№ 293
А. А. Закревскому, 19 декабря 1827
А. А. ЗАКРЕВСКОМУ
Орел, 19 декабря 1827*
* Пометы А. А. Закревского: «Получ[ено] 30 декабря», «Отвеч[ено] 7 февраля».
Почтеннейший Арсений Андреевич.
Давно не писал я тебе, не имея верного случая, и потому не благодарил за предложение иметь место в московском твоем доме. Г[осподин] Коризна 1, по [416] приказанию твоему, тотчас отозвался ко мне с предложением. Весьма чувствительно принимаю я внимание твое, но кажется мне, что в моих обстоятельствах не должен я воспользоваться твоим позволением. Я буду в Москве на короткое весьма время и остановлюсь у брата моего двоюродного, Ермолова 2, которого ты знаешь, где намерен я прожить, сколько возможно, неизвестным. Живши особенно, я не мог бы не принимать некоторых знакомых, но я и этого не хочу.
Итак, почтеннейший друг, я в отставке и уже не должен возбуждать злобу моих неприятелей. Может быть, теперь не станут язвить меня клеветою, ибо не будет завидующих некогда моему счастию.
Ты спрашиваешь о состоянии отца моего и в каком он положении. Я хорошо его не знаю, но, кажется, могу видеть без ошибки, что доходы с имения могут простираться до 12 000 или 13 000 рублей в год, но и то, чтобы год был хороший, а не такой скудный урожай, какой мы в нынешнем имели. Есть казенный долг и хозяйство в величайшем расстройстве, на восстановление которого надобно употребить деньги. Словом, состояние, при коем иначе как бедно жить невозможно, особливо когда имею я намерение уделить сестре половину, когда отец мой предоставит мне управление имением, которого, впрочем, я теперь не имею. Старость отца, препятствовавшая заниматься хозяйством, довела оное до совершенного беспорядка. Нет в деревне дома хотя бы из четырех комнат удобных, нет сарая, амбара, скотного двора, словом, ничего! Есть много лишних лошадей, на которых уже с октября покупаю я сено.
Вот истинная картина моего состояния, которое улучшить я способов не имею. Не знаю, в чем состоит предоставленное мне при отставке жалованье, но если обыкновенное окладное, то можешь представить себе, что я не весьма разбогатею. Впрочем, я не смею ожидать большего. Если же бы, сверх чаяния, дали мне более, то я нахожу выгоду не взять на себя хлопот управлять ничтожным имением, а буду жить пенсионом. Беспокоят меня дети, но неужели не будет великодушных людей, которые бы у меня их взяли и дали им воспитание?
Я в сем случае надеюсь и на брата Михайлу 3. Он пишет мне о даче в Крыму 4, и я намерен воспользоваться его предложением. Мне приличествует пребывание уединенное или, по крайней мере, на время полезно туда удаляться по сделанной привычке к теплому климату.
Прошение мое об отставке посылал я к Дибичу, который, всегда желая мне добра, и в сем случае, по расчету моему, доставил мне отставку менее нежели в двое суток по получении просьбы. Все зло, которое я потерпел, конечно, им сделано Ни во что поставлена довольно изрядная моя служба, и еще оклеветан я самым гнуснейшим образом. Неужели могущество его будет вечным? Есть правосудие Божие!
Ничего не пишешь ты, почтеннейший друг, о моем сыне; куда его намерен отдать учиться и что ты придумал? Ему только семь лет, следовательно, ему нужны начала и внимательное наблюдение за нравственностию. Ты знаешь, что рождение лишает его всех прав и что одни способности должны дать ему дорогу, следовательно, надобно учить хорошо.
Сделай одолжение напиши мне по сему предмету. Признаюсь тебе, я почел бы себя весьма счастливым, если бы не было у меня детей. Преследует меня судьба! [417]
Хотелось бы мне со временем и не весьма отлагая побывать в Петербурге. Что ты о сем скажешь, чистосердечно?
Прощай, любезный друг, скажи мое совершеннейшее почтение милостивой государыне Аграфене Федоровне. Продолжи мне прежнее твое расположение, которое не должно переменить теперешнее мое положе[ние]. Не хочу думать, чтобы ты поверил гнусным клеветам, на меня вымышленным. Прощай, будь благополучен
Душевно почитающий Ермолов.
РГИА Ф. 660. Оп. 1. Д. 113. Л. 79-80.
Комментарии
1. Вероятно, Коризна Петр Иванович (1780-?)- участник войн с Наполеоном
с 1807-го по 1814 г., хороший знакомый А. А. Закревского.
2. П. Н. Ермолов.
3. М. С. Воронцов.
4. Дачу в Крыму Ермолов так и не получил. «Осторожный Воронцов счел, что подобный жест в сложившихся обстоятельствах выглядел бы демонстрацией <...> Столь явно связывать себя с опальным Ермоловым он не хотел» (Гордин Я. А. Алексей Ермолов. Солдат и его империя. СПб., 2012. Т. II. С. 439).