738. Тоже, к диван-эфендию Мамед-Сеиду, от 26-го апреля 1819 года, № 1309.

Чрез Ахмед-Агу имел я честь получить письмо ваше, из которого усматривая, что от Хафиз-Али-паши, отправившегося в Эрзерум в звании сераскира, поручено вам по воле султана управление Ахалцихским пашалыком, я с удовольствием поздравляю в. высокост. с таковою особенною к вам доверенностью Турецкого правительства, служащею несомненным доказательством отличных ваших достоинств.

Относительно уведомления меня, что вы, следуя правилам дружбы, приязни и доброго согласия, изгнали ныне из Ахалцихского пашалыка всех Лезгин, производивших в границах Грузии хищничества и что с моей стороны нужна осторожность, дабы Лезгины, укрывающиеся теперь в Грузинских лесах, не могли произвести какой-либо шалости, я радуюсь, что в. высокост. таким благородным поступком начинаете знакомство свое со мною и для меня весьма приятно за сие предварение изъявить вам искреннюю мою благодарность. Однакоже, как при ваших предместниках, много раз делавших мне подобные уверения, самые опыты утвердили меня в истине, что все их обещания были одни только бесполезные слова без всяких действий и что они, уверяя меня в строгом соблюдении правил дружественного союза, в то же время позволяли себе и своим подвластным явно нарушать мирные постановления, покровительствуя злодеев, [416] производящих в землях моего великого Государя разбои, хищничества и увлечения в плен: то и при сем случае я предоставляю себе совершенно положиться на уверения в. высокост. не прежде как впоследствии, когда испытаю самые действия. Таким образом остается мне теперь наблюдать только, куда изгнанные вами из Ахалцихского пашалыка Лезгины обратятся из Грузинских лесов, а особливо с добычею, когда им удастся что-либо разбойнически захватить в Грузии. Если они не найдут себе пристанища в Ахалцихском пашалыке, то без сомнения не избегнут истребления своего и я тогда дам полную веру искренности расположений в. высокост. к сохранению дружбы и доброго соседства. Буде же по обыкновению они отведут в плен и скот, ими угнанный, в Ахалцих, то я по прежнему буду заключать, что сии разбойники самим Ахалцихским правительством не выгнаны, а посланы только были для произведения грабительства в Грузии. Впрочем, с моей стороны я за излишнее почитаю уверять вас, сколь свято в течении 3-х лет моего здесь командования соблюдается Высочайшая воля моего Монарха, дабы правила мирного трактата были сохраняемы в ненарушимости. Целость до сего времени пограничных селений Ахалцихского пашалыка, спокойствие, сохраняемое со стороны Грузии и безопасность приезжающих во все места Грузии Ахалцихских купцов наилучшим образом могут свидетельствовать истину моих слов. Не скрою однакоже пред вами, что мне почти невозможно уже далее останавливать в народе, оскорбленном беспрерывными злодействами Ахалцихских жителей, сильных порывов его к справедливому мщению, которое неизбежно может случиться, если в. высокост. властью своею не поспешите прекратить беспорядков во владении, вверенном вашему управлению.

В рассуждении карантинов я должен сказать, что Турецкое правительство, не имеющее ни порядка, ни тех спасительных учреждений, какие существуют в Европейских державах для предохранения от заразы и допуская чрез то в своих владениях весьма часто появляться язве, обыкновенно в таких случаях продолжающейся долгое время, само подало повод к учреждению со стороны Турецких владений строгих карантинов для очищения в оных во всякое время проезжающих, а особливо купцов, так как зараза наиболее может скрываться в товарах. Грузия неоднократно уже испытала сию гибельную болезнь, всегда заносимую из Ахалциха или Карса. А потому, имея от самого великого моего Г. И. строгие правила, предначертанные мне насчет осторожностей от заразы, я никоим образом не могу отступить от оных, а еще менее вовсе уничтожить карантин, не взирая на то, что оный в благополучное время стесняет одинаково и здешних, как купцов, так и всех вообще проезжающих, кои терпят равную тягость, выдерживая положенный срок очищения всякий раз при возвращении своем из Турецких владений. Впрочем, единственно по благополучному теперь времени уважая просьбу в. высокост. и всего Ахалцихского общества, я ныне же дал повеление карантинам уменьшить срок очищения и задерживать в оных следующих из Ахалциха вместо 22-х дней только на 10. Таковое снисхождение, делаемое мною свыше моей власти, хотя может поставить меня в ответственность пред высшим правительством, но я принял оную на себя единственно для того, дабы тем более оправдать расположение мое и готовность к сближению с своими соседями и к вящшему утверждению дружественного союза.