967. Рапорт Кавказского гражданского губернатора д. с. с. Малинского ген. Ермолову, от 2-го марта 1819 года, № 598.— Георгиевск.

При указе из Правительствующего Сената от 19-го декабря 1818 года прислан ко мне проект карантинного устава с штатами о карантинах и описанием мундира карантинных чиновников, для сведения и надлежащего до кого следует исполнения.

В Высочайшем именном Е. И. В. указе, данном Правительствующему Сенату в 21-й день августа того же года, изображено, что оный проект карантинного устава и штаты препровождаются для исполнения, с тем однакоже, что ежели по приведении в действие проекта сего устава время и опыт откроют еще какие-либо предметы, могущие служить к усовершенствованию, то по дополнении оными представить уже в свое время карантинный устав на утверждение в полном его виде.

Соображая сей проект с местными обстоятельствами Кавказской губернии и находя в оном некоторые отмены, пополнения и новые правила против прежнего карантинного устава и последовавших в продолжении времени перемен и дополнений как в способах очищения, так в сроках и самых карантинных строениях и расположении кварталов, я предлагал здешней Врачебной Управе, дабы оная, сделав применение как относительно очищения и строений для оного и для помещения пассажиров и служителей, к карантинам принадлежащих, прежних и до ныне существующих, с предполагаемыми вновь, так и сроков задержания в карантине фельдъегерей, курьеров и других, по экстренной надобности по службе посылаемых, и в чем окажется удобность или неудобность к исполнению в точности правил сего нового устава в отношении к каждому из существующих ныне здесь карантинов, не упуская ничего из виду, доставить ко мне замечания свои для представления куда следует.

Между тем, проходя устав сей по порядку его расположения, сделал я с своей стороны некоторые примечания, о коих счел долгом представить на благорассмотрение в. выс-а. Они суть следующие:

В введении сего устава, где говорится о надзоре, какой надлежит иметь по берегам моря или по сухопутным границам, между прочим полагаются карантинные заставы, о коих в 3-м пункте постановлено, чтобы карантинное очищение в сих заставах производить только в таком случае, когда какое-либо приставшее к оным сомнительное судно, по случившемуся ему повреждению или другой важной причине не имеет никакой возможности продолжать путь свой до ближайшего карантина. Во всех прочих случаях ни суда, ни лодки, ни товары не должны получать в заставах карантинного очищения, разве особенными постановлениями [581] из сего общего положения для какой-либо заставы сделано будет временное изъятие. А как в здешней губернии назначена Сладко-Еричная карантинная застава за Кизляром на берегу Каспийского моря, от коей отстоит Лащуринский, а по теперешнему названию Кизлярский сухопутный карантин, учрежденный на границах губернии от стороны Дагестана, расстоянием около 70-ти верст, к коему от оной пристани проезжая, должно следовать или чрез г. Кизляр, или чрез некоторые селения того уезда, да и подводы на той пристани не всегда можно отыскать, а если допустить производить в оной очищение, то необходимо нужно заводить там все карантинные строения и цепь пограничную, которые стоить будут довольно дорого; о неудобстве же сей пристани и какие товары к оной привозятся ниже сего объяснено будет: то если сию заставу и за описанием ее неудобства признано будет необходимым оставить, нужно будет, исключив ее из общего положения, дозволить ей производить карантинное очищение и снабдить ее для того необходимыми карантинными строениями и всеми способами.

Далее по 4-му параграфу главы 1-й полагается в члены присутствия карантинной конторы выбирать двух из гильдейского купечества, имеющих в том месте оседлость, на каждые два года, а как в г. Кизляре, где теперь состоит и сим уставом назначена карантинная контора, и в Моздоке, куда может быть сия контора по уважению настоящих обстоятельств, о коих ниже сего сказано будет, для лучшей удобности переведена будет, Российского купечества состоит самое малое количество, которое и заграничной коммерции не производит, а торгуют за границею по большей части в обоих сих городах живущие Армяне и другие Азиятцы, не записавшиеся в гильдии: то и нужно иметь позволение обратить сей выбор на них, когда сами того пожелают, или вовсе оставить.

9-м параграфом поставляется в обязанность карантинному инспектору как в центральном карантине, так по заставам и кордонам производить ревизию, каковые кордоны, как по сему, равно и по § 13-му с внутреннею и внешнею стражею назначаются в непосредственную подчиненность карантинного начальства; но здесь все вообще кордоны зависят от одного военного начальства, от коего по пограничным обстоятельствам ни отделить, ни других кордонов по великому пространству границы учредить невозможно; если же поручить кордоны и военному и карантинному начальству, то должны они будут зависеть от двух властей вместе; когда же от заведывания оными карантинному начальству и отказать вовсе, то следует изъять оное и от всей возлагаемой на него сим уставом ответственности, с чем могут иногда встретиться и различные затруднения по карантинным распорядительным и исполнительным обязанностям: то, поелику здесь пограничная часть состоит в непосредственном в. выс-а распоряжении, а потому сии обстоятельства и зависят от начальственного вашего разрешения.

По § 45-му при карантинах назначается экспедитор писем, который обязан очищенные в карантине письма записывать в шнуровую книгу, из карантинной конторы ему данную, и оные или раздавать на месте, или отсылать в почтовую контору. Таковые экспедиторы здесь нужны при карантинах Моздокском и Кизлярском, бывшем Лащуринском, почему и нужно откуда следует их вытребовать с жалованием, коего по новому карантинному штату им не положено,

В § 57-м постановлено. Если в карантинах или заставах карантинный дом не может быть устроен на самой границе, то на ней ставится карантинный форпост. Таковое положение карантинного дома состоит при Моздоке, где форпост по правую сторону, а караул по левую сторону сей реки учреждены, но зависят от начальства военного, а не карантинного, коему по сему параграфу подчинить оные следует, дабы по § 58-му недопущение приезжающих и приходящих к сообщению с посторонними или препровождающими их и товары людьми зависело от власти карантина.

62-м параграфом повелевается. Если достоверные имеются сведения, что нигде не свирепствует моровая язва и судно пришло из такого места, которое всегда почитается благополучным и при осмотре его и освидетельствовании лекарском нималейшего подозрения в заразе не окажется, то люди и товары освобождаются совершенно от всякого карантинного очищения. В примечании же сказано: Неблагополучными местами во всех случаях почитаются все вообще владения Оттоманской Порты и все земли, за Кавказскою Линиею находящиеся, а потому консульские свидетельства о вывозимых оттуда товарах никогда не могут быть принимаемы во уважение и такие товары подвергаются обыкновенному карантинному очищению.

По нынешнему состоянию находящихся за Кавказскою Линиею народов безопасно можно принять [582] следующие меры: всю линию по р. Кубани от границ Черноморского Войска, при Изрядном Источнике начинающуюся и продолжающуюся по смежности с Турецкими владениями до самого Батал-пашинского поста, при коем и карантин находится, считать навсегда в сомнительном положении и в очищении наблюдать полный карантин, а при малейшем известии о заразе удваивать сроки очищения во всех трех Кубанских карантинах, т. е. в Усть-Лабинском, Овече-Бродском и Батал-пашинском. Затем, обратясь к востоку по линии, идущей от Кубани до Каспийского моря, за коею находятся в горах подвластные России народы, и простирающейся около 390 верст, где более двух годов от заразы состоит благополучно, можно считать как первую часть линии, от запада начинающуюся и подходящую к Константиногорскому карантину, который от Батал-пашинского отстоит около 120-ти верст, так и за ним продолжающуюся еще часть линии до Прохладнинского карантина около 60-ти верст, также несколько подлежащими сомнению, а потому и производить карантинное очищение чрез то число дней, которое при одном сомнении или подозрении наблюдать сим уставом назначено. Что же принадлежит до остальной части лиши от Прохладнинского карантина до Каспийского моря, около 300 верст простирающейся: то как Персию, из которой в сих местах большею частью привозятся товары, всегда почти можно считать благополучною, равно и в местах, России подвластных, начиная от Моздока до Кизляра и далее к морю, весьма редко показывалась зараза, о коей около 10-тилет не слышно, а потому и можно сию часть линии и соседнюю с оною по настоящему благосостоянию благонадежно признать в числе благополучных мест, подходящих под 62-й параграф к освобождению от всякого карантинного очищения, на основании чего и полагается тех только из проезжающих чрез тамошние карантины задерживать, если кто провозить будет Турецкие товары, а без оных по освидетельствовании только медицинском по содержанию сего параграфа пропускать без задержания и без всякого карантинного очищения.

Как же Турецкие изделия и товары в сей части линии редко случаются, а если бы оказались, то разве могут быть провозимы из Грузии и Имеретии, где также учреждены карантины, то если кто в оных карантинах те товары очистил и имеет несомнительное в том свидетельство, те товары, поверя только в кипах против свидетельства и в печатях, если окажутся точно в том числе, какое показано в свидетельстве, пропускать неудержно, поелику еще в карантинах Средне-Егорлыкском на границе Донского Войска или при Астрахани, в Тинакском, будут оные опять очищаемы; но только нужно, чтобы Грузинские и Имеретинские карантины обвязывали их веревками и припечатывали на основании § 191-го, дабы в городе до самых вышепоименованных внутренних карантинов открываемы не были.

Касательно предполагаемых сим уставом новых карантинных строений или переделки оных, то в рассуждении окурных комнат, которые по нынешнему уставу, 71-м и 72-м параграфами полагаются не более 4-х арш. в вышину, 5-ти саж. в длину и 4-х в ширину, с тем, чтобы на всякой стороне имели нужное число окон в два или три квадратных фута каждое, которые бы плотно запирались деревянными ставнями, на предложение мое Врачебной Управе, есть ли необходимость прорубливать окна при состоящих ныне карантинах в таковых камерах, по прежним предписаниям построенных по назначенной тогда пропорции от 2-х до 3-х саж. в длину и ширину и 4-х арш. в вышину, или можно обойтись и без окон, особливо и по тому уважению, что если из здешнего леса поделать к окнам ставни, то нельзя надеяться, чтобы оные от бываемого здесь жаркого климата не покоробились и не выпускали окурки, а сверх того, что при каждой окуривательной камере имеются просторные навесы для проветривания товаров, Врачебная Управа доставила ко мне заключение, что, по ее мнению, все теперь существующие в карантинах окурные комнаты по описанным неудобствам можно оставить без прорубки стен и вставливания в них окон, проветривая товары под одними только навесами, под коими находится больше мест для развески оных и из коих на более открытом воздухе удобнее и скорее может выходить заключенный в них газ как пресыщенной соляной кислоты, так и горючей серы, равно и сей же самой серы, смешанной с можжевеловыми ягодами. На сей конец составила Врачебная Управа для руководства медикам в карантинах извлеченные из сего нового устава правила, исполнение коих, по ее мнению, применять можно к существующим теперь карантинным строениям. Итак, Управа полагает, что по соразмерности настоящих окуривательных камер для наполнения их положенным в § 72 газом пресыщенной соляной [583] кислоты будет достаточно употребить тот же состав для произведения оного от 2-х до 3-х фунтов, смотря на пространство комнат, с соблюдением изъясненного в том же параграфе правила. А как по § 75-му назначается ввести в употребление для окурки и серный порошок, то и нужно по истребовании от карантинов сведений, сколько по обширности окурных комнат востребуется № 1-го и № 2-го серных порошков, жаровень и угля, снабдить их оными.

Относительно вопроса моего о пропуске воинских команд и курьеров из сомнительных мест, о коих в сем уставе не упомянуто, Врачебная Управа заключает: Если карантины будут иметь достоверные сведения, что воинские команды и курьеры прибыли из таких мест, где нет моровой язвы и виды, данные им от начальства тех мест, из коих они прибыли, засвидетельствуют ясно, что они нимало неподозрительны, а медицинские чиновники по освидетельствовании их в обнаженном виде подтвердят с своей стороны, что не оказалось на оных нималейшего подозрения в заражении, в таком случае она полагает, согласно с мнением бывшего ген.-штаб-доктора гражданской части Крейтона, изъясненным в отношении его к бывшему министру внутренних дел кн. Куракину, что если строения, учрежденные для очищения веществ, довольно пространны и в большом количестве, то можно в один час очистить платье войск на 1,000 или 1,500 чел., увеличив силу газа более обыкновенного, каковую одежду, проветрив, возвращать можно солдатам чрез полчаса.

Но я полагаю мнением, в чем и Врачебная Управа согласна, чтобы откуда по § 62-му пропускать можно жителей без всякого карантинного очищения, то и солдат пропускать на том же основании.

В рассуждении курьеров и депеш, им поручаемых, Управа полагает поступать с ними в карантинных предосторожностях и пропускать, буде они прибыли из опасных, либо сомнительных мест по прежнему карантинному уставу, задерживая их для очищения по новому уставу на 14 дней, а депеши, ими привезенные, по надлежащем очищении отправлять в то же время с другими куда следует; курьеров же, проезжающих из благополучных мест, сообразно тому же правилу, в § 62-м нового устава имеющемуся, освобождать от всякого карантинного очищения.

Касательно назначенных сим уставом прочих карантинных строений, то сверх состоящих ныне в существующих здесь карантинах потребно будет сделать еще прибавку, чтобы карантинный дом по § 132-му разделен был на две части: на наружную и на внутреннюю.

Наружная часть должна содержать в себе в центральном карантине все строения, принадлежащие к карантинной конторе, аптеке, трактиру и помещению карантинных чиновников и служителей.

В прочих карантинах и заставах назначаются строения в наружной части по мере полагаемых по штатам чиновников, аптека и трактир.

Внутренняя часть состоять должна из всех строений и помещений, куда принимаются люди и вещи, подлежащие карантинному очищению.

Сия часть разделяется на три квартала: 1) квартал пассажирский, 2) квартал очистительных пакгаузов и 3) чумный квартал.

Внутренняя часть должна отделяться стеною от наружной.

Нынешние здешние карантины так устроены, что из них можно составить одне внутренние части по сему назначению, с прибавкою к оным:

а) В пассажирском квартале по § 89-му больниц.

б) По § 104-му будок или разговорных с двойными решетками.

в) По § 150-му сараев для окурки карет и других экипажей.

г) По § 155-му особых двориков, в коих пассажирские отделения могли бы запираться по пробитии зори.

д) Пассажирские отделения по § 151-му должны иметь свои камеры и так быть разделены, чтобы каждая партия пассажиров размещалась по пассажирским покоям сколько можно раздельнее.

е) Чтобы по § 172-му квартал очистительных пакгаузов окружен был глубоким рвом.

ж) Чтобы в пассажирском отделении по § 181-му были отдельные покои для помещения одержимых сомнительною болезнью.

з) По § 203-му особенный квартал для помещения лошадей и другого скота, окруженный забором или глубоким рвом и разделенный на разные части. В каждой части должна быть особая изба для гонщиков, кои в оной выдерживают карантин на том же основании, как пассажиры.

и) В них по § 204-му сараи или навесы.

i) В карантинном доме по § 137-му должно [584] иметь всегда в готовности пассажирные орудия и воду в бочках с телегами, для сохранения коих, без сомнения, потребны и сараи с навесами.

Сверх сих строений по § 146-му нужно прибавить для отобрания от пассажиров всех вещей особых служителей, кои не должны иметь никакого с другими людьми сообщения. Сих служителей, по мнению моему, нужно иметь по крайней мере на каждую очистительную камеру по два, а для помещения их отдельную избу.

По числу пассажиров, сколько в каком карантине поместиться их может, должно по § 149-му иметь белье, обувь и одежду. Сии запасы, по мнению моему, надлежит иметь, особливо белье, двойным числом, а одежду и обувь с разделением на летние и зимние; такое же на мужское и женское, сверх коего потребны будут простыни и одеяла, а для благородных и кровати с прочею необходимою мебелью.

Для зараженных же полагается сено или содома на постели по § 166-му и на каждый день переменные простыни, одеяла, наволочки, рубашки и платье.

Для хранения сего запаса нужно иметь особую камеру, а для построения платья, обуви, постелей и белья, коему нужно назначить сроки и для возобновления оного, равно и на мытье белья достаточную сумму.

Сверх того, полагаются для пассажиров по §§ 152-му, 153-му и 181-му особые стражи к пассажирам и на их содержание, равно и для тех, кои будут очищать товары, по 50-ти к. на каждый день от пассажиров, если они достаточны, а при тех, кои не в состоянии производить сей платы, выдавать оную от карантинной конторы, на что потребна особая сумма, которая в здешних местах необходима. А как здесь нередко случается, что и сами пассажиры на свое содержание ничего не имеют, а особливо из выходящих из плена, то и для них потребна также некоторая сумма.

Для внутренней стражи в чумном квартале полагаются по §§ 166-му и 167-му особые люди и рабочие. Их нужно иметь по крайней мере в двойном числе на перемену тех, кои будут подвергаться очищению, и преступников для погребения умерших, для коих всех полагается: для стражей суконная куртка и панталоны с жестяным знаком, а для рабочих и преступников кожаное платье, вымазанное маслом, и на руки восчаные перчатки, а для помещения их особое отделение, на что также потребна сумма.

По § 188-му для раскрытия и раскладки товаров полагаются преступники, коих можно назначить по числу окуривательных камер на каждую по два, а для снятия, укладки и выноски очищенных товаров особых работников, для помещения коих и на их содержание также потребна сумма.

Касательно предполагаемых при карантинах в добавок разных, выше сего показанных строений, нужно предварительно сочинить всем оным сметы и планы, для составления коих в здешней губернии никого способного из чиновников не имеется. Хотя же и есть губернский архитектор к. с. Мясников, но он откомандирован к строениям при Минеральных Водах; при том же в сочинениях он весьма медлен и сметы его нередко оказывались неверными и несколько раз по неверности их были переменяемы и начальство понапрасно было затрудняемо испрошением прибавки сумм и прочего. Как же здесь и мастеровых, хорошо знающих дело свое, весьма мало и вверять им постройки ненадежно, разве иногда случаются приходящие из подряженных кем-либо из внутренних губерний, но и то весьма редко: то по сим уважениям всего благонадежнее возложить все сии сочинения смет и и планов и самые постройки на инженерных чиновников и военно-рабочих с полковыми мастеровыми, без коих успеха ожидать сомнительно.

Что же принадлежит до наполнения карантинов служителями, рабочими и преступниками, то первыми и вторыми, по неотысканию здесь вольных, наполнить более неоткуда, кроме из инвалидов, способных к отправлению сих должностей, а последними из преступников, по крепостям рассылаемых, которые из них окажутся благонравными и в поведении исправившимися, из ведомства инженерного.

Напоследок, как в VII главе сего устава за несоблюдение карантинных правил в поименованных там случаях определяется преступившим оные смертная казнь; по прежним же узаконениям казнь сия разделяется на политическую и натуральную, то какую из них здесь разуметь должно и есть ли последняя, так как из § 234-го видно, что убежавшего из карантина всякому убивать до смерти позволяется? Если иначе остановить его невозможно, то какого рода имеет быть казнь сия, кем и какими орудиями должна быть приводима в исполнение?

Обращаясь к штатам о карантинной конторе и карантинах здешней губернии, в 21-й день [585] августа 1818 года Высочайше утвержденным, то из оных явствует, что карантинное управление разделено по сим штатам на два отделения: на Кизлярское и Екатеринодарское. В первом из них заключаются: Кизлярская карантинная контора, Кизлярский карантин и две карантинные заставы: Моздокская и Сладко-Еричная, а во втором — Екатеринодарская карантинная контора, к ведомству коей причисляются Екатеринодарский карантин и карантинные заставы Бугазская и Усть-Лабинская.

Относительно первого отделения я считаю долгом объявить, что карантинная контора, по уставу и штатам о карантинах, в 1800 году состоявшимся, назначена была в Кизляре, потому что в то время коммерческие обороты производились только чрез один сей город, а следовательно, и главный проезд был чрез оный. После того, когда в 1801 году к Российской Империи присоединена Грузия с принадлежащими к ней местами и устроен оттуда чрез Кавказские горы проезд на здешний г. Моздок, то и сухопутная Азиятская торговля разделилась на две части: производимая из прилежащих к западным берегам Каспийского моря провинций и всего Дагестана продолжается по-прежнему на Кизляр, а из Грузии и сопредельных с нею мест, средоточие гор и Кавказской южной Линии составляющих, обратилась вся на Моздок, и сия часть торговли большинством провоза товаров в Россию и обратно превышает уже первую, а числом проезжих и несравненно ее превосходит. По сим причинам сообразнее было бы с настоящими обстоятельствами и карантинную контору переместить в Моздок, а Моздокскую заставу обратить в центральный карантин.

Состоящий пред Кизляром карантин, названный теперь Кизлярским, а прежде именовавшийся Лащуринским, не состоит в г. Кизляре по неимению в близости удобного и безопасного места от затопления разливающимися там на далекое пространство водами, выходящими в водополье из р. Терека пред впадением ее в Каспийское море; но по сим причинам учрежден оный за Тереком, границу губернии составляющим, в 12-ти верстах от Кизляра, подаваясь в земли Кумыкского народа, часть Дагестана составляющего, при уроч. Лащуринском, почему сие название и карантину было присвоено. Может быть, по сему обстоятельству не будет ли рассуждено позволить по-прежнему именовать его Лащуринским? Как же в сих местах торговля продолжается, как и прежде, для коей и таможня существует в Кизляре, то признается необходимым сей карантин оставить там по уважению коммерции с полным карантинным штатом, а не в виде заставы.

Посему же Кизлярскому отделению полагается Сладко-Еричная карантинная застава при морской пристани сего имени. При впадении в Каспийское море Сладкого Ерика была учреждена с давних времен пристань более для складки казенного провианта, для коего и магазины и небольшое укрепление там построены, нежели для произведения торговли, коей в сей пристани по разным неудобствам почти никогда не было. В течении времени Сладкий Ерик обмелел и пристань занесло песком на немалое расстояние, от чего неудобство еще более умножилось и приходящие туда суда находятся в необходимости перегружаться на мелкие суда. Я поручал Кизлярскому городничему осведомиться от всех обществ Кизлярских и почетнейших людей, в каком состоянии сия пристань теперь признается в отношении торговли, и получил ответ, что на оной пристани никогда никаким товаром торговли не бывает, а привозится к оной на судах из Астрахани в мае и сентябре месяцах покупаемый на Нижегородской ярмарке Кизлярскими жителями мелочной товар, как-то: сита, решета, ведра, железо, веревки, смола, деготь, разного сорта лес, обручи и тому подобное, но не для торговли, а только для складки и перевозится оттуда сухопутно в Кизляр, где и продается. Из Кизляра бывает иногда отправление с той пристани в Астрахань в апреле и октябре в малом количестве спирта, виноградной водки, вина, потому и изредка листов желтинника, а более ничего не отправляется. С сего показания Кизлярских жителей прилагается при сем копия. Из Персии же и других заграничных мест приходящих с товарами судов, сколько мне известно, никогда там не бывало, а только в исходе 1809 года или в начале 1810 один раз занесло туда в зимнее время бурею одно Астраханское судно с Персидскими товарами, которые с великим трудом сухопутно мимо Кизляра перевозимы были, под надзором, в Лащуринский карантин для очищения; но и сие случилось от того, что судно сие вышло в море весьма поздно, когда уже судоходство по опасности от льда прекратилось и к Сладко-Еричной пристани пристало не для торговли, но штурмом туда было выкинуто на мель. При сей пристани полагается теперь сверх карантинной заставы и таможенная застава, принадлежащая к [586] Астраханскому таможенному округу. Судя по объясненным выше сего обстоятельствам, ни карантинная, ни таможенная заставы при сей пристани не признаются необходимыми и строение там производить весьма неудобно и затруднительно, а разве, построя все к Астрахани, отправить туда морем.

Продолжая вверх от Кизляра по кордонной южной Кавказской Линии, имеются теперь кроме Моздокской карантинной заставы еще следующие временные карантины: Наурский, Червленский, Прохладнинский, при котором состоит и меновой двор, Константиногорский с меновым двором, и на западной линии по р. Кубани, составляющей границу, сопредельную с владениями Порты Оттоманской, Батал-пашинский, Овече-Бродский с меновым двором и на Черноморской границе — Ильинский, для очищения выходящих отсюда воинских команд, которые все неизвестно почему пропущены и содержания на них не назначено, которое до сих пор производимо было из выручаемой за соль в меновых дворах, а отчасти и из назначенной до сего по Кизлярской карантинной конторе на починку строений 6,000 суммы, которая на все сии карантины и была ежегодно издерживаема. А как соображение о том, нужны ли все сии карантины или некоторая часть оных относится до части пограничной, то я и предаю обстоятельство сие благорассмотрению в. выс-а.

Если же некоторые из них или и все карантины, по всей Кавказской Линии ныне состоящие, и на будущее время могут быть оставлены, то необходимо нужно, чтобы все они были сделаны из дерева и из камня, а не были бы устроены по сему карантинному уставу из плетня; чтобы было назначено содержание их с ремонтом; чтобы штаты чиновникам, канцелярским и прочим служителям и на расходы сравнены были в окладах с теми, которые Высочайше конфирмованы в 30-й день мая 1817 года о таможнях и заставах по Азиятской границе, поелику все почти сии карантины состоят в таких степных местах, где во всем претерпевают недостаток и, следовательно, на малых окладах никто служить не согласится, и чтобы по великому пространству Кавказской Линии учреждена была для удобнейшего наблюдения за карантинами, кроме Кизлярской, другая карантинная контора, где будет удобнее, как, например, в Константиногорске или по р. Кубани, на Овечьем Броду, при кр. Николаевской, где теперь состоят карантины и меновые дворы, куда бы с большею удобностью можно было переместить и Сладко-Еричную таможенную заставу, так как Турецкие товары бывают иногда провозимы на Овече-Бродский и Усть-Лабинский карантины, нежели к совершенному отягощению для коммерции по 3-му пункту Высочайшего указа, в 30-й день мая 1817 года при тарифе об Азиятской торговле изданного, те товары посредством военных кордонов препровождать более 500 верст в Кизлярскую таможню для взыскания пошлин, на каковую меру никто из торгующих по сие время не изъявлял согласия.

Усть-Лабинская карантинная застава, до сего именовавшаяся карантином, при коей есть и меновой двор, сими штатами причисляется к Екатеринодарскому карантинному отделению, а Екатеринодар есть главный город Черноморского Войска, состоящего под ведомством Таврического, а не здешнего начальства, и на границах сего Войска между Екатеринодаром и Усть-Лабою имеется при так называемом Изрядном Источнике форпостный карантин и потому всех из Усть-Лабы и из других здешних мест проезжающих в земли Черноморского Войска всегда задерживают на известные сроки и в сем карантине подвергают очищению. По сим обстоятельствам неудобно сей заставе зависеть от постороннего начальства, от коего хотя оная застава и не далее 60-ти верст отстоять будет, но при проезде к оному всякий раз должно будет выдерживать карантинное очищение по крайней мере чрез 14 дней, а способнее бы присоединить Усть-Лабинскую карантинную заставу к отделению другой карантинной конторы здешней губернии.

Наконец, остается объяснить и о меновых дворах, при некоторых карантинах на Кавказской Линии учрежденных. Они заведены по распоряжению главноуправлявшего в 1810 году по случаю бывшего в то время неурожая хлеба у соседственных горских народов, для продовольствия и приласкания коих он и был заготовлен чрез промен на произведения, какие у тех народов имеются: хлеб этот хранился в выстроенных из плетня наскоро временных, с глиняною обмазкою, магазинах. После того, когда в хлебе не было больше нужды, начальство заблагорассудило вместо оного завести запасы соли для такового же промена у горских народов, что и продолжается с 1811 года по ныне, при чем соль хранится в тех же магазинах, поддерживаемых из прибыльной меновой суммы наравне с карантинами и находящимися при них чиновниками. Если же построить в [587] тех местах порядочные магазины, то они по малоимению здесь мастеровых и строевого леса обойдутся весьма дорого; камень же не во всех сих местах отыскивается и без помощи военного начальства обойтись невозможно. К тому же и неизвестно, должны ли сии меновые дворы оставаться навсегда; без них же горским народам, которые до того допускаемы были брать соль безденежно из озер, внутри губернии, в Георгиевском уезде состоящих, называемых Мажарскими, обойтись почти невозможно. Сии соляные меновые запасы состоят при карантинах Усть-Лабинском, Овече-Бродском, Константиногорском, Прохладнинском и в кр. Владикавказской. Соль ежегодно заготовляется из озер посредством вызова и найма Казенною Палатою фурщиков и выменивается, считая пуд по 1 р. 50-ти к., а в одной Владикавказской крепости пуд от 1 р. 50-ти к. до 2-х р. и заготовляется в год во всех сих магазинах от 40 т. до 50-ти т. пудов. Деньги, за оную выручаемые, все, за расходом остающиеся, отсылаются в Казенную Палату. Сверх того на границе, не доезжая до Батал-пашинского карантина, из кордонов выгорожены одно или два соляные озера для скота горских народов, по уверению, что в сих озерах способная в пищу человеческую соль не бывает; но те народы, по некоторым известиям, сверх продовольствия скота, вываривают оную соль и для себя употребляют, от чего в одном году, когда в том озере достаточно село соли, в Константиногорском меновом дворе вымениваемой соли в расходе было весьма мало. Из сего явствует, что если нет особенной необходимости оставлять оные озера на продовольствие горским народам, то можно ожидать в том меновом дворе за соль большей выручки денег. Как же по Высочайше конфирмованному в 5-й день августа 1818 года учреждению Соляного Управления последнее учреждено в Астрахани, то в ведение оного и поступили самоосадочные озера Кавказской губернии, равно выломка и заготовление из оных соли, которая назначалась для одних только состоявших по уездным городам сей губернии магазинов и для запаса на случай, дабы бывающая временно несадка соли не причинила недостатка для народного продовольствия. Развоз же соли по магазинам здешней губернии был возложен на Саратовскую солевозную коммисию; о том же, на чей счет и кому следует заниматься выломкою и развозкою соли по меновым дворам, ни в помянутом новом уставе о соли, ни в учреждении Соляного Управления совсем не упомянуто, а потому если не будут приняты благовременные меры к отпуску и развозке соли по меновым дворам, то оные могут остаться совсем без снабжения солью.

О всех сих обстоятельствах почтеннейше представляя на разрешение в. выс-а, имею честь присовокупить, что без снабжения всего, вновь назначаемого сим уставом, не будет возможности приводить во всей точности повеленное исполнение в теперешних карантинах. Как же и карантинного устава прислан ко мне только один экземпляр, коего перепечатать, за неимением типографии, негде, то я просил Правительствующий Сенат и управляющего Астраханскою губерниею, по состоянию в Астрахани типографии, о присылке ко мне в довольном числе экземпляров сего устава для рассылки по карантинам, в которые теперь отправить невозможно.

1819 года января 31-го дня мы города Кизляра трех обществ Грузинского Армянского и Татарского старшины и жители, во исполнение предписания е. пр. д. с. с. Кавказского гражданского губернатора и кавалера Малинского, сего же января от 23-го числа, № 234, на вспрос Кизлярского городничего подполк. Швецова показали следующее:

Как известно вам, никогда у Сладко-Еричной пристани никакому товару торговли производимо не было и не бывает, а бывает привозим морем на судах из Астрахани ежегодно в летнее время, в мае и сентябре месяцах, покупаемый Кизлярскими жителями как на Макарьевской ярмарке, так и в Астрахани мелочной товар, т. е. сита, решета, ведра, железо, веревки, смола, деготь, вар и тому подобное; сверх сего сосновый разного сорта лес и бондарями бочечный обруч, но не для торговли при Сладко-Еричной пристани, а единственно для выгрузки, который в то же время бывает и перевозится сухопутно подводами в город Кизляр и уже тут все то употребляется в продажу. Из Кизляра же бывает иногда отправка морем же, посредством судов до Астрахани в апреле и октябре месяцах, нагружаемого при Сладко-Еричной пристани в малом количестве, и то смотря по удобству времени, спирта, выделанной из оного на манер Французской водки, красного виноградного вина, поташа и изредка желтинника листа, более же ничего, и что все сие показываем по сущей справедливости, в том и подписуемся (Следуют подписи).