730. Депеша барона Строгонова ген. Ермолову, от 15-го мая 1818 года. — Буюк-дере.

С особенным вниманием читал я отношение [409] в. выс-а от 19-го марта, № 57, с приложением ведомости о неприязненных поступках соседних с Грузиею Турецких начальников и о безуспешных домогательствах ваших к прекращению столь дерзновенного своевольства. Я не только не упущу случая дать полный вес справедливым жалобам вашим, но почитаю доставление сих подробных сведений истинным подарком, который придаст новую силу доводам моим, когда наступит с Портою вопрос о прибрежных владениях и о крепостях наших в Азии. Я занимаюсь накоплением таковых существенных материалов и мало по малу буду поставлять в виду Порты, сколько необузданность ее начальников ежеминутно подвергает жизнь и свободу подданных всемилостивейшего Государя нашего и оскорбляет спокойствие и доброе согласие между обеими империями. Повторение твердых моих представлений, подкрепленных обстоятельными доказательствами, приведет, надеюсь, Порту в недоумение и ослабит возражения, на которые будет она в состоянии приуготовиться заранее при беспрестанно возрождающихся причинах к жалобам моим.

Легко поверю я, сколь трудно в. выс-у воздерживать мщение жителей, оскорбленных беспрестанными разбоями и хищническим увлечением ближних их. Чувство столь справедливое и пристойное подданным сильной Империи само по себе не имеет нужды в оправдании. В полной уверенности на высокую проницательность и на мудрую твердость вашу не сомневаюсь нимало, что все те меры, кои вы изволите признать необходимыми в сохранению спокойствия в крае, управлению вашему вверенном, основаны на прозорливых ваших соображениях и местных обстоятельствах, совершенно вам известных. Успокаиваясь сею непоколебимою уверенностью, я позволяю себе сообщить вам мнение мое с такою же откровенностью, каковою и вы меня изволите удостаивать. Способ наказания Турецких грабителей, о коем в. выс-о упоминать изволите, может, конечно, произвести выгодное действие, внушив полезную боязнь и усмирив на время хищников; но если мера не исполнена будет с чрезмерною осторожностью, то не ослабит ли она вес жалоб наших, о коих в. выс-о возлагаете на меня попечение и не подаст ли повод Порте возражать равными же жалобами? Я повторяю, впрочем, что мнение мое, не опираясь на местных соображениях, вовсе мне неизвестных, может быть не соответствует обстоятельствам; во всяком случае я откровенно повергаю оное благорассуждению в. выс-а, совершенно будучи удостоверен в пользе и прозорливости всех действий ваших.

Сожалею, что не могу при сем случае представить вам какое-либо решительное понятие об успехе переговоров моих с Портою. Я как и прежде нахожусь в борьбе с медленностью и недоверчивостью Оттоманской политики, которую ни постоянство, ни убеждение не могли еще преодолеть и по сию пору. Выключая условленного в прошлом году разграничения на Дунае, не приведены еще в ясность прочие пункты переговоров наших. Сожалеть должно, что Порта столь мало усматривает свои выгоды и предается ложным мечтаниям, между тем как благие и миролюбивые намерения Г. И. должны были бы вселить в нее равные расположения и изгладить постороннее влияние. Но великодушная и кроткая система Двора нашего исключает всякую принужденную податливость и желает действовать единственно убеждением истины. Конечно, успехи сего рода медлительнее приобретаются, имея дело с недоверчивым правительством, каково Турецкое, но за то и успехи сии тем прочнее утверждены будут. Я вооружаюсь терпением и почерпаю новую бодрость в великодушных видах всемилостивейшего Государя нашего.