735. Тоже, от 30-го августа 1818 года. — Кр. Грозная.

Препровождаю к в. пр. описание наглостей и своевольств начальников Турецких областей, смежных с Грузиею. Знал я, что справедливые жалобы жителей сей страны вверяю я попечительному ходатаю и защитнику и депеша в. пр. от 15-го мая, № 432, еще более меня утвердила в той уверенности. Ныне же, имев честь получить последнее от 1-го июля, № 553, сообщение, я должен обратиться с совершеннейшею благодарностью к вам за великодушное участие, которое вы изволите принимать в делах, относящихся до края, Высочайше мне вверенного. Не могу допустить нималейшего сомнения, чтобы выразительная и твердая настоятельность, с каковою в. пр. изволили поставить на вид Порте необходимость прекращения прежних беспорядков, не заставила ее принять приличествующие к тому меры. Обязанным однакоже почитаю я себя сообщить в. пр., что если бы Порта и чистосердечно того желала, то слишком ослабела власть ее над здешними областями и она того произвести не в состоянии. Начальники вдались в сообщество с разбойниками, ибо продажа увлекаемых христианских пленников составляет самый прибыточный торг и они вместо превращения хищничеств из корыстолюбия к ним поощряют, а тем, теряя между жителями всякое уважение, утверждают сих последних в неповиновении, нередко сопровождаемом буйством.

Разбойники, наносящие наиболее вреда обитателям Грузии, состоят большею частью из горских жителей Лезгин, которым начальники Турецких областей дают в оных убежище и для удобнейшего производства разбоев поселили их в самом ближайшем от границ наших расстоянии. Ныне наглость их уже до того достигла, что они, не ограничивая себя одним воровством, осмеливаются нападать на слабые партии и разъезды, от войск наших посылаемые, и на собственной земле нашей весьма недавно напали они на лагерь небольшого отряда казаков и отогнали их лошадей.

Совершенно согласен я с мнением в. пр., что предполагаемые мною меры к смирению разбойников, покровительствуемых Турецкими начальниками, могут подать Порте повод к разным жалобам и сие самое было причиною, что доселе всеми усилиями удерживал я оскорбленных жителей справедливое мщение, в понятии их необходимое. Но теперь смею предложить вопрос: могу ли я с тою же снисходительностью смотреть, когда и на самые войска наши они дерзают делать нападения? Не думаю, чтобы в подобных случаях без унижения можно было довольствоваться одними бесплодными уверениями Порты в дружбе и добром расположении. Впрочем, уверить могу в. пр., что все действия мои покорю самым строгим законам умеренности, исполняя и волю Г. И., и уважая в. пр. предстоящие великие труды. Я ожидаю, какое невежество и внушаемая недоверчивость противопоставят вам затруднение, когда приступите вы к негоциации о прибрежных владениях. С нетерпением ожидаю я уведомления о действиях по сему предмету в. пр. и вы, конечно, мне извинить изволите любопытство мое, зная сколько с вашими успехами тесно соединены успехи многих дел моих по краю, мною управляемому.