928. Тоже, ген. Ермолова к д. т. с. Ланскому, от 5-го октября 1825 года, № 33.

По случаю смерти в прошлом 1823 году управлявшего Калмыкским Малым Дербетевым улусом владельца кап. Эрдени Тайши Тундутова, после коего и по малолетству сына Деджита составлена бывшим главным приставом Кохановым опека из зайсангов и гелюнгов для заведывания сим улусом, под наблюдением брата умершего владельца кап. Джамбо Тайши Тундутова, управляющий Азиятским Департаментом от 7-го сентября 1823 года, № 542, отозвался ко мне с требованием мнения. не полезнее ли будет, пользуясь сим обстоятельством, Дербетевский улус обратить в казенное ведомство, в которое взят он был еще в 1786 году по смерти владельца Цендена; подобно сему поступить и с другою частью Дербетева улуса, который присвоила умершая в 1824 году вдова Бакбуш в пользу сына своего Очира Хапчукова, доводящегося племянником владельцу Габуну Шарапу, и с улусом Хошоутовским, оставшимся после умершего владельца Цагадая, у коего осталась жена с дочерью.

В продолжение двухлетних настоятельных требований и подтверждений моих о собрании полных по сим улусам сведений, едва мог я получить оные и то в таком виде, который едва поставляет в возможность представить правительству, до какой степени простирается запутанное положение [535] сих улусов. Подлинный рапорт ко мне Астраханского гражданского губернатора от 21-го мая 1824 года, № 2033, и таковой же и. д. главного пристава над Калмыкским народом к. с. Мамышева от 10-го ноября, № 1680, служат наилучшим того свидетельством.

Насчет Дербетева улуса я могу повторить здесь тоже, что последне управлявший большею частью оного умерший владелец Эрдени Тайши Тундутов, быв свойств слабых и руководимый окружавшими его священнослужителями, не мог и не умел ввести ничего полезного в улусе, кроме неумеренных поборов с подвластных его и безрасчетливого прожитка, которого большая часть исходила на окружавших его гелюнгов; по их же, без сомнения, внушению продолжал он и известную тяжбу с умершею владелицею Бакбушею и ее сыном Очиром, желая присвоить себе остальную часть Дербетева улуса, которую по смерти владельца Габуна Шарапа успел удержать в управлении его племянник Очир. Сего также домогается теперь оставшийся после смерти Эрдени Тайши брат его владелец кап. Джамбо Тайши Тундутов, человек еще слабейших свойств и менее благонадежный к управлению; а посему обе части Дербетева улуса по смерти настоящих прежних правителей оных, Габуна Шарапа и Эрдени Тайши Тундутова, как не составляющие частной собственности и в наследие потомству не подлежащие, в предупреждение дальнейшего расстройства от несогласий, владельцами в народе допущенных, я признаю полезнейшим принять по-прежнему в казенное ведомство, как сие было по смерти владельца Цендена, по крайней мере дотоле, пока время и обстоятельства откроют, какое управление над сим кочевым народом более приличествовать может, т. е. владельческое ли или казенное, ибо нельзя еще решительно заключить, чтобы и те части орды Калмыкской, кои находятся под управлением, так называемым казенным, как-то Эркетеневские и другие, заведываемые зайсангами и правителями из народа, были в лучшем устройстве.

За всем тем, для испытания удобности и приближения Дербетевской орды к порядку, полагал бы я управление обоими улусами поручить достойнейшим из зайсангов на первый год по назначению начальства: в большом улусе, по многочисленности его, составляющем по официальным бумагам до 3,000, а по частным сведениям более 8,000 кибиток трем, а в другой части Габун-Шарапской — двум, и снабдя их в руководство приличным наставлением. Дабы же отнять и у сих случай усиливать власть свою и влияние в легковерном народе, по миновании года и по взятии отчета признал я полезным переменять их другими по избранию от народа, кроме гелюнгов, которые ни в каком случае не должны быть допускаемы к управлению. Впрочем, буде сей способ введения в Калмыках благоустройства не был бы последован желаемым успехом или же Высочайшей власти угодно будет кого из владельцев Калмыкских в знак особенного внимания к заслугам или к личным достоинствам удостоить управления улусами сими, настоящее распоряжение может быть изменяемо сообразно обстоятельствам.

Из предписания моего и. д. Астраханского гражданского губернатора, по сему предмету данного и у сего в списке прилагаемого, в. выс-о изволите усмотреть, что я решился ныне же на меру введения сего управления в той части Дербетева улуса, которая после умершего правителя владельца Эрдени Тундутова находится под опекунским управлением, не утвержденным Азиятским Департаментом, и самоуправным действием неблагонамеренных опекунов более прежнего расстраивающимся. Относительно же другой части сего улуса, состоящей под управлением владельца Очира Хапчукова, который за дерзновенные поступки подвергнут следствию, а до окончания оного удален от управления улусом, решительное распоряжение насчет оной я предаю благоусмотрению в. выс-а.

Из вышеозначенных, представляемых при сем бумаг, вы усмотреть изволите, что сборы с улусных Калмык в пользу управляющих владельцев в последнее время в той части Дербетева улуса, которая была в заведывании умершего владельца Эрдени Тундутова, восходили до неимоверной суммы, так что и после его смерти в 1823 году собрано опекунами с показываемых только способными к службе 2,401 кибитка, по 75-ти р. с каждой — 181,275 р.; без всякого сомнения, не остались при сем случае без платежа, хотя, конечно, меньшего, и те семейства, кои вовсе сокрыты от счета, как и 1,135 малоимущественных, считаемых неспособными к службе. Почему количество суммы вообще должно составиться весьма значительным; но опекуны по закоснелому своевольству не дали и в сем гласном сборе надлежащего отчета, выискав к тому невежественный предлог, будто не было примера, чтобы суд Зарго утверждал и ревизовал долги покойных великих владетелей. [536]

Но изменяя один порядок управления в Дербетевой орде, не полагаю я уничтожить вовсе сбора, с Калмык введенного и существующего в пользу управляющих владельцев: довольно ограничить оный определенным количеством, заменив сим в некоторой степени как тот ущерб, который казна терпит, не взимая за земли, в количестве более 10-ти миллионов с угодьями Калмыкам без всякого оброка во владение предоставленные; равно за те издержки, кои исходят на содержание управления в Калмыкском народе, и наконец, насчет сих же доходов от Калмык Дербетева улуса производить приличное содержание владельцам, устраняемым от всякого на народ влияния, на которое по их обычаям и темному о вещах понятию считают они себя вправе и поныне. Содержание сие, по моему мнению, довольно достаточным быть может, определя в пожизненный пенсион:

1) Малолетнему сыну умершего кап. Эрдени Тайши Тундутова Деджиту до пришествия в возраст по 2,000 р. в год; потом же содержание ему назначится по усмотрению начальства.

2) Брату его, Эрдени, тоже кап. Джамбо Тайши Тундутову с женою и двумя сыновьями по жизнь на все семейство по 3,000 р. в год, и

3) Владельцу Малого Дербетева улуса Очиру Хапчукову с женою по 3,000 р. тоже по жизнь на все семейство.

По сему назначению на содержание сих трех фамилий выходить будет не более 8,000 р.; количество же сбора с улуса достаточно могло бы быть уменьшено до 12-ти р. с каждой кибитки в год, по примеру тому, как было постановлено судом Зарго 8-го ноября 1815 года по улусу Торгоутовского владельца Джиргада, приводя с тем вместе число кибиток, поколику возможно, в настоящую известность. В рассуждении же повинностей общественных, как-то на сформирование кордонных Калмык; на отправление кибиток к Кавказским водам; в удовлетворение за забираемых при проездах чиновников и приставов лошадей и проч., предоставить оные располагать по имуществам в каждом аймаке, зайсангом управляемом, применяясь к общей на улус раскладке, но не иначе, как с утверждения Коммисии Калмыкских дел. Мнение мое относительно продолжения взимания с Калмык платимой ими владельцам подати я основываю на образе того слепого понятия и уважения сего народа, какое имеют они к лицу своих владельцев, кои, и пользуясь неограниченною покорностью подвластных, и паче малоимущественных, налагают и получают от них все по произволению, — следовательно, с уменьшением сбора отяготительного народ, конечно, ощутит облегчение; но уничтожение вовсе оного может внушить в народе легкомысленном мнение, что с выбытием владельца прекратилась и зависимость их от других властей, ибо доселе по простоте своей полагают они всю власть над собою в лице владельцев (ноионов).

Впрочем, сбор сей для казны должен быть производим с одних аймачных и улусных разных наименований Калмык, не распространяясь на владельческих авганеров, которые выполняют обязанности свои в пользу владельцев по прежним их обычаям.

Насчет сих авганеров по Малому Дербетеву улусу в прилагаемом донесении и. д. главного пристава содержится сведение, что оные, состоя в числе 300 кибиток (по посторонним же известиям до 800), находятся в зависимости и управлении меньшего брата умершего Эрдени Тундутова, владельца кап. Джамбо Тайши Тундутова, с которым не имел прикосновения покойный Эрдени, потому что, управляя сам улусными Калмыками, доходы авганеров предоставил младшему брату. Поелику же авганеры составляют потомственное в роде их, Тундутовых, наследие, то я и поручил и. д. Астраханского гражданского губернатора предоставить обстоятельство сие рассмотреть и разобрать суду Зарго и потом Калмыкской Коммисии, которые если определят их раздел между дядею и племянником, то и малолетний Деджит будет с части своей получать доходы на свое воспитание.

Астраханский гражданский губернатор между прочим в мнении своем насчет сказанных улусов изъясняет, что по отстранении владельцев от влияния на народ Калмыкский, если они останутся на жительстве в сей ли орде или близко оной, все будут правильно или неправильно подвергаемы сомнению и самым подозрениям всякого в народе непорядка, а потому признает полезным отдалить их вовсе из здешних мест в Оренбургскую или Сибирские губернии, где кочуют их единоверцы Калмыки, предоставя и принадлежащим в собственность их Калмыкам, известным под названием авганеров, следовать за своими владельцами со всем имуществом и не возбраняя для отправления по их вере пригласить с собою и из духовенства всякого, кто пожелает, по крайней мере по одному при каждом владельце. Дабы же на новом месте [537] их обитания они могли найти достаточное количество земель, то поручить тамошнему губернскому начальству предварительно о сем распорядиться.

Мнения сего не признаю я сходственным ни с теми благодеяниями, какие со стороны правительства могут быть предоставлены в пользу сих владельцев, хотя за мнимые их права на народ Калмыкский, ни с тем поведением их самих, которое представляло бы какие-либо опасения насчет возмущения в народе. Подобные меры приличествовать могут тогда только, когда они того заслуживали бы своими поступками.

Что принадлежит до отставного после умершего владельца кап. Эрдени Тайши Тундутова, 11-ти-летнего сына Деджита, малолетнего сего приказал я, отделя его от дяди, иметь в Астрахани и дать ему приличное образование. Калмык же авганеров, сколько по положению суда Зарго на часть его принадлежать будет, отделя от владельца Джамбо Тайши Тундутова, равно и какое осталось после отца имение до совершенного возраста его, Деджита, поручить опеке под особенным наблюдением начальства и доходы с них обращать на приращение в пользу его капитала.

Относительно Калмык, оставшихся после умершего Хошоутовского владельца Цагалая, число коих, по собранным сведениям, способных и неспособных к службе считается 70 кибиток, то Хошоутовский владелец полк. Сербеджан Тюменев, простирая право свое на принадлежность их ему, имеет их в своем ведении потому, как полагать должно, что от Азиятского Департамента не воспоследовало еще разрешения на представления, сделанные и. д. Астраханского губернатора от 15-го июля и 5-го августа 1820 года, №№ 1935 и 2303, касательно завещания сих Калмык владельцем Цагалаем кн. Тюменеву, а оставшаяся жена Цагалая с дочерью, которые пользовались содержанием также по назначению Тюменева, напоследок скрылись. Как поступить надлежит с сими 70-ю кибитками Хошоутовских Калмык и к какой орде их для управления причислить, а с тем вместе и о назначении приличного содержания оставшейся вдове с дочерью, вследствие вышеизъясненного представления Азиятскому Департаменту я буду ожидать вашего разрешения.

В заключение всего не могу не повторить здесь представления моего Государственной Коллегии иностранных дел от 14-го мая 1818 года, чтобы правило обращения в казенное ведомство улусов Калмыкских, по смерти управляющих оными владельцев быв единожды принято навсегда, распространено было на все улусы, на кои не может простираться право наследия. Пример подобного рода владений представляет теперь известный по переписке с министром иностранных дел улус Яндыковский, который по решению Государственного Совета 1816 года присуждено было Торгоутовскому владельцу Санджи Убуше не как родовой, но из снисхождения к желанию народа. По смерти сего владельца явились вновь на улус двое претендателей: первый, старший его сын Церен Убуши, владеющий родовым Экицохуровским (?) улусом, а второй — мачеха сего, жена Санджи Убуши Надмит с тремя малолетними детьми. Улус сей в числе 1,059 кибиток был начально предоставлен Церену Убуши; впоследствии же по неудовольствиям отклонился к его мачехе владелице Надмит, коей старший 16-ти-летний сын Амгудулг, оставя ее с частью Калмык Яндыкова улуса до 200 кибиток, принял паки сторону Церена Убуши и перешел к нему. Таковые несогласия между владельцами, особенно в орде Калмыкской, падают на народ, который, разделяясь на партии, терпит бедствия, коих начальство не в силах отвратить, не имея постоянных правил. Проходя сие дело с того пункта, с которого вошло оно в суждение Государственного Совета, по мнению моему, ни владелец Церен Убуши, равно ни его мачеха с детьми не имеют права на улус Яндыковский и последние должны скорее участвовать в общем наследственном.