718. Депеша барона Строгонова ген. Ермолову, от 15-го ноября 1816 года. — Буюк-дере.

Имев уже честь вступить в сношения с в. выс-м письмом от 16-го (28-го) сентября, обязанностью своею поставляю ныне начать оные сообщением вам некоторых сведений, собранных мною здесь и относящихся к окрестностям края, управлению вашему вверенного.

В. выс-у не безызвестны неустройства, происходящие около Трепизонда и строгие меры, принимаемые Портою против Тушчи-оглу. Весьма вероятно, что оные служат только предлогом для отправления туда войск и военных снарядов. Буде не удастся усмирить мятежников силою оружия, то по-видимому Порта преднамеревается укротить мятеж миролюбивым образом. Сие поручение возложено будет на нового пашу Хуршид-оглу, бывшего прежде визирем, а потом пашею Салоникским; под видом же сего мнимого примирения предполагается лишить жизни означенного Тушчи-оглу. На благоусмотрение в. выс-а представляю я, не найдете ли согласным с пользою нашею известить под рукой сего последнего о таковых против него намерениях?

Дошло до моего сведения, что при новом паше Эрзерумском Джелал-эддине, том самом, который в 1811 году взят был в плен нашими войсками при Слободзее и содержался до заключения мира в Бухаресте, находится лекарь, родом Италиянец, служивший в Египте при Бонапартовой армии, из которой будто бы бежал и принял мухаммеданскую веру. Он человек лет 50-ти, но имя его мне неизвестно. Так как он пользуется полною доверенностью паши и человек весьма пронырливый, то статься может, что будет подослан к в. выс-у; почему и поставляю долгом довести до сведения вашего то, что мне на его счет известно.

В. выс-о, конечно, изволили быть извещены в свое время об отправлении, в исходе прошлого 1815 года, со стороны Порты некоего Сулейман-эфендия в качестве коммисара в Персию. Сей чиновник, коему препоручено было объяснить и положить конец несогласиям, существовавшим с Персиею, недавно возвратился сюда. Хотя я не успел еще собрать достоверных известий по сему предмету, но судя по всем сведениям, кажется, что он с успехом окончил свое поручение и подписал договор с Персиею. Для совершенного же окончания начатого им дела имеет прибыть сюда посланник от шаха Персидского: в сие звание назначается Хаджи-Ибрагим-эфенди, бывший здесь с подобным препоручением уже прежде во время султана Мустафы. Впрочем, Сулейман-эфенди не в самых выгодных выражениях отзывается насчет двора Персидского и между прочим объяснял, что Аббас-мирза, наследник престола, надеется на подпору с нашей стороны, хотя между тем переманивает к себе наших дезертиров. Он утверждает также, будто на пути своем слышал он о вступлении в Эривань 30,000 Российского корпуса. Сопровождавший Сулейман-эфендия чиновник Решид-бей описывает состояние Персии еще невыгоднейшим образом, утверждая, что мнимое спокойствие сего государства есть не что иное, как крайнее раззорение и угнетение народа и что кончина Фетх-Али-шаха, коего здоровье весьма расстроено от невоздержности, неминуемо ввергнет Персию в новые кровавые раздоры между сыновьями его.

Разные сии сведения о Персии почитаю приличным заключить уведомлением, что Сицилийский уроженец Фратакиа, бывший капитаном в Английской службе, заключил, по собственным словам его, условие с пребывающим здесь агентом Персидским о вступлении своем в службу по конной артиллерии и что здешняя Английская миссия печется об отправлении его в Персию. Также дошло до меня, что находившийся здесь тому назад несколько месяцев Швед Гейдестан, служивший при Мюрате, равномерно вступил в Персидскую службу.

В сношениях наших с Портою не воспоследовало еще никакого важного пояснения. Сколько прежде сего она с настоятельностью требовала разрешения об Азиятских побережных владениях, столько же теперь старается отклонять о том прение. Хотя, как уверяют, она твердо намерена не соглашаться на формальное уступление того края, однако не может скрыть от себя, что в настоящих обстоятельствах не у места было бы ей [401] помышлять о поднятии оружия; потому и вероятно, что Порта будет покушаться по постоянному обычаю своему проволочить время, чего мы с своей стороны никак не можем допустить. Миролюбивые, но твердые намерения Высочайшего Двора, исполнение коих препоручено мне всемилостивейшею Е. И. В. доверенностью, требуют с моей стороны соответственных с оными подвигов, о последствии коих не оставлю извещать в. выс-о по мере, сколько польза службы того требовать будет.