сколько новых забот по случаю нерешенного Восточного вопроса, который как впрочем ни кажется запутывающимся, многие полагают, что войны не будет. Судя по иностранным журналам, никто войны не желает; а в Петербурге все покрывается непроницаемою тайною, и верно одно то, что положительного ничего никто не знает. Но как всегда есть люди, желающие казаться дальновидными и проницательными, то одни вымыслы переменяются другими, и происходит престранная путаница. Многому дают повод огромные приготовления к войне, формирование войск и прочее. У тебя всегда множество иностранных журналов, следовательно, известны все действия других держав. Между демократами необыкновенная деятельность, и, конечно, многое подготовлено в разных местах. На них устремлено повсюду особое внимание; мелочи попадаются в руки, важные обстоятельства ускользают. Давняя практика научила быть скрытными и хитрыми. Возбуждать и направлять мятежи и восстания приведено в правила подобно науке, и железные дороги во многих случаях немало способствуют.
Приближается время, в которое обстоятельства настоящего времени перестанут быть загадкою. Кто знает, может быть, и твои обозрения границ будут полезным образцом. Впрочем, как ты говоришь, у тебя не огромные будут ополчения против турок. Конечно, достаточно атаковать и разбить их; но они поймут невыгоду серьезной схватки, а границу охранить от вторженья едва ли возможно. Найдутся и домашние мошенники! Воображаю Шамиля ожидания и как вдруг могут разрушиться все нелепые замыслы! Как, думаю, сумасбродничают закубанцы, и уже им мечтаются английские паруса!
Проезжавший князь Дундуков 1 посетил меня, за что я чрезвычайно ему благодарен; порадовал меня очень, сказавши, сколько ты милостив к моему Клавдию; но ты, почтеннейший князь, говоря с негодованием о переводе его в гвардию чином менее, не утешил меня, сказавши: «Не знаю, когда это можно будет поправить». Трудно мне поверить, чтобы так приказал представить его, тогда как не было подобного примера между окружающими тебя, и нет причины исключительно на Клавдия обращать невыгодное всех заключение. Это, вероятно, произошло от прилива крови к голове Вольфа, что впрочем никогда не вредит собственным выгодам этих господ!
Мне не в первый раз верить фатализму! Со всем тем не умею выразить благодарности моей за то, что Клавдия не допускаешь быть праздным и, удостаивая его поручений, даешь возможность не сделаться пустым и даже со временем заслужить твою доверенность.
Вчера смеялся я случившемуся при мне разговору, будто твой князь Семен Михайлович, которого все знают отлично смелым офицером и всегда готовым [631] охотно на трудное предприятие, желает иметь более покойное назначенье. Не смею этому верить.
Всею душою преданный Ермолов.
РГАДА Ф. 1261. Оп. 3. Д 1381. Л. 295-296 об.
Комментарии
1. А. М. Дондуков-Корсаков.