933. Тоже, от 30-го октября 1825 года, № 1868.

В числе дел не решенных, из Азиятского Департамента во вверенное мне Министерство переданных, есть одно о затруднениях, происходящих от выдачи Астраханскими рыбными промышленниками задатков Калмыкам, в работы нанимающимся.

Обстоятельства дела сего суть следующие:

Бывший главный Калмыкский пристав к. с. Страхов от 11-го марта 1803 года донес Государственной Коллегии иностранных дел, что главнейший промысел Астраханских жителей состоит в рыбных ловлях, для коих во множестве нанимаются бедного состояния Калмыки. Русские купцы, пользуясь их неимуществом, до начатия работ дают в задаток половинное количество денег. Калмыки по крайности их положения нанимаются в работу за плату, не соответствующую ни тяжким трудам, ни цене нужных им съестных припасов, ни количеству податей, платимых ими владельцам. Употребив задатки на сии и другие семейственные надобности, они уклоняются от исполнения условий разными способами, из коих обыкновеннейшие суть бегство и притворные болезни; и бедные же развратного поведения Калмыки, промотав взятые ими до наступления работ задатки, пропив их или проиграв, притворяются больными или производят побеги. Часто случается также, что они, нанявшись к другим промышленникам, берут новые задатки и их также проматывают.

Промышленники, представляя условия, с Калмыками заключенные и при делах Астраханского пристава явленные, настоятельно требуют немедленной высылки бежавших от работ или поступления с ними по законам. Но как к рыбным ловлям нанимаются ежегодно до 3,000 Калмык, из коих оказывается нарушивших условия около 500 чел., то отыскивать их в орде и в отдаленных местах с 12-ю пешими казаками нет возможности. Другое, не менее важное неудобство удовлетворять требованиям купцов состоит в том, что нанимающиеся Калмыки большею частью весьма бедны и не имеют ни скота, ни же другого имущества.

Сверх сего, Калмыки, во время работ при рыбных ловлях делая побеги и оставаясь в отдаленных приморских кочевьях, называемых Мочагамн, присылают вместо себя малолетних или престарелых. Следствием сего суть также просьбы купцов об отыскании беглых, коим удовлетворять иногда неудобно, иногда же вовсе невозможно, ибо летом в мочагах повсюду бывают разливы, болота и трясины, между коими, на островах так высок и част камыш, что укрывающихся или нельзя поймать, или же надлежит искать по несколько месяцев, а между тем проходит время ловли.

Страхов, для пресечения сих злоупотреблений как со стороны купцов, так и Калмык, представлял Коллегии иностранных дел.

1) В 6-ти верстах от Астрахани есть кочевье, Калмыкским Базаром именуемое, где для продажи прогоняемого скота и для освидетельствования условий о наймах к рыбным и прочим работам, от каждого владельца и от двух казенных улусов находятся бодокчеи и над ними один старший бодокчей. Главнейшая обязанность их состоит в том, чтобы знать о поведении Калмык своего улуса, в работы нанимающихся, и свидетельствовать условия тех, за коих они ручаются. Бодокчеи однакоже суть большею частью поведения развратного; не памятуя по корыстолюбию главнейшей обязанности, они при свидетельстве условий помышляют только о получении, по учреждению владельцев, с каждого нанимающегося Калмыка по 10-ти к.; [545] в случае же побегов и других со стороны Калмык неустоек по условиям, бодокчеи поручительства своего, т. е. платежа за них денег, по бедности выполнить не могут. Посему необходимо нужно: а) отменить определение при Базаре бодокчеев, яко учреждение отяготительное для неимущих Калмык, обманчивое для нанимающих и ненадежное для местного над Калмыками начальства, и б) постановить, чтобы впредь при Калмыкском Базаре для смотрения и порядка находился старшина, наместником Калмыкского народа избранный, коему по существу дел состоять в непосредственном ведении главного пристава.

2) Для успешного производства рыбных ловель, составляющих не только главнейший доход того края, но и важную отрасль государственной промышленности, постановить правилом, чтобы Калмыкские владельцы и правители, зайсанги казенных улусов, на основании 7-й ст. 13-й гл. Уложения в случае неустоек подвластных им Калмык по условиям, при Калмыкских делах заключаемым, ответствовали за них яко помещики и правители и обязаны были бежавших немедленно отыскивать, или же вместо их присылать других способных и чтобы в паспортах, даваемых владельцами и правителями улусов Калмыкам, обозначаемо было, что они ответствуют за предъявителя.

Таковое распоряжение с одной стороны послужило бы удостоверением начальству и промышленникам в точном исполнении обязанностей, Калмыками на себя принимаемых, а с другой уничтожило бы предосудительную их привычку в одно время наниматься у многих в работу с тем единственно, чтобы воспользоваться задатками. Калмык, не имея паспорта, оставляемого у первого нанимателя, затем уже не мог бы вступить в работу к другому промышленнику. ~

3) В отвращение того, чтобы промышленники цену наймов не дешевили дачею задатков, а Калмыки, взяв таковые за несколько месяцев до вступления в работу, не имели времени промотать их, нужно постановить, чтобы условия были заключаемы при Калмыкских делах незадолго до начатия работ, а именно: для весенней ловли с 15-го февраля, а для осенней с 15-го августа, или же смотря по времени сей ловли.

4) Если бы за сим кто-либо из Калмык бежал с работы, или же до вступления в оную скрылся, то такового в страх другим наказывать телесно.

Представление сие при Высочайшем рескрипте, по Государственной Коллегии иностранных дел, от 16-го апреля 1803 года было препровождено в списке к бывшему Астраханскому военному губернатору покойному ген. кн. Цицианову с тем, что буде по рассмотрении он найдет означенные предположения полезными и удобными, то предписал бы главному приставу привести их в исполнение; в противном же случае сделал бы по усмотрению своему распоряжения, кои, отвращая на будущее время жалобы промышленников, отнюдь не были бы противны правам, Калмыкскому народу блаженной памяти Г. И. Павлом I дарованным и Е. И. В. подтвержденным.

В то же время последовал из Коллегии указ Страхову исполнять предписания, какие по сему предмету даны будут ему кн. Цициановым. Кн. Цицианов, усмотрев из обстоятельств дела: а) что Астраханские промышленники, по безмерному их корыстолюбию пользуясь неведением и бедностью Калмык, нанимают их дешевле прочих работников единою приманкою преждевременных задатков, и б) что обманутые Калмыки, во взаимность сего неправильного с ними поступка, дабы уклониться от обязанностей, на святости договоров основанных, употребляют хитрость, вымышленные болезни и отлагательства, донес Коллегии от 27-го июня 1803 года, что находя полезнейшим превратить сие зло в самом источнике, нежели частными и недостаточными распоряжениями подавать новые случаи к подобным злоупотреблениям, он предложил Астраханскому Губернскому и Правлению чрез градские и земские полиции объявить промышленникам, чтобы нанимаемым ими Калмыкам никаких задатков не давали; чтобы явившимся на работу производили платеж по мере заработков помесячно, исключая кормовых денег, кои выдавать при начале месяца, и наконец, что данные ими в противность сего деньги, оставаясь на собственном их страхе, с Калмык, не знающих ни судопроизводства, ни письменных Российских обрядов, взыскиваемы не будут.

Меру сию кн. Цицианов считал тем более приличною, что Азиятские, а тем более кочующие народы на всякое нововведение взирают с негодованием, могущим произвести следствия, подобные случившимся при уходе Калмык за границу и, сколько известно, возымевшие начало от новых учреждений, с Калмыкскими обычаями несообразных.

Посему Коллегия иностранных дел указом [546] предписала главному Калмыкскому приставу в рассуждении найма Калмык впредь во всем сообразоваться с распоряжениями, учиненными кн. Цициановым.

Бывший главный Калмыкский пристав к. с. Коханов от 17-го декабря 1821 года вошел к бывшему Астраханскому гражданскому губернатору покойному д. с. с. Попову с представлением следующего содержания:

Служитель Степан Окунев, поверенный д. т. с. кн. Николая Борисовича Юсупова и отставного лейтенанта Дурнова, прошением, поданным ему, приставу, изъясняя, что Калмыки разных владельцев, не явясь полным по договорам числом в работу на Богатинские промыслы, остались должными конторе доверителей его за пять лет, начиная с 1817 года, просил о взыскании денег, по представленным им 56-ти договорам и такого же числа заемным письмам следующих, и о воспрещении Калмыкам, в сих актах значущимся, вступать в работы к другим промышленникам.

По рассмотрении сих бумаг Коханов нашел: а) что обязательства не утверждены рукоприкладством заемщиков, а приложены сургучевые печати бодокчеев, из коих некоторые потеряли уже и вид; на заемных же обязательствах, писанных иные за указные проценты, а другие без процентов, сделаны, как полагать можно, рукою конторщика отметки, что часть денег заработана, а часть остается на Калмыках, и б) что договоры и заемные обязательства писаны от одного числа, а значущиеся в них деньги выданы конторою вместо задатков в виде займа, как то впоследствии подтвердил запискою сам Окунев.

Коханов, имея в виду, что выдача Калмыкам задатков при найме их в работы воспрещена помянутым выше предложением кн. Цицианова Астраханскому Губернскому Правлению, рассмотрел находящиеся у Астраханского Калмыкского пристава книги для записки подобных обязательств и нашел, что все промышленники таким точно образом нанимали Калмык в работы и в том же виде совершали с ними договоры и заемные письма.

Все сие привело Коханова к заключению:

а) Что Калмыки нимало не защищены мерою, изложенною в предложении кн. Цицианова, ибо промышленники, пользуясь по-прежнему простотою их, выдают задатки по заемным письмам, могущим более прежнего навлечь Калмыкам стеснения, а начальству затруднения.

б) Что при найме Калмык договоры и заемные письма заключаются не с хозяевами или их уполномоченными, а с конторами, при промыслах находящимися, кои, как он, пристав, полагает, не быв правительством утверждены, не могут именем своим обеспечивать постоянного и надежного удовлетворения нанимающихся, ибо от перехода откупных рыбных ловель от одних содержателей к другим Калмыки легко могут потерпеть убытки, и наконец

в) Что нанимающиеся Калмыки, полагая по неведению своему, что с окончанием срока работ оканчивается и сила заемных писем, всегда оставляют их у промышленников неуничтоженными, между тем как с переменою конторщиков, за смертью кого-либо из промышленников или же и по другим случаям новые правители контор и наследники могут просить удовлетворения по сим документам, яко по долговым актам.

Коханов, представляя о сем губернатору с приложением поданных Окуневым договоров и заемных писем, просил приказать обвестить промышленников, что оставшиеся у них обязательства, по коим сделано уже удовлетворение работою, считаемы будут недействительными.

В заключение Коханов изъяснял, что он не только никакого не может сделать распоряжения к удовлетворению по означенным заемным письмам, кои, согласно предложению кн. Цицианова, должны оставаться на собственном страхе рыбопромышленников, но что сии последние за оборот, ими в уклонении от установленного порядка сделанный, подлежат законному взысканию по 46-му пункту Устава Благочиния, где сказано: ,,Почесть противностью закона, буде кто не выполняет слова закона, и нарушением закона, буде кто тонкостью или хитростью избывает силы закона".

Из отзыва губернатора от 24-го декабря 1821 года видно, что им в одно почти время с сим представлением пристава получено прошение Окунева, коим он изъяснял, что Калмыки разных владельцев и зайсангов, нанимаясь каждогодно с 1817 года в работу на принадлежащие доверителям его Богатинские рыбные промыслы, делали о том с состоящею в Астрахани Богатинскою конторою договоры на гербовой бумаге и в получении задаточных денег давали обязательства за поручительством их, бодокчеев, и с засвидетельствованием по установлению как тех, так и других документов в книгу Калмыкских приставов, и что как не все [547] Калмыки на работу явились, то по неисполненным 56-ти договорам остались они должными конторе 9,876 р. 5 к. Посему Окунев просил о взыскании сих денег, равно как и о дозволении на рыбные промыслы доверителям его нанимать в то время Калмык, яко единственных почти работников, присовокупляя, что они при наймах из договорной цены в задаток никогда не берут менее трех частей (вероятно 3-х четвертей), например, из 75-ти р. оклада менее 50-ти или 60-ти р.; что они, по бедности без задатков никак обойтись не могут, и наконец, что подобные договоры свидетельствуемы были и прежними Калмыкскими приставами.

Гражданский губернатор, рассмотрев договоры и заемные письма, Кохановым представленные, нашел, что они, быв писаны на Российском и Калмыкском языках, заключают в себе одинаковое количество задатков; что о сих последних именно упомянуто в договорах и, наконец, что как те, так и другие документы по приложении печатей бодокчеев явлены у Астраханского пристава Калмыкских дел, чем самым дан им уже некоторым образом вид законных актов.

Но как Богатинскою конторою при заключении договоров совершенно упущено было из виду, что промышленникам по помянутому выше предложению кн. Цицианова воспрещено Калмыкам давать задатки, то губернатор, не приступая к распоряжениям о взыскании денег, ими из конторы вперед забранных, поручил Коханову, сделав по делам Астраханского Калмыкского пристава выправку, донести: были ли с 1803 года по то время свидетельствуемы договоры, подобные представленным Окуневым, т. е. такие, по коим большая часть задаточных денег назначена в выдачу вперед; в случае же, если таковое исключение допущено недавно, то с какого времени и почему пристава, знав, что дача Калмыкам задатков при вступлении их в работу воспрещена, записывали подобные акты и не имели ли они на то особых разрешений?

В отвращение, между тем, на будущее время подобных затруднений и дабы с одной стороны не оставить без исполнения распоряжения кн. Цицианова, а с другой не стеснять Калмык, главнейше вступающих в работы для доставления семействам их пропитания и, как известно ему, губернатору, большею частью нанимающихся не иначе, как с получением задатков, всей почти договорной цене равняющихся, и наконец, дабы от прекращения оных не произошло в работниках вящшего недостатка, по малому населению губернии уже ощущаемого: то губернатор предписал Коханову, войдя в ближайшее рассмотрение сего предмета, донести: а) какого состояния Калмыки нанимаются в частные работы и что к тому их побуждает: приобретение ли денег для будущего времени, или же неимение других к пропитанию способов, или же, наконец, опасение подвергнуть семейства свои изнурению и голоду? б) Не потерпят ли они совершенного стеснения от решительного прекращения выдач самомалейших задатков? в) При найме Калмык на рыболовные промыслы достаточно ли будет одной доброй воли их располагать совершенно условиями, или же по неведению их Российских законов и по свойственной им простоте должны быть какие ограничения и в чем могут они состоять? и г) Обеспечиваются ли договоры, Калмыками с другого звания людьми заключаемые, точным исполнением оных сими последними, а в случае нарушения со стороны Калмык взысканием по поручительству бодокчея, частным приставом засвидетельствованному?

К сему губернатор присовокупил, что доколе не будут утверждены предположения о соглашении обоюдных выгод Калмык и промышленников, первым не должно быть воспрещаемо наниматься у поверенного кн. Юсупова и лейтенанта Дурнова на рыбные промыслы, с тем однакоже, чтобы условия, с ними заключаемые, не были для них тягостны и вредны.

Губернатор, не получив от Коханова донесения ни на сие предписание, ни на другое от 12-го января 1822 года, отнесся к нему вновь от 26-го того же месяца, изъясняя следующее:

Поверенный кн. Юсупова Окунев, представляя ему, губернатору, один из договоров, им с Калмыками о работе на промыслах заключенных, засвидетельствованный толмачом Калмыкского штата без ответственности, объявил, что таковое засвидетельствование не обеспечивает доверителя его в точном со стороны Калмык выполнении сделанных с ним условий; что он, имея в виду объявленное главным приставом воспрещение давать задатки без разрешения начальства, не может удовлетворить настоятельным требованиям Калмык, никак не соглашающихся идти на промыслы, кои по недостатку работников будут уже оставаться без производства.

Вслед за сим Калмыкского Базара бодокчеи: Экицохурова улуса владельцы Церен Убуши и [548] Чурюм; Яндыковского улуса владельцы Надмит, Хара Манжи и Соргов и Багацохурова улуса зайсанг Уту Нолун поданным ему, губернатору, прошением изъясняли, что многим бедным Калмыкам разных орд, за поручительством их, бодокчеев, в прежнее время нанимавшимся у рыбопромышленников в работу, ныне по приходе в Астрахань отказано в выдаче задатков и что они в ожидании разрешения на получение таковых, проживая долгое время, лишились не только средств к пропитанию, но даже и зимнего платья. Посему бодокчеи просили дозволить Калмыкам вступить в работы на прежних правах.

В то же время находившиеся во множестве в Астрахани Калмыки, толпами являясь к нему, губернатору, в жалком положении, просили разрешить выдачу им задатков, объясняя притом, что одно лишь недостаточное состояние заставляет их отлучиться на промыслы; что, не получив задатков, не для чего им возвращаться в кочевья, ибо семейства их ожидают скорейшего доставления хлеба и что, наконец, если не получат теперь же денег, то по неимению способов к пропитанию неминуемо подвергнутся изнурению и голоду.

Далее губернатор изъяснял, что означенное выше распоряжение кн. Цицианова сделано было единственно в пользу Калмык для того, чтобы по простоте их промышленники, задатками обольщающие, не могли нанимать их за дешевую цену; что правило сие однакоже, сколько известно, на деле исполняемо не было, ибо Калмыки, продолжая беспрепятственно наниматься на прежнем основании, конечно, оставались при мысли, что выдача им денег вперед никогда воспрещаема не была, поелику заемные письма, вместе с договорами свидетельствуемые, означали не что иное, как задатки, в виде займа данные; что поелику местное Калмыкское управление не доносило в свое время, как бы то следовало, о неудобствах сделанного кн. Цициановым распоряжения, невыполнение коего доселе прикрываемо было канцелярским изворотом, и поелику Калмыки, вышедшие уже из кочевьев в уверенности получить задатки, к отказу в них нимало не приготовлены: то запрещение в настоящее время было бы, по мнению его, губернатора, мерою стеснительною и, следственно, противною цели, какую имел кн. Цицианов.

Приняв все сие во уважение и зная, что на промыслы нанимаются токмо беднейшие Калмыки, от неполучения задатков могущие подвергнуться изнурению, голоду и оставаться в праздности во вред себе и обществу, губернатор нужным счел поручить Коханову следующее.

1) Оставить на собственном Калмыков и промышленников произволе заключать между собою договоры на работу, кто на сколько времени и с какими задатками пожелает. Количество задатков может быть помещаемо в самые условия, ибо заемные письма составляют одну лишь бесполезную форму.

2) Договоры должны быть заключаемы в присутствии бодокчеев по уполномочию владельцев и правителей улусов, ответствующих за выполнение условий. Бодокчеи имеют наблюдать, чтобы задаточные деньги не были проматываемы, а употребляемы на покупку в Астрахани хлеба, или же отсылаемы в кочевья для раздачи семействам.

3) На время обыкновенной явки нанимающихся Калмык назначить, как то и прежде уже было, одного из частных Калмыкских приставов в Базар для свидетельства условий, большею частью там заключаемых, и немедленно командировать туда такого чиновника, потому что проживающие в Астрахани Калмыки ожидают скорейшего разрешения на получение задатков.

4) Частному приставу наблюдать, чтобы при заключении условий Калмыки не были вовлечены в обманы. Посему договоры по-прежнему должны быть писаны на Калмыкском языке с переводом на Российский и объявляемы нанимающимся. В случае каких-либо подлогов Калмыкам во время отлучки из Астрахани главного пристава являться с жалобами прямо в губернатору для получения скорейшего удовлетворения.

Губернатор, изъясняя в заключении, что распоряжения сии должны быть исполняемы до получения разрешения на представление, сделанное им в. выс-у, вновь подтвердил Коханову доставить сведения, требованные от него упомянутым выше предписанием от 24-го декабря 1821 года.

Из донесения на сие Коханова, от 17-го февраля 1822 года, видно:

а) Для определения времени, с коего при найме Калмык начали писать договоры и заемные обязательства, посылан был в Астраханский архив переводчик Горшков, ничего однакоже по сему предмету не отыскавший.

Бывший главный пристав Ваценко от 5-го марта 1815 года подтвердил умершему впоследствии частному приставу Авакову, чтобы задатки отнюдь [549] даваемы не были; но предписание сие, равно как и распоряжение 1803 года, остались безуспешными, ибо в иных случаях в договорах писалось, что деньги будут выдаваемы помесячно; о заемных же письмах Калмык в задаточной сумме, займом на необходимые надобности названной, в договорах вовсе не упоминалось; в других случаях условия совершались без заемного письма с прописанием платежа и выдачи задатков; иногда же означалась только условная плата, а на задатки в виде займа давалось заемное письмо.

б) Свидетельствование сих актов, как полагал Коханов, произошло более от пронырства промышленников для нарушения известных им, без сомнения, правил, к охранению Калмык постановленных; частью же и от послабления впоследствии со стороны управлявших губерниею и губернаторов, предписывавших, вопреки распоряжения кн. Цицианова, взыскивать с Калмык деньги по помянутым актам.

в) Калмыки, в работы нанимающиеся, суть состояния недостаточного и большею частью поведения развратного; к найму же побуждаются они привычкою получать большие задатки, ими проигрываемые и пропиваемые: таково вообще свойство рабочих Калмык.

г) Доселе Калмыкам выдаваемы были задатки вперед за два и за три месяца. В случае прекращения оных Калмыки по посредственному каждого из них состоянию не будут нуждаться в содержании, как по свойственной им вообще наклонности помогать ближнему, так и по попечению об их благосостоянии владельцев и зайсангов, самым Калмыкским законом обязываемых пещись в особенности о бедном классе людей. Сверх сего, по делам не видно ни одного примера, чтобы изнурился кто-либо из Калмык, имея зимнюю одежду собственного изделия и для пищи употребляя муку в малом количестве.

д) Ограничений при найме Калмык в работы он, Коханов, изыскать не может, ибо мера, кн. Цициановым принятая, столько же необходима, сколько и облегчительна для начальства по управлению Калмык; от распоряжения же, ей противного, возникнут во множестве претензии промышленников о взыскании задаточных денег, тогда как чиновники Калмыкского штата при весьма ограниченных средствах и без того довольно уже обременены делами.

е) Засвидетельствование пристава и поручительство бодокчеев не может вполне обеспечивать претензий промышленников, ибо первый свидетельствует акты, яко нотариус или маклер, а последние в случае неустоек промышленников удовлетворить могут не иным чем, как отыскиванием наемщиков. Бодокчеи, яко простые Калмыки, суть большею частью поведения неблагонадежного и, не имея никакого состояния, не могут удовлетворить претензиям промышленников, простирающимся иногда на значительные суммы, кои внести было бы тягостно даже целому улусу.

В заключение Коханов изъяснял, что он, никогда и никак не возбраняв Калмыкам наем, не приемлет однакоже на себя и ответственности за действие, противное неотмененному доселе распоряжению кн. Цицианова.

За сим кн. Юсупов запискою, от 15-го февраля 1822 года Азиятскому Департаменту представленною, изъяснял.

Для лова рыбы в Каспийских и других водах с давних времен нанимаемы были Калмыки, в число договорной суммы получавшие с засвидетельствования главного пристава задатки, выдача коих однако впоследствии была воспрещена. Недостаток в работниках и требования Калмык, без задатков в работы не вступавших, заставили уклониться от распоряжения, кн. Цициановым сделанного. А как о выполнении оного вновь строжайше подтверждено главным приставом Кохановым, то он, кн. Юсупов, просил по-прежнему дозволить Калмыкам наниматься на промыслы с тем, чтобы о выданных им задатках свидетельствовал пристав.

Посему Азиятский Департамент от 16-го февраля того же года предписал Коханову: а) беспристрастно рассмотрев соотношения между собою промышленников и Калмык и по соображении с местными обстоятельствами изыскать средство, могущее соединить обоюдные их выгоды; так например могло бы быть полезно, чтобы сами владельцы заключали с промышленниками контракты и затем уже, в случае неустоек отвечали за своих подвластных, или же, чтобы сим последним выдавались паспорты, могущие в обеспечение быть удерживаемы хозяевами, и б) подобное или иное предположение, какое признает он удобным по несомнительном в пользе оного удостоверении, представить Департаменту на рассмотрение.

В ответ на сие Коханов, от 27-го марта 1822 года, донес: [550]

1) Нанимающиеся в работы Калмыки разных улусов имеют обыкновенное жилище не в кругу оных, но одни, по Кизлярскому тракту, на мочагах, а другие в городах, уездах и при самых рыбных промыслах. Находясь посему в немалом от владельцев расстоянии, тягостно было бы им являться за получением письменных видов.

2) В договорах о найме Калмык помещается полное число артели, состоящей из 10-ти, 15-ти и более человек, круговою порукою, с поручительством бодокчея, обязующихся; самые же задатки даются только трем или четверым, при заключении договора присутствующим, кои, приняв деньги как для себя, так и для заочных товарищей, ими произвольно в договоре включенных, обращаются в пьянстве и карточной игре. Впоследствии, когда видят, что им против Русских работников дана меньшая плата, они, по неимению более денег для нужд своих, уклоняются от обязанностей; если же иногда и являются, то, не заработав задатков, остаются должными промышленникам потому, что при новом найме переходят уже к другим хозяевам.

3) Промышленники, пользуясь простотою и привычкою Калмык забирать деньги, нанимают их преждевременно и дают задатки вперед за два и за три месяца; но убыток, от неустойки Калмык ежегодно происходящий, оставаться должен на собственном их страхе. Удовлетворять искам о взыскании задаточных денег, в значительном количестве накопившихся, невозможно, потому что имена артельщиков произвольно вписываются заключающими договоры и что рабочие Калмыки скотоводства почти не имеют.

4) Бодокчеи, за Калмык ручающиеся, по бедности своей задатков обеспечивать не могущие, удовлетворяют промышленников тем токмо, что отыскивают неустойщиков. Калмыки переходят к другим хозяевам потому, что их принимают без всяких условий, на что с марта 1821 года приносима была жалоба управляющему губерниею бодокчеями: Хара Манжею, Чурюмом, Джамбою и Соргоком. Они, как видно из представленной Кохановым копии, изъясняли, что нанявшиеся с поручительства их Калмыки перешли без контрактов на ватаги Всеволожского, кн. Долгорукова, Обезьянинова, Старцова и других; что за таковую неустойку пристав при Базаре Кальшевский делает им, бодокчеям, строгие понуждения, даже притеснения и что, наконец, они безуспешно с казаками ездили в улусы для отыскания 200 Калмык, не явившихся по договору к купцу Сапожникову; посему они просили о принятии мер к прекращению на будущее время таковых злоупотреблений.

Обстоятельство сие от 21-го марта того же года было предложено Астраханскому Губернскому Правлению для законного постановления, коего однако, не взирая на сделанное от 28-го ноября 1821 и 16-го марта 1822 годов им, Кохановым, вновь о том представление, не состоялось.

5) Владельцы улусов Хошоутовского полк. Тюменев, Торгоутовского Очир, Дербетевского кап. Тундутов, Торгоутовских Кичиков и Убуши, Большого Дербетева Хапчуков, владелица Яндыкова улуса Надмит; правители улусов Багацохуровского Онкор и Эркетеневского Меме, в общем их собрании, бывшем 25-го марта 1822 года, как видно из представленного в переводе объяснения их главному приставу от 26-го того же месяца, не согласились на предложение его, Коханова, в случае неустоек Калмык, возложить на бодокчеев или принять на себя ответственность; они также не хотели лично заключать контракты с промышленниками и в случае побега отыскивать Калмык.

Мнение их состояло в следующем: Не давая Калмыкам задатков, производить им плату на основании предложения кн. Цицианова; Калмык с особым для каждой артели билетом от владельца посылать к бодокчею своего улуса, коему в виде депутата совершать контракт с таким засвидетельствованием, что содержание оного согласно с условиями для ограждения Калмык от притеснений со стороны промышленников; бодокчею представлять контракт для свидетельствования приставу Базара; задатки выдавать по самой крайней необходимости и только в таком случае, если о том будет упомянуто в билете владельца, имеющего затем уже отвечать за неустойку и удовлетворять прямо от себя хозяина. Промышленники, условившиеся с Калмыками, таковых билетов не имеющими, не вправе требовать удовлетворения. В заключение владельцы, изъясняя, что по попечению их о семействах Калмык вообще прямой надобности в выдаче им задатков нет, просили довести о мнении их до сведения высшего начальства.

6) Беспорядки по найму Калмык прекратились бы, если бы промышленники, нанимая их при самом начале работ, не выдавали за два и за три месяца вперед задатков. Калмыки, состоя на лицо [551] и имея в руках деньги, охотнее и без уклончивости поступали бы в работу, и наконец

7) Если таким образом поступлено будет один год, то Калмыки легко оставят свою привычку и для найма будут приходить не ранее надлежащего времени.

Изъяснив таким образом ход и обстоятельства сего дела, требующего по важности предмета принятия мер, коими могли бы быть соглашены обоюдные выгоды промышленников и нанимающихся в работы Калмык, я обращаюсь к в. выс-у с покорнейшею просьбою, вникнув в существо всего вышесказанного и предложив о том, буде нужно, находящейся в Астрахани Коммисии Калмыкских дел, сообщить мне заключение ваше для учинения дальнейших распоряжений.