749. Депеша барона Строгонова к ген. Ермолову, от 15-го апреля 1820 года.

Приятным долгом поставляю себе принести в. выс-у искреннейшую мою благодарность за депешу, коею вы меня уведомить изволили от 18-го ноября. В оной нашел я столь же достопримечательные сведения насчет личных свойств обоих сыновей шахских, как и те дальновидные соображения, которые всегда придают столь высокую цену всем вашим сообщениям. Сии сведения соделываются ныне тем более полезными для наблюдателя, что судя по последним слухам, дошедшим сюда, приближается решительная эпоха для будущей судьбы Персии. Известия, полученные из Алеппо и Багдада, утверждают, что шах одержим отчаянною болезнью и что в случае кончины его предвидятся неминуемые внутренние раздоры в государстве; либо, не смотря на формальное объявление Аббас-мирзы наследником престола, не сомневаются в тех местах, что старший сын Мамед-Али-мирза не отречется добровольно от соперничества на наследство. Я не имел еще случая удостовериться, каким оком Порта взирает на происшествия, готовящиеся в Персии; но, кажется, нет сомнения, что она всякое там расстройство почтет для себя более выгодным, нежели предосудительным, следуя не столько политическим расчетам, сколько внушениям зависти и недоброхотства, давно уже существующим между сими единоверными державами. Во всяком случае не оставлю я обратить на сие обстоятельство особенное наблюдение и не премину сообщить в. выс-у все то, что окажется мне заслуживающим ваше внимание.

Что касается до течения дел наших с Портою, то и ныне, как и прежде, могу повторить, что ни 3-х-летние размышления, ни столь частые опыты великодушных и дружеских намерений Г. И. не успели еще до сих пор побудить Турецкое правительство ко взаимным расположениям искренно приступить к негоциации. Я уведомлял в. выс-о в свое время о крайне неудовлетворительном ответе султана на кабинетное письмо Е. И. В. и о ноте, [424] представленной мною в начале прошлого года. Сие новое доказательство несговорчивых расположений Порты не могло не произвести впечатления в уме Императора; но не переменило непоколебимых правил системы, стремящейся единственно к общему спокойствию и благоденствию. С откровенностью, свойственною великодушию и могуществу Г. И., не скрыл я перед Портою сожаления своего об ее упорстве; изложил ей разительное начертание обоюдных расположений и подвигов в течении 3-х-летних безуспешных переговоров и в заключение предоставил собственному выбору ее либо приступить к общему и искреннему исследованию и окончанию остающихся между обеими империями нерешенных прений, либо отложить важное дело сие впредь до другого времени с тем однакоже, чтобы Порта в сем последнем предположении строго наблюдала черту, определенную между вопросами, касающимися до негоциации, и текущими сношениями, дабы не присовокуплять небрежением или нарушением оных новых поводов к несогласиям. Вот существо мемориала, представленного мною Турецкому министерству на конференции, бывшей в исходе февраля сего года. Сообщение сие произвело, кажется, некоторое впечатление: Порта отозвалась, что она требует с ее стороны глубоких размышлений и тем отсрочила решительный ответ, следуя всегдашней системе своей выигрывать время и питая, может быть, ложную надежду на замешательства в делах Европейских, от коих по столь же ложным расчетам ожидает она выгодных для политики своей последствий. Я надеюсь по крайней мере, что каков бы ни был выбор Порты из двух предложений, ей сделанных, неизвестность не будет продолжительна и старания мои все будут клониться к скорейшему удостоверению об ее видах.

Пересматривая все подробности, касающиеся до VI ст., я не нашел у себя довольно обстоятельной карты Азиятских прибрежных владений, а потому, полагаясь на испытанное благорасположение ко мне в. выс-а, смею обеспокоить вас покорнейшею просьбою благоволить доставить мне верную, хотя по самому малому масштабу, карту одних берегов Черного моря, начиная от Анапы до кр. св. Николая, ибо на карте, полученной мною в С.-Петербурге от Министерства, не показаны подробно все места и крепости, на сей полосе находящиеся, или показаны под другими именами, так что, напр., ни Кемгал, ни Ахалкалаки не видны там, где они находиться должны. В. выс-о чувствительно обязать меня изволите исполнением сей просьбы моей столь поспешно, сколько можно по дальнему расстоянию и по благоусмотрению вашему самым верным образом. Я не решился бы обременять вас при обширных занятиях ваших, если бы не привык всегда прибегать с полною уверенностью к благосклонному содействию вашему во всем, что касается до пользы службы.