№ 379
C. Н. Ермолову, 25 ноября 1846
С. Н. ЕРМОЛОВУ
Москва, 25 ноября 1846
Любезный брат Сергей Николаевич.
Благодарю за письмо твое, весьма для меня приятное. Рад, что вы благополучно доехали и без малейших происшествий. Я уверен был, что князь 1 примет тебя благосклонно и, конечно, не может быть полезнейшей для тебя службы, если только будешь уметь угодить ему, что возможно легче, думаю, нежели многим из окружающих его. А и этим пренебрегать совсем не должно!
Воображаю, как обновлен ты жизнью, находясь среди войск и в тех местах, где ты служил до сего за 20 лет. Не удивительно, что ты почти никого не нашел знакомого, и я думаю, что таковой должна казаться тебе и самая земля. Ты видишь, что всему предпринимаемому, всему, что произведено в действие, придается наружность величия. Кажется, как все учреждаемое должно непоколебимо пройти до отдаленных времен древности. Одна мысль таковая уже утверждает доверенность к правительству. В наше время все было в мелочном виде; все, что делалось, если бы даже и с некоторою пользою, покрывалось непроницаемою тайною, а потому и доселе или неизвестно, или невероятно. Как удобно было порицать действия прежних начальников и особливо, к которым не благоволили. Мне рассказывают, что Тифлис украшается неимоверным образом и является в великолепном виде. Легко представить себе, как многое должно изумить тебя, и самое общество, чрезвычайно расширившееся, и жизнь роскошная. Ты сам тем кончишь, что будешь без всякого уважения или не совсем с презрением вспоминать о действиях в наше время. Так достается мне и, конечно, более, нежели кому-нибудь. Ты многое будешь слышать в этом роде, но я прошу тебя как брата, прошу убедительнейше не возражать ни единым словом. Каков наш Бебутов (Назика), ему много делает чести его решительность, без которой дела могли принять оборот весьма неблагоприятный. Давно уже не осмеливались входить в горы с такими [514] малочисленными войсками или предприятия оканчивались, как в 1843 году, потерею всех укрепленных мест в горах. Едва ли уже ныне поверят, что с Бебутовым было только 6 батальонов пехоты, артиллерии легких 2, горных 6 орудий. Ему чрезвычайно способствовали драгуны, никогда еще там не являвшиеся. Это происшествие должно иметь важное влияние на дела в Дагестане и, конечно, неблагоприятное Шамилю. Но не все разделяю я мысли, тобою мне сообщенные, что уже разрушается могущество Шамиля и приобретенная им власть. Еще не одну надобно подобную победу, чтобы того достигнуть. Могут храбрые воины наши надеяться, что не последний уже раз возблистало мужество их над враждующими и что есть еще противящиеся им! В Петербурге принята победа, не менее как бы над Наполеоном. Благодарю за уведомление об юношах. Ко мне только Виктор не пишет один и, невзирая на похвалы твои ему, я не подозреваю в нем порядочных свойств и легко мне заметить в нем упорную надменность, признак ограниченных людей. Ко мне редко пишет он и тогда даже, когда имеет нужду в деньгах, а избрал легчайший случай, молча давать расписки, с которой являются ко мне заимодавцы. Это поступки грубого невежды. Ты будешь его видеть, прошу внушить ему, чтобы он не приезжал в отпуск, как то была мысль его. В этом я не малейшего не найду удовольствия и, угадывая чувство его, быть может, и воспрещу посещения. Приятно мне известие твое о храбрости Клавдия, но к чему это послужит ему? Носимое им имя не допустит лестной награды. Оне соразмеряют[ся] важности лица. Воронцов, при всей справедливости, его отличающей, и благоволении ко мне, нашел бы более удобства наградить Барятинского, Бенкендорфа и Паскевича и других тому подобных. Ты это увидишь. Сделай дружбу, отправь письмо мое к Северу, другим направлением не все они доходят. Позволь мне также и деньги доставлять им через тебя. Но об этом буду ожидать твоего ответа, без которого не решусь. Грибоедова здесь, говорят, что она не так толста и есть признаки, что бывала хороша.
Прощай, прошу Бога, чтобы был к тебе милостив.
Любящий брат Ермолов.
РГВИА Ф. 217. Оп. 1. Д. 3. Л. 17-19. Копия.
Комментарии
1. М. С. Воронцов.