610. Тоже, от 4-го марта 1826 года.

Тит. с. Амбургер уведомляет, что в Тавризе по получении официального известия о кончине в Бозе почившего Императора и о принесенной присяге Е. Выс. Цесаревичу, вскоре распространился [338] слух о восшествии на Престол Г. И. Николая Павловича и в тоже время о случившемся в С.-Петербурге 14-го декабря происшествии. Люди неблагонамеренные, ищущие нарушить дружественные связи с Россиею, воспользовавшись сими обстоятельствами, рассеяли молву, что Е. Выс. Цесаревич собрал войско и Россия раздираема междоусобною войною. В Персии подобная молва, сколько бы ни была нелепа, кажется всегда правдоподобною, ибо перемена властвующих над оною всегда сопровождаема беспорядками и потрясением. Сам Аббас-мирза, в понятии которого не иначе должно сие случиться, из собственного чувства боязни подобного события поверил молве и, не дождавшись достовернейших известий, отправил нарочного с донесением к шаху, стараясь всячески воспламенить его к войне, и думая воспользоваться вымышленными раздорами внутри России. Войскам повсюду дано поведение быть в готовности. Аббас-мирза выезжает к стороне нашей Карабагской границы.

Не мог Амбургер узнать точно ли основательны слухи, что отправлены войска на границу Карабагскую; но обо всем вышеизъясненном сообщает удостоверительно, присоединяя между тем, что по чрезвычайному недостатку и дороговизне хлеба, равно фуража, значительного числа войск в настоящее время Аббас-мирза никак собрать не может.

Аббас-мирза же, по словам Амбургера, хотя и продает собственный хлеб, но не взирает на нужды народа; напротив, пользуясь недостатком оного, ищет продать его за выгоднейшую цену.

Е. в. шах на письмо мое, коим извещал я о кончине блаженныя памяти Императора, отвечает весьма благосклонно, как всегда, а что от него отправлен будет в С.-Петербург посол с поздравлением о восшествии на Престол Г. И., уведомил меня Мирза-Абуль-Хасан-хан, управляющий иностранными делами. Посол сей назначался к Е. Выс. Цесаревичу и, всеконечно, будет таковой же к ныне благополучно царствующему Императору.

Шах был постоянен в миролюбивых наклонностях и невероятно, чтобы до возвращения посла из С.-Петербурга допустил неприязненные действия. Аббас-мирза же едва ли осмелится на что-либо решиться самопроизвольно.