№ 188
М. С. Воронцову, 31 июля 1823
М. С. ВОРОНЦОВУ
Тифлис, 31 июля 1823**
** Помета М. С. Воронцова «Получ[ено] 7 сентября 1823]»
Любезнейший граф Михаил Семенович.
Последнее письмо твое имею от 30 апреля, в то время как Закревский уже предуведомил меня о твоем назначении, а ты не сказал мне, что тебе о том было известно.
Любя пользу Отечества, рад я был, что ты получил место, в котором большие можешь оказать ему заслуги. Как сравнить его с предложением сделанным, тебе занять место Штейнгеля 1? Не приличествовало тебе быть там, где мог заменить тебя молодой человек граф Бутурлин 2 в чине полковника. Не знаю, лучше ли было накупаться 3 на Семибашенный 4, ибо наглости, сделанные Строганову 5, безнаказанно могут дать охоту повторить оные и со всяким другим. Весьма решительным почту человеком того, кто добровольно вызовется на сие поручение, и рад, что не на тебя пало оное!
Ты говоришь, что в мирное время лучшее место мое. Я не оспориваю того, ибо могу я сделать нечто полезного в краю, где все ново и в беспорядке ужаснейшем; но кто узнает об этом, и может чума или Cholera morbus похоронить меня безызвестным. Едва ли в семь лет моего здесь пребывания оставлю я что-нибудь по себе, чего бы не могли изменить наследники мои, и таким образом, что даже следов не останется трудов моих; ибо между народами в грубом и упорном невежестве не мог я в образовании сделать больших и решительных успехов. Когда к управлению графа Ланжерона присоединили область Бессарабскую, дали тебе способ употребить твою деятельность. И у тебя есть земля, в которой все создать надлежит 6. Но в Европе, среди народов [326] просвещенных, в глазах множества иноземцев не укроются труды твои, и успехи произведут плоды ощутительные, государству полезные. Равных не доставит страна здешняя, или сколько десятков лет надлежит ожидать их? Сколькие из преемников моих того не достигнут и проведут время, можно сказать, в черной работе, приуготовляя для других роскошное отдохновение. А скуку надобно ли почесть во что-нибудь? Она ужасная и отъемлет охоту заниматься. Я скоро уже готовлюсь проститься с здешним краем и устал до такой степени, что, конечно, долгое время не примусь ни за какое дело. Вижу с восхищением свободу, которой я предамся! Не верит сему большая часть моих знакомых и, быть может, ты сам между прочими; но приближается время опыта.
Ты, живши в Петербурге, свидетелем был некоторых перемен в министерстве, и, как описываешь, Гурьев должен иметь особый талант, чтобы заставить ненавидеть себя до такой степени. От Канкрина как человека умного можно ожидать большой пользы и по расстройству финансов наших как не желать того? Ты писал о министре юстиции 7, но сей удержался. Теперь по слабости здоровья едет в благословенный климат Крыма гр[аф] Кочубей и едва ли возвратится. Его точно убивает климат петербургской и жаль человека сего, приятнейшего из министров. Место его занимает Кампенгаузен. Ты теперь будешь иметь дело со всеми из них и, конечно, будешь счастливее меня, к которому они не весьма благоволят. Но все-таки испытаешь немало досад! Покоен будешь по крайней мере по части военной, ибо корпус твой от тебя далеко, а в мирное время подобная команда небольшое удовольствие. Я воображаю, как рад будет достойнейший Сабанеев, что он с тобою вместе, и ты пребывание его в той стране сделаешь приятным.
Дибич заправляет делами важно, и они идут необыкновенно скоро, бумаги не залеживаются. Он сделался, как говорят, весьма могущественным вельможею и легко может приучить к себе Государя, особливо если князь Волконский продолжит свое отсутствие. Дибич, конечно, не забудет своих единоземцев, и они появятся во всех видных местах, где дается доверенность особенная!
Теперь скажу тебе о здешних обстоятельствах. Нерешительное поведение наше с Портою дает повод ко вредным для нас между глупыми здешними народами толкованиям. Закубанцы, в больших собираясь силах, делают нападения и разорили у нас Круглолесское селение, увлекши в плен триста душ обоего пола. Бежавшие от нас в 1810 году ногайцы, заняв ближайшие по той стороне Кубани места, не только дают способы закубанцам к набегам, принимая и довольствуя их у себя, но в последнем предприятии были с ними в числе 500 человек конницы. Известно также, что готовятся еще к нападениям. Я послал моего Вельяминова, дабы, собрав нужные об обстоятельствах сведения, избрал удобный случай к наказанию злодеев.
Высокие в Кубани воды не допустили сделать движение довольно скрытым; но Вельяминов такую употребил скорость, что не успели ногайцы спастись с семействами и имуществом, и он захватил их слишком 1400 душ обоего пола с большим числом скота. Он был преследуем; желание отбить пленных заставило их против привычки драться с упорностью, но, потерпевши урон и ничего не сделавши, разбежались. Осенью, если что особенное не помешает мне, хочу посетить закубанцев 8 и дать некоторый урок разбойникам. [327] Впрочем, в нынешнем году есть у меня и в других местах некоторые беспокойства, а войск такой некомплект, что одних рядовых недостает 17 000 человек.
После разведываний в продолжении многих лет, наконец, добился я до открытия новой через Кавказ дороги. Офицеры, посыланные для обозрения оной, уверяют, что будет несравненно лучше теперешней. Со стороны Грузии ходил уже небольшой отряд войск и перешел главный хребет. Самые большие трудности предстоят на северной покатости гор вопреки ожиданий всех нас. Дорога немного весьма далее будет, но взамен представляет большие выгоды против теперешней, требует однако же больших работ на несколько лет. Более сказать нечего о здешней стороне.
Теперь собственная просьба. Ты благосклонно принял в Петербурге зятя моего Павлова и предложил ему служить под твоим начальством. Обрати, почтеннейший друг, вежливость сию в настоящее дело, ты окажешь благодеяние человеку весьма порядочному и находящемуся в самом несчастном положении. Одного тебя доселе просил я об нем, ибо правило мое не просить за родных. Закревской делал ему добро, но как должен был ехать, он остался без помощи, кроме заботящегося о нем Кикина. Если Павлову дашь ты место, то позволь мне употребить одно условие: для меня не иметь к нему ни малейшего снисхождения. Если не понравится он тебе или не будет уметь служить, как ты желаешь, тотчас прогони его, нимало себя не стесняя.
Прощай. Душевно почитающий Ермолов.
РГАДА Ф. 1261. Оп. 3. Д 1381. Л. 91-94.
Комментарии
1. Ф. Ф. Штейнгель.
2. Бутурлин Дмитрий Петрович (1790-1849)-с 1817 г. -флигель-адъютант, в 1823 г. в чине полковника (с 1819 г.) находился в Испании при оккупационной армии герцога Ангулемского; с 1824 г.-генерал-майор, с 1826 г.-генерал-квартирмейстер 1-й армии, в 1829-1830 гг.-2-й армии, с 1846 г- действительный тайный советник, сенатор (с 1833 г.), член Государственного совета (с 1840 г.), директор Императорской публичной библиотеки (с 1843 г.), военный историк.
3. Накупаться (устар.) -навязываться, набиваться.
4. Семибашенный замок (Едикуле)-знаменитая крепость в Константинополе, в которой содержались политические противники султана, в т. ч. и послы стран, с которыми Турция находилась в состоянии конфликта (в частности в XVIII в. П. А. Толстой, П. П. Шафиров, М. Б. Шереметев, А. М. Обрезков, Я. И. Булгаков).
Замечание Ермолова о том, что Воронцову, который был возможным кандидатом на должность российского посла в Константинополе, не стоит «накупаться на Семибашенный», обусловлено тем, что летом 1823 г. в результате обострения русско-турецких отношений возникла реальная угроза военного конфликта.
5. Строганов Григорий Александрович (1770-1857)- барон, с 1826 г.-граф;
дипломат, с 1821 г.-действительный тайный советник, в 1812-1816 гг.-российский посланник в Стокгольме, в 1816-1821 гг.-в Константинополе, с 1827 г.-член Государственного совета.
В ходе развернувшегося Восточного кризиса 6 июня 1821 г. Строганов вручил турецкому правительству ультимативную ноту с требованием вывода войск из Дунайских княжеств, исполнения Бухарестского договора 1812 г., свободы навигации в проливах и т. п. Ответа на ноту не последовало, 15 июля Строганов заявил о разрыве дипломатических отношений, и вскоре русская миссия покинула Константинополь.
6. Бессарабия была присоединена к России только в 1812 г., и с тех пор в российской администрации боролись две группировки- сторонников автономии и приверженцев
унификации местного управления по российскому образцу. В 1818 г. был принят Устав образования Бессарабской области, который сохранял за Бессарабией автономные права и являлся своеобразной конституцией. Высшим административным и судебным органом был Верховный совет области. М. С. Воронцов поставил задачу ликвидации автономии и замены местных органов управления обычными губернскими учреждениями. В частности, Учреждение для управления Бессарабской областью, принятое в 1828 г., резко усилило принципы централизации и отменило всякую коллегиальность (Булгаков М. К., Гросул В. Я., Истомина Э. Г. Украина. Молдавия // Национальные окраины Российской империи. Становление и развитие системы управления. М« 1997. С. 172-177).
7. Д. И. Лобанов-Ростовский
8. А. П. Ермолов отправил за Кубань А. А. Вельяминова в мае 1823 г. Прибыв туда и возглавив войска, Вельяминов произвел целый ряд экспедиций на реки Малый и Большой Зеленчук и нанес поражение закубанцам на р. Лабе. Однако вскоре по болезни Вельяминов уехал в Тифлис и войска были поручены командиру 2-й артиллерийской бригады полковнику Коцареву, который продолжил действия против горцев и в 1824 г. (Дубровин Н. Ф. История войны и владычества русских на Кавказе. Т. VI. СПб., 1888. С 518-520).