№ 427
С. Н. Ермолову, 1 марта 1849
С. Н. ЕРМОЛОВУ
Москва, 1 марта 1849
Ты видел, любезный брат Сергей Николаевич, копию* (Прилагается в конце письма. — Прим. А. П. Ермолова.) с письма Муравьева, и я верю что Перовский не одни делает пустые приветствия, ибо он Муравьева обмануть не захочет. Теперь я сам напишу ему и поднесу букет, что, конечно, не будет ему неприятным, и если он что сделает, то не более для наместника, которому еще не отвечал, а недавно дана одна из лучших губерний. Ты знаешь, что они между собой не в хороших отношениях.
Итак, кажется, дело наше немного направляется, а там что Бог даст!
Видишь и ты наконец, что тебе оставаться в Грузии невыгодно или даже невозможно, особенно когда все в руки свои прибирает князь Бебутов. Теперь все вообще торги от него зависят; в новом вашем банке он главное лицо, и так пойдет далее, судя по той доверенности, которую он приобретает, поддерживаемой окружающими князя и его связями с ними. Этот далеко ловчее невежды Ладинского, хотя и тот много делал в свою очередь. Прекращая рассуждения о делах твоих, скажу несколько слов о достойных действиях его превосходительства братца вашего Дмитрия Николаевича. Уполномоченные им по делу раздела воронежского имения наделали пакостей и те условия, в которых он согласился и после продолжительных споров, после подписания у меня на столе, все происками в воронежской гражданской палате уничтожено! Если это по доверенности, данной Дмитрием Николаевичем, то вопреки собственного его согласия, чему я верить не хочу. Если сам сделал поверенный, то он мошенник, который должен быть предан суду. Выбор подобного отнесется к чести вашего братца. Боюсь сказать более правды, а тебе, конечно, подробнее сообщит о деле Григорий Федорович, всех нас далеко лучше разумеющий как бы надлежало поступать. Не прощаю себе величайшей и подлой глупости, что я по просьбе родных баб возобновил знакомство с его превосходительством.
Теперь позволь обратиться к тебе о собственных делах с покорнейшею просьбою. Здесь во время пребывания своего Виктор подал мне счет своих долгов, восходящих до 2625 рублей серебром, которые рассылаю я к разным [580] лицам, уверен будучи, что он не уплатил бы их с такою, как я, точностию, рассчитывая, что некоторые могли бы подождать и часть денег, конечно, осталась бы здесь на покупки столько же ненадобные, как и не совсем благорассудительные. Это, вероятно, потому, что одному служителю, плуту маркеру, взятому из трактира во Владикавказ, должен был я заплатить 220 рублей серебром, потому что и у него успел он сделать заем. Ему всяких средств мало, ибо высокомерие безрассудное и во многих случаях обыкновенный отзыв «я себя переделать не могу» в глазах его он всех совершеннее. Советы опытности суть бредни стариков, и я убежден, что включаюсь также в этот разряд. Хорошо распознавши мудреца, признаюсь я, им не восхитился и не им утешена будет старость моя. Клавдий прекрасный малый и сердце чудесной доброты, но так ветрен и легко может быть увлекаем, что Виктор управляет им как хочет и может заставить его делать глупости. Я всякой день видел, как он охлаждал его к Северу, сам его ненавидя. В моих глазах он не говорил с ним и, выезжая в путь, даже не простился с остающимся братом, но севши уже в сани, сказал: прости. Не говорю многое, что знаю, но заключу, что сердце у него гадкое, и я не говорю, чтобы мог он иметь друзей, разве Давыдова 1, едва ли не глупейшего из окружающих наместника. Давно знаю я подробности о поведении его от одного весьма умного человека, который ничего не сказал мне лишняго о нем. Но Клавдия я люблю душевно! У него, конечно, есть друзья! Долги обоих меньших и прежде мною уплоченные вообще составляют четвертую часть долгов Виктора, и я всем им объявил, что ни копейки платить не стану и объявлю, чтобы им, как не имеющим состояния, никто в долг не верил. Я показал им пример князя Лобанова-Ростовского 2, бывшего адъютанта князя Воронцова, которого отец не равное моему имеет состояние. Это замечание не понравилось, но я божился и готов сделать! Прилагаю список суммы, которую, сделай дружбу, разошли по назначению. Во-первых, поблагодари любезную сестру от меня и представь ей 50 рублей серебром, которые взял у нее Виктор. Полковнику Бучкееву 3, моего времени храброму офицеру, можешь написать письмо; Моллеру 4 отдай сам; всем остальным отошли чрез кого-нибудь и прикажи взять расписки.
Список долгам:
Моллеру 90 рублей
Мирзоеву 48
Блоту 5 85
Вишингу 89
Самсону портным 60
В аптеку Шмит 6 40
Полковнику Бучкееву 200
Эконому Института благородных девиц Крылову 7 440
Итого 1048 руб. сереб[ром].
Крылова призови к себе и скажи ему, что я весьма благодарен ему, что он ни разу не доводил жалобы до князя Воронцова, единственно из уважения, что Виктор сын мой, что сказал он в письме своем к Северу, тогда как на многих других он жаловался. Это поистине со стороны его поступок, достойный [581] уважения. Поблагодари его, но скажи ему, чтобы в другой раз не верил столь значительной суммы офицеру, не имеющему состояния. Сверх суммы 1048 рублей препровождаю 50 рублей, которые передай Марье Григорьевне.
Полюбуйся превозносимому вами Виктору. Как прилично офицеру задолжать 85 рублей за духи и помаду и ни гроша за книги? Этот Адонис проводит время пред зеркалом и полвека своего в постели, что всякий день мог я видеть. Словом, в нем все есть, что не понравилось бы мне и в постороннем совершенно молодом человеке.
Отдай ему приложенное у сего письмо к кн[язю] Воронцову, им здесь забытое. Весьма неловко явиться, не имея ни строчки от меня, я же прошу о нем. Не напоминайте ему, чтобы писал ко мне и не требуйте. Он разумеет меня исправным казначеем и другой нужды во мне не имеет.
Приласкайся к полковнику Арцруни, человеку отлично ученому и любящему меня, которым я совершенно доволен.
Прощай.
Преданный брат Ермолов.
Прибавление 8
Милост[ивый] государь, Алек[сей] Петр[ович],
На почтеннейшее письмо В[ашего] в[ысокопревосходитель]ства от 5-го числа сего месяца, мною полученное 12-го числа, имею честь ответствовать, что я вчера же доводил до сведения министра внутр[енних] дел ходатайство Ваше о генер[ал-]майоре Ермолове. Лев Алексеевич поручил передать В[ашему] в[ысокопревосходитель]ству полную готовность свою исполнить желание Ваше, присовокупив, что ему особенно приятно сделать Вам угодное.
Хотя министр и получил от князя наместника о доставлении г[енера]лу Ермолову другого места, но он ему еще не отвечал; ныне же он не оставит иметь его в виду и, согласно с ходатайством Вашим, сделает все от него зависящее для помещения г[енера]ла Ермолова губернатором в Российских губерниях; надобно только выждать удобной вакансии, но он забыт не будет, ибо Лев Алексеевич искренно желает сделать Вам приятное.
Поставляя себе всегда за особую честь и удовольствие исполнять поручения В[ашего] в[ысокопревосходитель]ства и прочее.
Мих[аил] Муравьев
14-го февраля 1849 года. С.-Петербург
РГВИА Ф. 217. Оп. 1. Д. 3. Л. 88-91. Копия.
Комментарии
1. Давыдов Ростислав Дмитриевич — адъютант М. С. Воронцова, в 1849 г. — ротмистр лейб-гвардии Гусарского полка.
2. Лобанов-Ростовский Михаил Борисович (1819-1858) — князь, в 1845-1846 гг. — прапорщик, затем поручик лейб-гвардии Драгунского полка, адъютант М. С. Воронцова, позднее — флигель-адъютант.
3. Букчиев Дмитрий Иванович — полковник, в 1849 г. — комендант Александрополя (КК на 1849 год. Тифлис, 1850. С. 86).
4. Моллер Эдуард Антонович, фон (1820-1878) — генерал-лейтенант, герой Крымской войны. В 1849 г. — штабс-ротмистр лейб-гвардии Конного полка, состоял для особых поручений при М. С. Воронцове.
5. Блот Поль — владелец модного магазина и парикмахерской в Тифлисе (КК на 1849 год. Тифлис, 1850. С. 108).
6. Шмидт К. Э. — владелец аптеки в Тифлисе (там же. С. 167).
7. Крылов Василий Антонович — эконом Закавказского института благородных девиц (там же. С. 61).
8. А. П. Ермолов переслал С. Н. Ермолову ответ М. Н. Муравьева по поводу перевода Сергея Николаевича на новое место службы.