№ 340
Н. П. Годеину, 26 февраля 1845
Н. П. ГОДЕИНУ
Москва, 26 февраля 1845
Почтеннейший Николай Петрович.
В отношениях приятельских невозможно, кажется, дать письму лучшего начала, но немало досадно, и если уже надобно непременно выслушивать титла, то почему не употребите Вы много нравящегося мне Ваше высокоблагородие. Оно было бы и с положением моим очень сходно. Вы усмехаетесь, а я говорю то поистине. Итак, впредь уже без титлов...
Вижу из письма Вашего, что скучила бы Вам жизнь деревенская, особенно в такую гнусную зиму, но семейство, прелестные дети 1 и книги услаждают уединение, и, конечно, до того, что нередко Вы забываете о нас, не только не завидуете единообразной и принужденной нашей жизни. Мне она надоела ужасно, и этот раз я доселе не более был как в трех или четырех домах, и, конечно, не наскучал частыми моими посещениями.
На днях проехал здесь наместник Кавказа 2, облеченный властию, каковой не было и которая может приличествовать генералу, имеющему европейскую знаменитость и известному беспредельною преданностию особе Императора. Чувства подобные свойственны русским, но не всегда могут быть известны Государям. У одних есть проповедники, о других не только молчат, но еще не упускают случая вредить. Граф Воронцов, чувствуя могущество свое и высокое назначение, не устрашился, бывши в Петербурге, сказать, что, проезжая Москву, он будет видеться со мною. Это поистине принадлежать может к числу геройских подвигов, доселе еще никем не предпринятых. После сего можно ожидать решительности во всяком случае! Избрание Воронцова вообще принято было с восхищением. В Петербурге его носили на руках. В Грузии так обрадованы были, что, встречая друг друга, поздравляли и цаловались.
Несчастного Нейдгардта всем сердцем желали избавиться. Я весьма мало был с ним знаком, но мне жаль, что ему приписывается и то в вину, что могло бы разделено быть другими. Многим весьма даны награды, и, кажется, ему не достанется ничего. Гурко получил Св[ятого] Александра, и в непроницаемой осталось тайне, за какой именно подвиг? Я слышал рассуждение, что ему относят сохранение крепости Темир-Хан-Шуры, которую не решились горцы атаковать, потому что он там находился. Впрочем, там 24 орудия и было 5 тыс[яч] человек для обороны. Никогда еще до такой степени не возрастала дерзость горцев! Хороши понятия подобно рассуждающих знатоков тамошних обстоятельств. Как бы то ни было, но все убеждены в благоприятном окончании дел.
Еще надолго, любезный Николай Петрович, мы расстались с Вами, а многое было бы о чем побеседовать. Воображаю, как Вы засыпаны снегом, когда [455] здесь по переулкам нет почти проезда. На Кавказе, говорят, 50 лет не помнят зимы подобной лютости.
Скажите мое совершенное почтение Анне Кирилловне, которая не много потеряла, не будучи здесь, ибо по причине разных трауров веселости прекращены. Опера итальянская, кроме одного знаменитого певца Сальви 3, весьма посредственная, и та уже кончилась.
Сохраните мне дружбу Вашу, столько для меня лестную, и верьте чувствам моего беспредельного уважения.
Душевно преданный Ермолов.
РГИА Ф. 950. Оп. 1. Д. 245. Л. 5-6.
Комментарии
1. Дочери Годеиных: Александра (1834-1873) и Елизавета (р. 1835).
2. М. С. Воронцов.
3. Сальви Лоренцо (1810-1887) — итальянский певец, гастролировавший в России в 1845-1846 гг.