708. Отношение ген. Ермолова к гр. Нессельроде, от 20-го февраля 1827 года, № 7.

На сих днях Персидский чиновник Мирза-Мамед-Али прибыл из Тегерана с письмом ко мне от министра иностранных дел Мирза-Абуль-Хасан-хана, в коем уведомляя, что е. в. шах приказал отправить ко мне находившихся в столице Русских пленных, просит, чтобы письмо его к в. с. отправил я с нарочным. Посланный объявил, что их должно быть отпущено 250 чел. Он доставил также и письмо Аббас-мирзы, изъявляющее желание, чтобы посланному позволил я отправиться в С.-Петербург, хотя о том Мирза-Абуль-Хасан-хан совсем не упоминает. Переводы обоих писем у сего имею честь представить. Из них заключить надлежит, что мысль отправить посланного в С.-Петербург есть собственная Аббас-мирзы или внушенная ему иностранцами.

Мирза-Абуль-Хасан-хан снабдил посланного чиновника наставлением в чем он должен был со мною объясниться. Я потребовал, чтобы он изложил то на бумаге и перевод с наставления у сего препровождаю.

В. с. усмотреть изволите тоже намерение отнести насчет наш нарушение мира, каковое обнародовали они в изданной ими газете при начале военных действий. Изволите увидеть желание заключить перемирие, дабы в продолжение оного приступить к переговорам.

Вы позволите мне сказать мое мнение, что перемирия желает шах не для того одного, чтобы иметь более времени для приуготовлений, но не менее и для того, чтобы Английское правительство могло успеть употребить свое посредство для прекращения войны. Сие известие подучил я из Тавриза от человека, имеющего там большие связи, и весьма недавно сердарь Эриванский не скрыл от посланного моего к нему, что он уведомлен о старании, которое прилагает о том Английский посланник, находящийся в Персии, который не отказывает даже в надежде на успех. Я присоединю к сему слухи, довольно правдоподобные, что Виллок, бывший поверенным в делах при Персидском дворе, отправлен в Лондон по сему предмету и то, что присланный чиновник Мирза-Мамед-Али непритворно уверяет, что продолжение войны совершенно противно намерениям шаха и что он чистосердечно желает восстановления мира. Он старается даже извинять шаха, хотя, впрочем, весьма неловким образом.

Неудачное для Персиян начало войны при многих благоприятствовавших обстоятельствах и, как известно, немало упавший дух народа не оставляют почти сомнения в желании прекращения войны. [391] Я имею честь представить в. с. подлинное письмо к Мазаровичу доктора Макниля, служащего при Английском посланнике Макдональде, который прежде был доктором и секретарем миссии при Виллоке и который уважаем весьма шахом; также выписку из письма Французского инженера, Греческого происхождения, Семино, находящегося при Английском маиоре Монтисе для пособия ему при составлении карт.

Нужным также нахожу сообщить копии с двух писем Мазаровича, по приказанию моему писанных к сердарю Эриванскому в том намерении, чтобы возобновить прерванную с ним переписку. Первое из сих писем хотел Аббас-мирза истолковать в виде предложения о мире, хотя в. с. ничего похожего на то в оном найти не изволите. Впрочем, подобная ложь между Персиянами довольно обыкновенна, чтобы не казаться странною.

Мирза-Мамед-Али представил мне письмо Аббас-мирзы к ген.-адъют. кн. Меншикову. Возвратившийся из Персии тит. с. Носков, отвозивший шаху подарки, доставил мне письмо Мирза-Абуль-Хасан-хана к в. с., два письма к бывшему секретарем нашей миссии Амбургеру и одно к Английскому купцу Моберли, который давно уже в отсутствии из Тифлиса, но отец коего в С.-Петербурге, а брат в Одессе, почему оно и может по перлюстрации быть отправлено. Все сии письма я у сего препровождаю.

Мирза-Мамед-Али с вежливейшими от себя ответами отправлю обратно и с уверением, что если будут от в. с. письма, я немедленно их препровожу. Насчет перемирия уведомлю, что я без Высочайшего Г. И. повеления приступить к оному не смею.