662. Приказ Аббас-мирзы Мирза-Измаилу, получен в Эривани 1-го сафара 1242 года (22-го августа 1826 года).

(С Персидского, перевод старый)

Да будет известно в. высокост., что бумаги, писанные вами к министерству нашему, удостоились милостивого нашего воззрения и содержание оных совершенно понято. Касательно задержания е. св., наилучшего из вельмож христианских, ген. Меншикова, посланника знаменитой Российской Державы, в Эривани, о чем вы нам докладывали, весьма очевидно, что мы на сие противузаконное дело никоим образом не были согласны. Посему, написав ракам к сердарю Хусейн-хану, отправили оный вместе с его человеком, прибывшим к нам и ныне назад возвращающимся с приказанием не делать задержания и давать съестные припасы на всех станциях, ему принадлежащих, равно как и нужное число лошадей, дабы вы могли с совершенными почестями и уважением проводить посланника до границ Российских. Сверх сего, так как дальнее расстояние сердаря может замедлить исполнение сего приказания и будет причиною еще новой остановки для посланника, то выдали мы и отправили особенно еще другой ракам на имя Мирза-Измаила, управляющего Эриванью, дабы без малейшего задержания снабдил он посланника съестными припасами и лошадьми, кои должны вы, сообразно предписанию, на каждой станции принимать и удовлетворять ими и сопровождая его до границ, доставить в Российские владения и потом возвратиться назад; сверх того оказывать ему все должные почести и уважение и, прося извинения, стараться всячески, если он имеет неудовольствие по причине сей несколько-дневной задержки, прекратить оное. Мы обратили внимание и возымели особенное доверие к особе посланника, поелику узнали об его благонамерении и доброй цели.

Вы спрашивали об осаде кр. Шуши. На сие можем отвечать вам, что по обложении крепости и отрезании со всех сторон пути для провоза в оную съестных припасов, и когда положение жителей сделалось весьма трудным, путь к приступу в два или три дня нам открылся и только от оного зависело завоевание крепости. Из одного великодушия и милосердия и взирая на то, что при приступе побиение и расхищение жителей крепости, Русских, Армян и мусульман превзойдет всякую меру, и поелику жители и младенцы их обоего пола с унижением вышли из крепости и подняли великий вопль, то мы остановили приступ на день или на два. Тамошний полковник, понявши сие дело и зная, что завоевание крепости приступом не имеет для нас нималейшей трудности, в чем сам признается в письме своем к ген. Ермолову, перехваченном нашими караулами и переведенном, просил 8 дней сроку, чтобы отправить письмо к Ермолову и получить от него ответ. Если при всем том будет ему приказано защищать крепость, то мы поступим, как знаем и как между ним и Аллахом положили; а не то, он очистит крепость и со всем войском отправится в Тифлис и будет в безопасности от наших победоносных войск. Теперь ожидаем мы прибытия ответа на письмо его и поступаем в сие время перемирия весьма милостиво; остаются теперь только два или три дня от сего срока. По прибытии ответа, если он очистит крепость, хорошо; если же нет, то будет, что Аллаху угодно.