884. Отношение ген. Ермолова к гр. Кочубею, от 27-го июля 1820 года, № 136.

Случайно узнал я, что Брагунский владелец Адиль-Гирей в 1809 году, совместно с братом своим Минбулатом, злодейским образом умертвив кинжалом из собственных рук родного отца своего маиора Кучука Тайманова и старшего брата Ислама, завладел всем отцовским имением и ненаказанно вступил в управление Брагунским народом. Долго не мог я дать веры действительности столь зверского поступка и, почитая сведения, до меня дошедшие, более следствием вражды, либо мщения, столь обыкновенных между Азиятцами, и целый год оставлял его в покое, даже принимая ласково, когда он ко мне являлся; но прошедшего лета, во время пребывания моего на Сунже, тщательно разведав о сем происшествии чрез разных [503] посторонних владельцев, также чрез ближайших родственников самого Адиль-Гирея и людей, отцом его облагодетельствованных, я совершенно удостоверился в истине такового со стороны его бесчеловечия, которое даже и между простым народом гласно; при чем открылось еще и новое его злодейство против соучастника с ним в отцеубийстве, среднего брата Минбулата, которого он также впоследствии удушил больного, дабы, освободившись и от него, учиниться единственным владельцем всего имения. В сем случае по разноречию остается под сомнением одно только то, действительно ли он сего своего брата удушил собственными руками, как некоторые утвердительно показывают, или сие последнее убийство, по уверениям других, совершено служителями его в присутствии и по его приказанию.

Таким образом преступление Адиль-Гирея, учиненное при моих предместниках, быв явно обнаружено, заставило меня немедленно его арестовать и отослать в Темнолесскую крепость для содержания под стражею. Не полагая однакоже, чтобы о смерти отца его, бывшего владельцем и носившего штаб-офицерский чин, не было по крайней мере произведено следствия, я предписывал командующему на Кавказской Линии ген.-м. Сталю справиться о сем в делах моих предместников. Вследствие чего из бумаг, им отысканных и ко мне представленных, оказалось, что о сем необыкновенном происшествии производимо было следствие управлявшим Кумыками и мирными Чеченцами полк. Ахвердовым; что Адиль-Гирей найден действительно убийцею отца своего и старшого брата Ислама и что Кумыкский духовный суд на требование от него начальством сведения, основанного на коренных законах и обычаях Чеченского народа, кому должно принадлежать имение убитого маиора Кучука Тайманова, отозвался, что по их законам строго воспрещается отцеубийцам вступать в наследство отцовского имения, а должно оное принадлежать сестре Кучука, жене его и дочерям. Впоследствии однакоже видно из сих бумаг, что командовавший на Кавказской Линии ген.-от-инф. Булгаков представлял главнокомандовавшему в Грузии ген. Тормасову, что убийцы Минбулат и Адиль-Гирей, водворившись в доме отца их, управляют и народом, что якобы успели приобрести расположение оного к себе и что по уважению совершенного спокойствия и тишины, в какой они содержат Брагунскую деревню, полагает он весьма полезным оставить их в сем положении и отдать им отцовское имение. Но главнокомандовавший ген. Тормасов в предписании своем ген. Булгакову, хотя изъявил согласие, чтобы Минбулата и Адиль-Гирея оставить в имении, матери и сестрам принадлежащем; однакоже, как убийцам отца и брата, отнюдь формально не отдавать имения, а предоставить оное, согласно определению духовного суда, сестре Кучука, жене и дочерям.

На сем окончилось все производство сего дела.

С моей стороны думаю я, что ген. Булгаков в вышеизложенном мнении своем мог обмануться по ложным сведениям, ему доставленным, и что в сем случае, быть может, имели место какие-либо и непозволительные виды со стороны людей, на коих он полагался, ибо, не взирая и на предписание к нему главнокомандовавшего Тормасова, убийца Адиль-Гирей до самого взятия его под стражу оставался полным властелином всего отцовского имения.

Весьма непростительно было бы начальству еще долее терпеть столь неслыханное злодейство. Сколько мог я заметить из отзывов ко мне почетных старшин, даже для самих Чеченцев, вообще склонных ко всяким преступлениям и крайне загрубелых в нравах, сей зверский поступок Адиль-Гирея кажется ужасным и диким. А потому в предупреждение вредного влияния на народ, считая неприличным для достоинства Российского правительства оставлять убийцу без строгого наказания, я полагаю необходимо нужным, лишив его всех наследственных прав после отца, удалить на жительство в Иркутскую губернию для всегдашнего там пребывания под надзором полиции. Оставить же его в Темнолесской крепости, хотя и под крепкою стражею, было бы неблагонадежно по близости места его жительства и для того, что он по многим связям с разными хищниками неоднократно был подозреваем в разбоях и угоне табунов на Кавказской Линии.

Если в. с. изволите согласиться с сим мнением моим, то я всепокорнейше прошу вас о всех сих обстоятельствах довести до сведения Г. И. и почтить меня благосклонным уведомлением вашим о Высочайшей воле.

ВЫПИСКА

из бумаг об убийстве, Брагунским владельцем Адиль-Гиреем учиненном отцу его и старшему брату в 1809 году, совместно с средним его братом.

В выс-о, по поводу учиненного в командование предместников ваших Брагунским владельцем Адиль-Гиреем убийства отца его, имевшего [504] штаб-офицерский чин, и двух братьев, которое доселе непростительно терпимо было начальством, приказали взять его под стражу и, не полагая, чтобы по крайней мере не было произведено о смерти оных следствие, 13-го июля 1819 года предписали ген.-м. Сталю приказать в делах предместников ваших отыскать оное и доставить к в. выс-у.

Из доставленных 3-го сентября при рапорте ген.-м. Сталя бумаг видно. Рапорт ген. Булгакову полк. Ахвердова от 26-го июля 1809 года, что сыновья Брагунского владельца маиора Кучука Тайманова, средний Минбулат, находившийся в бегах в Чечне и меньший Адиль-Гирей, живший при отце в деревне Брагунской, имея связи и переговоры убить отца своего Кучука и старшого их брата Ислама, при случае, когда последний был послав отцом в Чеченские деревни, то, увидевшись с средним братом, условились в исполнении своего намерения и, подговорив на убийство 6 чел Чеченцев, приехали 18-го июля 1809 года в самую темную ночь к дому отца их. Остановясь за двором, Адиль пошел к комнате старшего брата и вызвал его под предлогом, что он привез с собой того человека, к которому его отец Кучук посылал. Ислам, не подозревая ничего, пошел с ним и лишь только наклонился, чтобы пролезть в лазейку за двор, был встречен несколькими саблями по голове, от которых и пал мертв. Потом он же Адиль пошел к отцовой комнате, которого разбудив и, под тем же предлогом вызвав на двор, сказал, что человек, им привезенный, хочет с ним видеться и что хотя старший брат Ислам с ним находится, но тот не хочет ни с кем говорить, кроме его, Кучука. Сей пошел по следам старшего сына и подобно ему был изрублен. После чего убийцы Минбулат и Адиль-Гирей тотчас вошли в управление домом и народом Брагунским.

При чем присовокуплено, что убийцы сии еще в прошлом 1808 году оказали покушение на жизнь своего отца и старшего брата и доходило с обеих сторон в самой деревне до ружейной стрельбы; при этом убит Адилем ближайший уздень отца его Кучука, по жалобе которого главнокомандовавший фельдмаршал гр. Гудович предписал детей Кучука, Минбулата и Адиля, вызвав в Кизляр, отправить в Моздокский верхний пограничный суд для поступления с ними по законам, но когда оные были вызваны, то отец их Кучук, будучи убежден просьбами своих приятелей, против их просил гр. Гудовича о том же, который на сие и согласился со строгим подтверждением, чтобы они впредь были в должном отцу их повиновении и послушании, взяв в том с них обязательство, каковое ими и дано под присягою на Алкоране с таким условием, что если обещание свое они нарушат, то уже не в праве претендовать, если лишены будут владельческого звания и отцовского имения.

Главнокомандовавший 14-го августа предписал ген. Булгакову войти в рассмотрение, кому по обычаям народа Чеченского принадлежит пользоваться имением после убитого маиора Кучука Тайманова и в праве ли убийцы оного дети иметь в оном участие. Ген. Булгаков поручил сие полк Ахвердову с тем, чтобы предоставить сие решению духовного в Чечне суда, который и ответствовал, что дети владельца Кучука, убийцы отца и брата не должны быть наследниками, а следует имение движимое и недвижимое его, Кучука, сестре, жене и дочерям. Полковник же Ахвердов, представя оное, присовокупил свое мнение, что нынешние владельцы, дети Кучука, Минбулат и Адиль, водворившись в доме отца их, управляют вместе с тем и всем народом н успели некоторым образом приобрести оного расположение к себе и доверенность. Брагунская деревня находится в совершенном спокойствии и тишине и потому полагает оставить их в теперешнем положении, отдав им и имение отцовское. Верность же их к Российскому правительству и повиновение утвердить присягой.

По поводу чего ген. Тормасов предписанием от 27 го ноября требовал от ген. Булгакова мнения, основанного на местных соображениях и на нравах сего народа, замечая при том, что по всем в свете законам, а наипаче естественным, отцеубийцы после отца наследниками быть не могут и было бы совершенное послабление от правительства, если бы таковые преступники не только остались ненаказанными, но и спокойными владельцами имения отца и брата, ими злодейски убитых.

Затем, вторым предписанием ген. Булгакову от 5-го декабря дал знать, что предположения полк. Ахвердова об оставлении сыновей убитого Брагунского владельца, маиора Кучука, Минбулата и Адиль-Гирея, в теперешнем их положении в имении, матери и сестрам их принадлежащем, и согласно мнения его, ген. Булгакова (какого содержания были сии предположения и мнение, бумаг нет), он, главнокомандующий, утверждает с тем однакоже чтобы имения оставшегося после отца отнюдь формально отце- и братоубийцам не отдавать, а отдать оное, как определил духовный суд, сестре Кучука, жене и дочерям.

Резолюция ген.-л. Вельяминова: «Преступников отдать под военный суд н поступить с ними по всей строгости законов — Тифлис, 2-го июля 1820 года.»