№ 24
А. А. Закревскому, 24 февраля 1817
А. А. ЗАКРЕВСКОМУ
[Тифлис], 24 февраля 1817*
* Пометы А. А. Закревского: «Получ[ено] 19 марта», «Отвеч[ено] 6 апреля».
Надобно сказать тебе что-нибудь и о гражданской части. Не берусь я истребить плутни и воровство, но уменьшу непременно; а теперь на некоторое время приостановилось. За недостатком знания в делах я расчел, что полезно нагнать ужас, и пока им пробиваюсь. Насчет грабительства говорю реча публично и для удобнейшего понятия в самых простых выражениях. Открыл несколько достойных людей и посредством их разные нечистые дела. Уже наложил секвестр на имущество всех членов казенной экспедиции 1 и произвожу ужасное дело в утраченном от нерадении казенном доходе. Учредил в городе полицию, которая существовала по имени и наполнена была здешнею каналиею и гнуснейшими из армян. Установил квартирную комиссию, которой и не бывало. Дворянство и прочие сословия не хотели избрать членов в оную и тем показать, что можно противиться воле начальства и узаконениям. Дворянство скоро согласилось, ибо ближе ко мне будучи короче узнало мои правила ничего не уступать из того, что потребовано. Граждане и купечество, избалованное нелепыми преимуществами, имели несколько шумных собраний и немного оказали себя дерзкими. Я велел сказать, что я их запру и не дам есть, пока не изберут, и некоторых как возмутителей посажу в крепость. Но, что если они приказание мое почитают за угнетение, они имеют право жаловаться на меня Государю, и что я просьбу их доставлю вернейшим образом. Тотчас выбраны были депутаты и все в наилучшем порядке. Теперь бедные из жителей, которые ужасно утеснены были, увидели свою пользу и благословляют, а как таковых более нежели богатых, то я имею за себя большинство. Квартирная комиссия действует с успехом. В бывшей прежде полиции нашел я слишком 600 нерешенных дел и за 12 лет неразобранные дела и без всякой описи. Я избрал полициймейстера нового, человека расторопного, двух прежних полициймейстеров и секретаря исполнительной экспедиции 2, человека, здесь весьма могущего и плута, посадил в полиции под караул, и менее нежели в две недели дела за 12 лет приведены в известность, составлена им опись, сданы в архив и отделены нерешенные. Сия мера произвела здесь важное действие. До тех пор как не узнают коротко правил моих и точного намерения сделать пользу здешнему краю, мною будут недовольны и дойдут вопли до вас посредством разных армян, но вы не бойтесь, все будут довольны впоследствии. Я страшусь ваших филантропических правил. Они хороши, но не здесь. В здешнем краю и добро делать надобно с насилием. Не беспокойтесь, все будет исправно! Я толкую здесь, что, взяв на себя охранение земли и дав высокое покровительство Грузии, Россия должна повелевать властию, а не просьбами. Что грузины дышут могуществом России, нимало его собою не утверждая. Что в ограждение их льется кровь наша и в защиту собственной земли их ни одной капли они не проливают. Что подданные здешних стран народы разной веры с нами никогда против России не поднимали оружие, а единоверцы грузины не переставали возмущаться. Поучения мои, всегда основательные и справедливые, производят очевидную пользу. Дайте время и увидите ощутительные [57] плоды, но нет ничего легче, как их уничтожить. Пришлите после меня одного подобного тем, какие были прежде, и я вас поздравлю с успехом.
Посылаю у сего копию предписания моего к одному хану. Надобно тебе заметить, что преступления его все сделаны до моего прибытия и предместнику принесена была жалоба 3. Были причины, что по ней не сделано изыскания. Один из потерпевших, услыша о скором моем приезде, дождался меня, скрываясь в городе, и подал мне жалобу. Тебе даст предписание мое некоторое понятие, как я здесь поступаю. Между тем, однако же, с ханами, заслуживающими внимание, я приятель. Есть имеющие сильные связи и партии, тех глажу по шерсти до времени, но к счастию такой один и истинно молодец и верит в меня как в Магомета. Этого признаюсь, что надул исправно. Ты и не таких обрабатываешь и даже христиан. Грех перед Богом!! Продолжение будет впредь.
РГИА Ф. 660. Оп. 1. Д. 111. Л. 54-55.
Комментарии
1. Речь идет о казенной экспедиции-подразделении Верховного грузинского правительства, высшего административного органа управления Грузией, созданного после ее присоединения к России в соответствии с Положением об управлении Грузией от 12 сентября 1801 г. Суть претензий к казенной экспедиции видна из рапорта Ермолова в Правительствующий Сенат от 31 декабря 1817 г. Они сводились к тому, что чиновники не предпринимали необходимых усилий по взиманию причитающихся в казну платежей и учету податного населения. В рапорте Ермолов высказал мнение, что значительная доля ответственности лежит и на «главном местном начальстве», которое в течение 13 лет фактически не контролировало своих подчиненных. В связи с этим обращать взыскание лишь на членов казенной экспедиции, состав которой за прошедшее время менялся, Ермолов считал несправедливым и предлагал ограничиться лишь «строгим подтверждением», чтобы члены экспедиции были «гораздо осмотрительнее и более имели попечения о приращении казенных интересов» (АКАК. Т. VI. Ч. I. С. 9-13). Судя по адрес-календарям к 1818 г., по сравнению с 1816 г., персональный состав казенной экспедиции почти не изменился.
2. Экспедиция, учрежденная «для дел исполнительных или правления»,-подразделение Верховного грузинского правительства. Предписание Ермолова исполнительной экспедиции о «новом образовании» тифлисской полиции и о создании квартирной комиссии датировано 30 декабря 1816 г. К нему было приложено и «Положение о новом устройстве в Тифлисе градской полиции и об учреждении квартирной комиссии». Положение предусматривало, в частности, разделение Тифлиса в полицейском отношении на две части, организацию для охраны денежных сумм и арестантов воинского караула и т. д. (АКАК Т. VI. Ч. I. С. 2). Судя по адрес-календарю, на 1 декабря 1816 г. в Тифлисе был только один полицмейстер- надворный советник Григорий Игнатьевич Тулаев, а к 1 января 1818 г. его место уже занимал коллежский советник Аполлон Васильевич Коханов. Секретарем же исполнительной экспедиции на 1 декабря 1816 г. был надворный советник Иван Григорьевич Горленко.
3. Речь идет об Измаил-Хане Шекинском, по приказу которого несколько евреев, обвиненных в убийстве мальчика, были подвергнуты жестоким истязаниям. 3 ноября 1816 г. Ермолов писал ему: «Едва я приехал сюда, как уже закидан просьбами на Вас. Не хочу я верить им без исследования, и приятно бы мне было, чтобы оные оказались несправедливыми, ибо в каждой из них описаны действия, одному злонравному и жестокому человеку свойственные. Я поручил удостовериться о всем том чиновнику, заслуживающему веры. Если точно откроет он те жестокости, которые делаемы по воле Вашей, что могут доказать оторванные щипцами носы и уши, то я приказал всех таковых несчастных поместить в доме Вашем, до тех пор пока вы их не удовлетворите. Чиновника Вашего, который одного жителя бил палками до того, что он умер, и тело его брошено в ров, я приказал взять и, по учинению над ним суда, он будет лишен жизни. Советую Вам, генерал-майор хан Шекинский, быть осмотрительнее в выборе чиновников, назначаемых для приведения в исполнение воли Вашей; паче еще советую Вам, чтобы воля Ваша не была противна милосердию и великодушию Государя, который управление ханством вверил Вам совсем не в том намерении, чтобы народ, его населяющий, страдал в дни славного его царствования, и ручаюсь Вам, что если найду я жалобы основательными, я научу Вас лучше исполнять намерения всемилостивейшего Вашего Государя» (АКАК. Т. VI. Ч. 1С. 723, 724).