625. Рапорт полк. кн. Саварсамидзе ген.-л. Вельяминову, от 7-го июня 1826 года, № 287. — Караклис.

На повеление в. пр. сим доношу. Письмо, полученное мною от Джафар-хана и писанное им ко мне по приказанию сердаря, я представляю в. пр. и вслед за оным от самого сердаря, которое также изволите получить. Впрочем, по предписанию вашему по разрешении ген. Ермолова я стараюсь [346] иметь все дружественные отношения к Персидским начальникам и чиновникам и никак не доведу до неприятности, в чем заверяю в. пр.

Касательно до укоризны в письме Джафар-хана, будто бы я переступил Персидскую границу и выгнал Измаил-хана из его дома, тогда как он остановился на нашей земле в Куру-богазе, позади нашего отряда, в трех верстах от Мирака, когда прибыли наши жители для поселения, ему учтиво предложил я оставить и он перешел в Хаджи-Халиль-гюмбеди. По возвращении семейств наших Измаил-хан занял место по-прежнему в Куру-богазе, где и теперь находится и я не делаю ему никаких препятствий. Из сего в. пр. изволите усмотреть: преступил ли я вашу волю и не исполняется ли она в точности.

Войска Персидские, пехота и конница расположены на прежних местах; я рапортовал в. пр. по письму их о принадлежности им мест Артика, Гедик-кале и Гамза-чемена, которых они еще не занимали, а как они сии места считают своими, то мне и пишут, что я не должен был понудить Измаил-хана сойти с Куру-богаза.

Войск же Персияне не имеют в наших границах от Арпачая до Балык-чая, кроме теперешнего их расположения: пехота при дер. Али-богазе, а конница у их Караван-сарая, по близости Марагской речки и Дэвэ-бойни.

Кроме сего обязанностью своею считаю довести до сведения в. пр., что по приезде сюда 5-го числа полк. Бартоломея, 6-го я сам ездил с ним до Мирака, где расположен отряд, для лучшего удостоверения, чтобы он доложил кн. Меншикову, о чем будет известен и Аббас-мирза. По предписанию в. пр. я тотчас же прекратил работы в крепости, возвратил всех заселившихся жителей и отряд ожидает только возвращения войск Персидских, чтобы также следовать обратно, рассказав ему об исполнении с нашей стороны; Персияне же не только возвратятся по приказанию Аббас-мирзы, но сердарь намерен стать лагерем у нашего Караван-сарая и занять место, называемое Шереф-ханэ, к горам Памбакским. Он, видя с нашей стороны точное исполнение просьбы Аббас-мирзы до окончания переговоров, о чем писано и к сердарю, не выполнил повеления Аббас-мирзы и войска свои оставляет по прежнему. Посему полк. Бартоломей хотел поспешить известить меня какой получит ответ от сердаря, о чем я буду рапортовать тотчас же.

Джафар-хан распустил часть конницы в деревни, дабы и мы возвратились, которую он может собрать в 5 часов и Персияне непременно займут все места, чтобы я не мог им препятствовать, а более он не имеет нималейшей причины жаловаться на меня. А как мне хорошо известны бессовестные Персияне, которые не только не постыдятся выдумать ложь, но прибавят, ибо сие есть у них первое достоинство и добродетель, а честность есть величайший порок.

Смею доложить в. пр.: Вы изволите полагать, что я грубыми поступками или неумением довожу Персиян до жалоб, чрез что они беспрестанно вас беспокоят; но я совершенно невинно подвергаюсь под гнев ваш из одного моего усердия к службе и преданности к высшему начальству, ибо вижу вредные для нас намерения, до которых я не допускаю и кои всегда предупреждаю. Вся моя вина против них, — докладываю истину как честный офицер и не скрываю от вас, — и все неудовольствие их только в одном состоит: они тогда будут покойны, когда в. пр. удалите меня от них из сего края.