734. Тоже, к барону Строгонову, от 29-го августа 1818 года. — Лагерь на р. Сунже.

Ответ на депешу в. пр. от 13-го мая, № 431, должен я начать искреннейшею благодарностью за уведомление о Персидском посланнике Мугиб-Али-хане. Я очень уверен был, что от проницательности в. пр. не укроятся поступки его, хотя, впрочем, назначением в звании посланника обязан он знаменитой его хитрости. Обстоятельным познанием происков его вы изволили объяснить мне многие подозрения мои насчет Аббас-мирзы, о свойствах и наклонностях коего старался я передать сколько можно точное понятие нашему Министерству. При отправлении из Тегерана Мугиб-Али-хана не было никаких затей в помышлении самого шаха; но ему велено было получить наставление от Аббас-мирзы; у него он долго находился и на возвратном моем пути я его нашел и оставил в Тавризе. Здесь сооружен известный план союза и по нелепости его вижу я автора, злобного сеида каймакама Мирза-Безюрга, воспитавшего Аббас-мирзу и им управляющего. Сей дышащий к нам враждою вельможа изыскивает все средства ко вреду нашему; но тесный ум его, способный к обыкновенным только изменническим хитростям, ничего не порождает опасного.

В. пр. изволите заметить, что сближению сих двух народов препятствуют врожденная недоверчивость против Персиян и народная ненависть к ним Турок. Я не знал до какой степени простирается сия последняя; но не мог сомневаться, чтобы Турки не платили ею за то презрение, которое имеют к ним Персияне. На сих-то необходимых следствиях основываясь, делал я некогда предложение внушить в правительство Оттоманское подозрение насчет Аббас-мирзы и более еще растравить недоверчивость и опасение властолюбивых его замыслов.

В. пр. изволили совершенно наградить меня депешею вашею, ибо то, что в поведении Аббас-мирзы давало мне повод к некоторым заключениям и только догадкам, пред опытною прозорливостью и дальновидными соображениями вашими не могло удержать ложной наружности; вы наклонили большую доверчивость Министерства к сделанным мною замечаниям.

Я смею думать, что угадываю сомнение в. пр. насчет искренности Английского посла, что будто он не подкрепил кредитом своим некоторые действия Мугиб-Али-хана или по крайней мере не был бы предупрежден о том соотечественниками своими, нанимающимися в службу Аббас-мирзы.

Узнав несколько Персиян, я не удивляюсь [412] поступку Мугиб-Али-хана с поверенным в делах Мирза-Фереджом; но сей последний весьма прилично своему поведению скрылся с дипломатического поприща.

В сем происшествии примечательно полномочие, данное, конечно, Аббас-мирзою, ибо Мирза-Фередж принадлежал ему и собственно им был употреблен.

Не хочу пропустить, не сообщив в. пр., что бывший в Персии доктор Кемпбель, душа всех действий Англичан, недавно умер. 9-ти-летнее пребывание его в Персии, короткое знакомство с Аббас-мирзою и окружающими его, качество доктора, дающее вход в дома знатнейших людей, а паче особенная способность на все средства, не заботясь о достоинстве оных, делали его для пользы Англичан необходимым в Персии.

Мирза-Абуль-Хасан-хан, о коем в. пр. упоминать изволите, не полагаю я, чтобы имел поручение в Константинополе, но главнейшие занятия его будут в Англии. К Венскому двору отправляется племянник Мирза-Абуль-Хасан-хана, бывший с ним в С.-Петербурге, человек ничтожный и пьяный.