-

ДУБРОВИН Н. Ф.

КАВКАЗСКАЯ ВОЙНА

В ЦАРСТВОВАНИЕ ИМПЕРАТОРОВ НИКОЛАЯ I И АЛЕКСАНДРА II

XIX

Общее положение края к началу 1864 г. — План действий. — Деятельность Пшехского и Даховского отрядов. — Труды и лишения испытанные войсками. — Окончательное покорение Западного Кавказа. — Парад войскам 21-го мая 1864 г. — Окончание военных действий.

С наступлением весны 1864 г. положение дел на Западном Кавказе было таково: все северные предгорья [400] хребта от Лабы до моря и южный склон от устьев Кубани до бывшего Вельяминовского укрепления, были очищены от неприязненных нам горцев. Абадзехи, стесненные казачьим поселением, занявшим все пространство с востока до Пшиша и со стороны моря до Убина, находились в ужасном положении: без одежды и пищи, они скитались между войсками и просили хлеба. Отрезанные от своих родных гор нашими отрядами, они принуждены были покориться.

При таких условиях 5-го февраля приехал в Пшишскую станицу командующий войсками Кубанской области гр. Евдокимов. Присоединив войска, находившиеся в этой станице, к тем, которые стояли на Воцепси, он двинулся за Пшиш, для окончательного выселения горцев. Около этого времени все остальные отряды направились к главному хребту, окончательно очищая от населения все пространство по северному его склону. Действовавшие отряды были: главные Пшехский и Даховский; левее их, у самых снежных гор Мало-Лабинский и Хамышейский, а правее их Адагумский и Джубский. Последние два сначала приближались к общей линии действия, но потом оба сошлись в Джубское ущелье и один за другим были расформированы.

10-го февраля Пшехский отряд достиг до огромного аула Калмыко-Хабль, где и простоял до 16-го числа. Ежедневно высылались отряды для сожжения аулов и ни одна пуля не была послана неприятелем.

17-го февраля отряд расположился на ночлег недалеко от высоты Котх, по нижнему скату горы. После сожжения множества аулов, отряд на другой день стал подыматься на гору, перевалил ее и расположился на позиции при р. Хатыпс, где в ожидании доставки продовольствия простоял четыре дня.

22-го февраля отряд двинулся вниз, по этой реке и на протяжении 12-ти верст перешел речку 38 раз. Абадзехов не было видно и аулы их оказались [401] покинутыми. Перевалив через хребет Шенепси, войска спустились в долину реки того же имени; 1-го марта они направились к главному перевалу и остановились при впадении Малого Туапсе в Большое, почти на одной высоте с укреплением Гойтх. Мимо отряда тянулись вереницы переселенцев: все ущелье Туапсе было заставлено таборами горцев. В тот же день отряд двинулся вниз по Туапсе и, выйдя на берег моря, встретился с Даховским отрядом, который 23-го февраля занял Вельяминовское укрепление.

Бывший под начальством сначала полковника, а потом генерал-маиора Геймана, Даховский отряд (11 1/2 баталионов и 6 горных орудий) 5-го февраля 1864 года собрался на левом берегу р. Пшехи, против Ширванской станицы. Целью его действий было очищение южных склонов гор от враждебного нам населения.

Войска приготовились к огромным трудам и лишениям: на южном склоне гор местность особенно пересечена, тропы весьма трудные, а в суровое время года, на получение овса, сена и соломы рассчитывать было нечего. Подвозка всего необходимого через трудные перевалы была до лета положительно невозможна. Черное море, на котором сосредоточивались все надежды, в конце февраля неспокойно и к тому же на Константиновской морской станции было мало судов, да и те должны были развозить продовольствие разом в несколько пунктов. Не смотря на все это, войскам приказано было выступить с самым ограниченным количеством вьюков, для нижних чинов палаток вовсе не брать, а для офицеров по одной на 5 или на 6 человек. Артиллерии взято самое ограниченное число, а кавалерия совсем не введена в состав отряда.

8-го февраля отряд двинулся к Апшеронской станице, а оттуда к укреплению Хадыжи, куда и прибыл 10-го числа. В Хадыжах лед на р. Пшиши едва держался, но переправа совершилась благополучно, а на другой день [402] река разошлась. Двигаясь вверх по Пшишу, войска 18-го февраля остановились под укреплением Гойтхом.

19-го февраля прибыл к отряду командующий войсками Кубанской области граф Евдокимов и с ним один стрелковый баталион Кабардинского полка, один дивизион тверских драгун, три сотни кубанских казаков и две кабардинской милиции. Доведенный до состава 13 1/2 баталионов, 6 орудий, 2 эскадронов и 5 сотен, Даховский отряд должен был перевалить через хребет к берегу Черного моря. Войскам предстояло двигаться по узкой и трудной горной тропе, след которой был заметен совершенно. Приходилось раскапывать снег и расчищать путь. Шел то сильный дождь, то густой снег; с гор дул сильный холодный ветер. «Поляна, где был лагерь, обратилась в слой вязкой грязи, где пешеход вязнул четверти на полторы, а местами выше колена. Палатки у офицеров и одежда у людей, в полном смысле, пропитались насквозь дождем и грязью». Можно представить себе каково было людям без палаток!

Выступая в поход, отряд имел продовольствия на 10 дней: на 6 дней солдаты несли на себе, а на четыре было поднято на вьюках. Люди подвигались вперед в одиночку и с большим затруднением среди крутых подъемов и спусков, среди дождя или снега и утопая в липкой грязи. Часто два часа времени употреблялось на прохождение одной версты. Чем дальше подвигался отряд, тем более встречалось препятствий. «Спуски в некоторые балки были так круты, что по тропам надо было нарезать в снегу ступени. Многие предпочитали этим ненадежным ступеням сесть на снег и просто скатиться ».

Таким образом отряд спустился в долину р. Туапсе и к вечеру 20-го числа в лагерь явились шапсугские старшины с изъявлением полной покорности.

Прибытие на р. Туапсе значительного отряда произвело на горцев большое впечатление и старшины просили [403] разрешить им беспрепятственный проезд к берегу моря и отправление в Турцию. 22-го числа отряд передвинулся на 13 верст вниз по Туапсе, и в ночь приехал в лагерь один из влиятельнейших шапсугских старшин — Хаджи-Каспулат-Сау. Он жил близ берега моря, не далеко от устья Туапсе, на правом берегу этой реки. Пользуясь огромным влиянием среди единоплеменников и сознавая всю невозможность бороться с русскими, Каспулат объявил генералу Гейману, что он и все приморские шапсуги у устьев Туапсе отказались от всяких притязаний на землю и считают уже ее собственностью русского государя. Он просил только дать им возможность сесть на суда со всеми семействами и имуществом и уехать в Турцию. Каспулат обещал при приближении русских войск к морю встретить их с почетом и выехать на встречу. Он сдержал свое слово. Еще ранее человек 30 почетных шапсугских старшин в парадных одеждах и на лучших конях прибыли к отряду, сопровождали его и показывали дорогу. Войска приближались к морю с звонкою веселою русскою песнью, сопровождаемою бубнами и кларнетами. «При виде моря громкое ура! заглушило звуки и полетели вверх папахи. Радость была общая непритворная». Устье Туапсе и бывший форт Вельяминовский были в наших руках.

Несколько турецких корчем стояли возле берега; на них грузились горцы, отъезжающие в Турцию. На широкой поляне у устья реки устроился целый табор переселенцев с женами, детьми и имуществом.

У форта Вельяминовского отряд простоял с 23-го февраля по 4-е марта. Причиною того было ожидание подвоза морем провианта, которого оставалось только по 1-е марта. 28-го февраля на туапсинский рейд прибыли четыре паровые шхуны из Новороссийска и привезли сухари, муку, патроны и артиллерийские заряды. Для вооружения береговых батарей привезено четыре орудия, с зарядными ящиками, прислугою и со всею принадлежностью, но без [404] лошадей. Графу Евдокимову прислан был приказ о производстве его в генералы-от-инфантерии.

На развалинах форта возведен пост Вельяминовский сложенный насухо из камней; вдоль течения Туапсе построено несколько постов и разработана дорога для обеспечения сообщения с укреплением Гойтх. Таким образом составилась Туапсинская кордонная линия, обеспечивавшая наше положение в этом крае. Шапсуги массами переселялись в Турцию, и занятый нами край понемногу очищался. Горцы продавали скот и имущество за бесценок: один офицер купил 40 овец за 80 коп.; лошадей покупали за 10 коп.; оружие, с которым нельзя было ехать в Турцию, горцы продавали в десять раз дешевле стоимости. Кочермы между тем нагружались переселенцами и уходили в море. Отчаливая от берега, горцы всегда стреляли из ружей. Эти выстрелы были прощальным приветом родине, где проливали кровь их отцы и братья. Некоторые выстрелив в последний раз, с отчаянием бросали дорогие свои ружья в море.

За шапсугами стали переселяться в Турцию и прибрежные абадзехи.

Между тем генерал Гейман произвел рекогносцировку побережья Черного моря, которая показала, что нагорный путь к востоку от Псезуапе до Шахе оказался до лета недоступен; следовательно пришлось ограничиться занятием берегового пространства между этими двумя реками. К тому же занятие берега оказывало сильное нравственное влияние на горцев: ближе к берегу жил цвет населения, все, что было сильно и богато. С занятием нами берега моря горцам казалось, что мы преградим, им доступ в Турцию, а на нее они смотрели как на обетованную землю.

В виду этого решено было занять сначала бывшее Лазаревское укрепление, сгрузить в нем провиант с судов, а затем уже предпринимать поход в горы.

Общий план предприятий состоял теперь в том, [405] чтобы Даховский отряд, повернув к югу, двигался все время по берегу земли убыхов, переваливаясь из ущелья одной реки в другое, постепенно очищая их до главного хребта. Пшехский же отряд должен был открыть действия параллельно движению Даховского отряда по верховьям рек, текущих по северному склону, поддерживая постоянное сообщение с Даховским отрядом.

4-го марта граф Евдокимов уехал на пароходе в Новороссийск, оттуда в Ставрополь и в Тифлис. В тот же день Даховский отряд, в составе 8 1/4 баталионов, 1 эскадрона и 4-х горных орудий ⁶², двинулся береговою дорогою к устью р. Псезуапе. Движение это, по характеру местности было сопряжено с меньшими затруднениями, и путь лежал по ровному морскому намыву. Старшины шапсугов, окруженные толпами жителей, выезжали на встречу и просили не трогать их селений, пока не переселятся в Турцию. С согласия народа, для поддержания порядка и наблюдения за успешным ходом переселения, на месте каждого сбора назначены были старшины, обязанные доносить об успехе переселения.

К трем часам пополудни 5-го марта отряд прибыл к устью р. Псезуапе и занял бывший форт Лазарева. Тотчас же приступлено было к устройству укрепления, которое и было потом занято тремя баталионами пехоты. На следующий день, 6-го марта, прибыли на Лазаревский рейд три паровые шхуны, с двумя орудиями и провиантом. В тот же день прибыли в лагерь старшины убыхов, представители последнего серьезного племени, с которым оставалось покончить на западном Кавказе. Убыхи были главою западно-кавказских горских племен, но с покорением шапсугов и абадзехов лишившиеся хлеба и скота. Ни земледелием, ни скотоводством убыхи не занимались, а возделывали сады, покупая хлеб у соседей. [406]

Тотчас по приходе отряда на Псезуапе генерал Гейман отправил к убыхам письмо, в котором требовал покорности, выдачи всех русских пленных и переселения в Турцию или на Кубань. В случае желания переселяться в Турцию им назначены сборные пункты в устьях рек: Шахе, Вардане и Сочи. В ответ на это письмо, 6-го марта приехали в лагерь 15 убыхских стариков. Принося покорность, они просили отсрочить переселение месяца на два, но разрешения не получили и с тем уехали.

Тогда, 7-го марта, генерал Гейман выступил из Лазаревского форта с отрядом из 5 3/4 баталионов, 1 эскадрона драгун и 4 горных орудий. Он намерен был, двигаясь к посту Вельяминовскому, подняться вверх по Туапсе до Мевабу, нагорною полосою пройти до верховьев Псезуапе и оттуда спуститься к устью этой реки. С трехдневным продовольствием отряд дошел до р. Макопсе, на следующий день до р. Шепсы и 9-го числа прибыл к посту Вельяминовскому. В течение трех дней движения, было выжжено дочиста все пространство между второстепенным хребтом гор и морем.

Во время стоянки у поста Вельяминовского Даховский отряд получил подкрепления: два баталиона из распущенного Джубгского отряда и один баталион с ротою сапер из Пшехского. Таким образом Даховский отряд был доведен до 15 баталионов, трех рот, 6 горных, и 4 полевых орудий, одного эскадрона и сотни.

Войска эти были расположены: в гарнизоне Лазаревского поста 3 баталиона; в гарнизоне Вельяминовского — один баталион ; на Туапсинской кордонной линии — два баталиона, рота сапер и два горных орудия и в гарнизоне укрепления Гойтх один баталион. Затем в действующей части отряда остались: 10 баталионов, 3 стрелковых роты, рота сапер, 4 горных орудия, один эскадрон драгун и одна сотня казаков. Войска эти должны были [407] выступить в горы 10-го марта, взяв с собою провианта на 10 дней.

Между тем переселение горцев в Турцию шло довольно быстро и с 23-го февраля по 1-е мая от Туапсе отплыло до 60 тыс. человек.

10-го марта отряд двинулся вверх по Туапсе в горную полосу. Движение при ненастной погоде было очень трудное. 11-го числа отряд был разделен на две части, причем одна колонна направлена вверх по Пшинахо, а другая поднялась по Алипсе, спустилась потом на Пшинахо и втянулась в ущелье Пшияхо. При впадении в Шинахо р. Кудесхаб обе колонны соединились. По пути следования было сожжено много селений и жители их потянулись к морю для переселения в Турцию.

Отсюда войска двинулись в бассейн р. Ашше, прошли по нескольким боковым ущельям, уничтожили много селений и 12-го марта спустились на р. Ашше. Горцы уходили далее в горы, в верховья Псезуапе; по следам их двигался и отряд, встречавший огромные затруднения в местности: то подымались на крутые подъемы, то спускались вниз, то переправлялись через быстрые речки, и все это под сильным дождем и полным ненастьем. Тем не менее, в 9 дней часть южного склона между Туапсе и Псезуапе, за исключением истоков последней реки, была очищена совершенно. Отряд двигался девять дней без дневок, с тяжелою ношею и по местности замечательной своею суровостью. От дождей одежда промокла насквозь, а осушить ее было некогда. Обувь от грязи и частых переправ износилась. Ночлеги в горах, под открытым небом, при непогоде, не давали возможности оправиться.

По возвращении к посту Лазаревскому войскам был дан отдых. 18-го марта отряд двинулся на р. Шахе и на следующий день занял у ее устья бывший форт Головинский. 18-го марта убыхи пытались оказать сопротивление, но были рассеяны с большою для них потерею. [408]

Это было последнее вооруженное сопротивление и в день пятидесятилетия взятия союзными войсками Парижа суждено было непокорному Кавказу произвести последний вздох умирающего. После горячих споров сторонников войны и противников ее большая часть убыхов решилась покориться, а многие нанимали кочермы и с семействами уезжали в Турцию. Противники войны искали нашей защиты и просили поторопиться движением в их землю. Исполнить их просьбу безотлагательно было невозможно в виду утомления войск.

«От предшествовавших трудных движений и действий, сказано в журнале военных действий, отряд был крайне утомлен и расстроен. Одежда у людей поизносилась; обувь у многих сделалась совершенно негодною: из десяти человек у двух или трех вместо сапогов были наскоро сделанные из сырой кожи поршни. Количество больных и слабых при постоянном дожде и непогоде, было весьма значительно. Лошади драгунские, казачьи, офицерские и вьючные почти два месяца не видели сена; если корм и имелся, то это была полусгнившая солома с крыш саклей; от непомерных трудов кони истощились и на каждом переходе падали по многу. Между тем чиниться и отдыхать было некогда: дать горцам срок значило дать им одуматься, оправиться, собраться с силами. С каждым днем приближалась весна; на прибрежье деревья уже зазеленели. Отложить вторжение в землю убыхов значило предоставить горцам новые средства к защите, затянуть и много затруднить окончательное покорение западного Кавказа».

Поэтому 21-го марта генерал Гейман приказал наскоро навести через Шахе пешеходный мост. Ширина реки и быстрота течения, при отсутствии необходимого материала представляли не малые затруднения. С рассветом 21-го числа зазвенели топоры более чем 200 человек и к вечеру были установлены 12 козел, и на них [409] положена настилка по две, по три доски в ряд, скрепленные, за неимением гвоздей, виноградными лозами.

Рано утром 22-го марта началась переправа под сильным дождем. Вода в р. Шахе сильно подымалась и переправа, и без того мало надежная, становилась опасною. Узкие доски сильно качались под тяжестью человека и стали скользкими; козлы едва выдерживали сильный напор воды. По такому мосту должны были переправиться 12 баталионов с артиллерией и вьюками — и переправились.

Утром 23-го марта отряд двинулся далее и ночевал в ущелье р. Хобзы. Отсюда он прошел на р. Лоо, в общество Вардане и к 24-му марта было очищено пространство до р. Дагомыса. Сопротивления горцы не оказывали, а напротив выходили к отряду с покорностью и высказывали желание переселяться в Турцию. При таких условиях 25-го марта, в день Благовещения, отряд без выстрела занял бывший форт Навагинский, в устье р. Сочи.

Таким образом вся нагорная полоса южного склона гор и бывший форт Св. Духа были в наших руках. В устье Сочи был устроен пост, названный в честь отряда Даховским.

26-го марта прибыли в лагерь депутаты от джигетов и изъявили полную покорность. Их примеру последовали и другие мелкие общества: хакучи, саше, медовеевцы, псху и ахчипсху. Для скорейшего их переселения в Турцию недоставало перевозочных средств ⁶³, а между тем собравшиеся на берегу моря горцы терпели страшные лишения. В виду этого генерал Гейман просил графа Евдокимова увеличить число перевозочных судов.

В это время было получено известие, что наместник Кавказа Его Императорское Высочество Великий Князь Михаил Николаевич намерен посетить Даховский [410] отряд. «Ежели Великий Князь посетит нас, писал генерал Гейман графу Евдокимову, то Его Высочество увидит нас черными, оборванными и большею частью в поршнях; за то мы встретим дорогого гостя не краснея и со спокойною совестью, потому что только наши кавказцы в состоянии делать такие походы. Ежели будем починяться, то дело пойдет вяло, медленно, да и некогда: ведь мы с места на место все переходим. Вот беда что лихорадки уже начались; я сам уже две недели болен».

30-го марта прибыл в отряд граф Евдокимов и был встречен выстроившимися для того войсками.

— Моя седая голова кланяется вам, братцы, за вашу молодецкую службу, сказал граф, приветствуя войска.

Громкое ура! было ответом на эти слова.

К приезду Великого Князя приказано было собраться всем старшинам племен, покорившихся русскому Императору. Приехали шапсуги, гои, убыхи, джигеты и ахчипсхувцы. 2-го апреля Великий Князь Михаил Николаевич вышел на берег, объехал войска, благодарил всех за службу и пропустил их мимо себя церемониальным маршем.

Затем, в палатке, он принял горских депутатов, принесших полную покорность и просивших только об одном, чтобы дать им возможность переселиться в Турцию. Его Высочество дал им месяц сроку, для приготовления и выхода с семействами на берег, обещая, что по истечении месяца, со всеми, которые не исполнят требования, будет поступлено как с военнопленными. 3-го апреля Великий Князь отплыл обратно к укреплению Гагры, приказав войскам продолжать действия с двух сторон: из Кубанской области через главный хребет в верховья Мзымты и Бзыби и на встречу им из Кутаисского генерал-губернаторства, от устьев этих рек.

Таким образом главною задачею Даровского отряда было теперь устройство Убыхской кордонной линии. На [411] этом основании признано необходимым возвести посты в следующих местах:

1) Пост Кубанский — на берегу Черного моря, у устья реки Дагомыса, для склада провианта и довольствия войск по всей линии.

2) Пост Догомуковский — в 3 3/4 верстах от Кубанского, на левом берегу Дагомыса.

3) Эль-Мурзинский — также на левом берегу Дагомыса в 4 верстах выше Догомуковского.

4) Каскадный — на правом берегу Дагомыса, в 2 3/4 версты выше предыдущего.

5) Убыхский — в 2 1/2 верстах выше Каскадного.

6) Высокий — между Дагомысом и Шахе в 5 верстах от Убыхского.

7) Шахинский — на левом берегу Шахе, в 6 3/4 верстах от Высокого.

8) Небольшой тет-де-пон у моста через Шахе, в 2 1/2 верстах от Шахинского и

9) Вербный — заложенный в Вербное Воскресенье на правом берегу р. Шахе, в 3 верстах выше тет-де-пона.

В гарнизонах постов вновь возведенной кордонной линии было оставлено три баталиона пехоты, а остальные войска Даховского отряда, после праздника Св. Пасхи, выступили 27-го апреля на кордонную линию и принялись за разработку дороги.

В это время Пшехский отряд стянулся в верховьях р. Пшехи и расположился лагерем верстах в четырех выше Самурской станицы. 30-го марта он выступил по правому берегу р. Пшехи, дошел до Маратуковского поста и на другой день остановился при впадении в Пшеху р. Гогопса, где и была устроена засека известная под именем Тубинской.

Жители оказались выселившимися: часть из них намерена была отправиться на Лабу, а часть собралась на р. Псезуапе, для переселения в Турцию. Воевать было не [412] с кем и войска приступили к работам: рубили просеку, устраивали засеку для склада провианта и прикрытия вагенбурга, строили мосты через Пшеху и проч.

12-го апреля отряд выступил для исследования перевала к р. Шахе и открытия сообщений с Даховским и Хамышейским отрядами. Следуя по ущелью Шахе, отряд остановился на ночлег, не доходя версты до Бабукова аула. На следующий день он стал подыматься на главный хребет с южной стороны к горе Оштену, а затем направился в Самурскую станицу.

Таким образом все пространство от устья Кубани до Сочи, по берегу моря, и от устья Лабы и нижнего течения Кубани до истоков малой Лабы, по северному склону гор, было совершенно очищено от враждебных нам племен, кроме небольшого общества хакучинцев.

Впрочем, оставалось непокоренным еще общество ахчипсу, населявшее котловину р. Мзымты, замечательную по своей непроходимости. В виду этого, по приказанию Его Императорского Высочества Главнокомандующего были двинуты туда четыре колонны: первая (27 рот, сотня милиции, 4 горных орудия), под начальством генерал-маиора Шатилова, направлена из Гагр в долину Псхоу и вверх по этой реке; вторая (8 баталионов, 4 сотни пешей милиции, сотня конной и 4 горных орудия), под командою генерал-лейтенанта кн. Святополк-Мирского, получила приказание, перейдя из Сухума в Адлер, следовать вверх по Мзымте; третья (4 баталиона, сотня казаков, сотня милиции и 2 горных орудия), под начальством генерала Геймана, направлена от Кубанского поста вверх по Сочи и от верховья ее параллельно главному хребту к верховьям Мзымты и четвертая (6 баталионов, 2 сотни казаков, сотня милиции и 2 горных орудия), под командою генерал-маиора Граббе, двинулась вверх по Малой Лабе к перевалу.

20-го мая все эти отряды сошлись в ущелье Ахчипсу, на урочище Кбаада, причем во главе Ахчипсхувского [413] отряда находился и Его Императорское Высочество Главнокомандующий армией.

Глухое урочище Кбаада с раннего утра 21-го мая закипело жизнью, войска готовились к параду. Небо было сумрачно и по временам шел дождь. Около 11 часов, начался благодарственный молебен по случаю покорения Западного Кавказа. При пении «Тебе Бога хвалим» в окрестных горах пронеслось эхо орудийных выстрелов. По окончании молебна Его Высочество объехал войска, благодарил их и пропустил мимо себя церемониальным маршем. В тот же день войска стали расходиться и война на Кавказе была окончена.

Оставалось только привести в повиновение очень небольшое племя хакучей, живших в трущобах гор, по их мнению недосягаемых для русских войск. Одновременным движением нескольких отрядов с разных сторон в период времени с 15-го июня по 18-е августа, хакучи были рассеяны и их земля занята русскими войсками.

На всем пространстве от Туапсе до Бзыби не было почти ни одного обитаемого горцами аула. На Соче, на Мзымте и на всем остальном пространстве было совершенно спокойно. Команды войск, отделявшиеся от лагеря на десятки верст, не встречали ни одного человека. Громадное пространство роскошного Закубанского края оказалось пусто и правительству оставалось теперь заселять его русскими переселенцами.

Заселение края шло рядом с военными действиями. К концу 1861 года прибыли 1,763 семейства, которые и были поселены в 11 станицах. Весною и летом 1862 года, между реками Белой и Лабою было выстроено 15 станиц, между Адагумом и Черным морем — 12 станиц, с населением во всех 27 станицах в 4,185 семейств.

В 1863 году поселено 3.433 семейства в 13 [414] станицах за Белой и Лабой и в 8 станицах между Адагумом и Илем и в Натухайском округе.

В 1864 году прибыло 4.417 семейств, которые и поселились по северному склону гор и по берегу моря в 52 станицах и трех поселках. Словом, в течение последних четырех лет Кавказской войны было водворено 14.396 семейств в 111 станицах. Русское племя, заняв все ущелья по северной стороне главного хребта, спокойно возделывало землю и русская песня заменила звуки неприятельских выстрелов.

Комментарии

62. Два баталиона с 2-мя орудиями оставлены на посту Вельяминовском, а три баталиона с 2-мя орудиями — в долине Туапсе.

63. В период времени с 1858 г. до лета 1863 г. выселилось в Турцию до 80 тыс. человек, а в течение зимы 1863 г. и весны 1864 г. — 318,068 человек — всего до 400,000 человек обоего пола.

Текст воспроизведен по изданию: Кавказская война в царствование императоров Николая I и Александра II (1825-1824). СПб. 1896