573. Рапорт с. с. Ваценко ген. Ермолову, от 30-го мая 1825 года, № 72. — Тегеран.

Из приложенных при сем копий выписки из письма Мельникова и отношения моего к Манучехр-хану в. выс-о усмотреть изволите до какой степени простираются дерзость и наглость Гилянских чиновников, кои обижают и притесняют безнаказанно Российских подданных, а имеющим требования даже по векселям не делают нималейшего удовлетворения. Манучехр-хан, занимающий место садри-азама, уверял меня лично и чрез переводчика Ганжаева, что он предписал Рештскому наибу учинить немедленно полное удовлетворение Российским подданным; при всем том, как видно из полученных мною жалоб из Гиляна, вместо удовлетворения увеличились обиды и притеснения.

20-го прошлого февраля я имел честь донести в. выс-у, что холод и сырость расстроили мое здоровье, а напоследок оказалась боль в груди с кашлем. Я принужден был прибегнуть к Английскому доктору Макнилю с просьбою о подании мне помощи. Английский поверенный в делах Виллок и доктор Макниль, посещая меня иногда, заметили, что здоровье мое расстроено, и видя к тому же, что я скучаю, предлагали мне многократно переехать к ним, так как они имеют обширный дом, два большие сада и сверх того много лошадей и прислуги; они оба уверяли меня, что мне необходимо нужны рассеяние и движение, коих я в занимаемом доме не мог иметь. Пока я не чувствовал боли в груди с кашлем я не соглашался на их предложение, но как сие последовало, то доктор Макниль объявил мне, что он должен видеть меня несколько раз в сутки, дабы узнать чем я болен и чем должно меня лечить, почему и советовал мне переехать к ним, без чего он не может решиться лечить меня. К тому же прибывший сюда маркиз Джермини (Жомини?) привез мне от Мазаровича рекомендательное письмо, по содержанию коего я полагал, что он остановится у меня, однако до свидания со мною он остановился у Виллока. Как Мазарович в письме своем пишет, что нужно иметь надзор за поведением его, то по сим двум причинам я решился переехать к Виллоку как для лечения, так и для надзора за маркизом. Виллок представлял его здешнему губернатору шах-задэ Зилли-султану, Абдул-Вехабу и прочим чиновникам и своим знакомым. Сколько я мог заметить, он имел часто тайные переговоры с Виллоком, но кажется мне, что главный предмет его получить орден Льва и Солнца. Он пробыл здесь 8 дней и отправился 12-го апреля в Испагань к шаху. Более я не мог ничего узнать, потому что он хотя имеет двух толмачей, но Виллок, заступая их место, оставляет их без действия.

Пребывание мое у Виллока около 20-ти дней доставило мне сведение, что Персидское министерство, уверено будучи, что Г. И. учинил присягу быть в дружбе и мире со всеми государствами и имея полное сведение о поведении Порты с нами в течение трех лет, к тому же считая Персию сильнее Турции, решилось перечить нам во всем и притеснять наших подданных. С другой стороны здешняя Английская миссия состоит из поверенного [315] в делах Виллока, знающего Персидский язык и имеющего обширное знакомство, потому что он находится здесь около 20-ти лет, и доктора Макниля, равномерно знающего Персидский язык, который сверх того обязан лечить даром всех Персиян и снабжать их лекарствами. Сии две причины достаточны уже Английской миссии, чтобы успевать во всем, ибо все Персияне пользуются от Англичан здесь в Тавризе и в Бендер-Бушире мелочными подарками от миссии и лечением. Здешнее правительство признает Английскую миссию за дружественную, потому что Англия обязалась давать ежегодно Персии по 200 т. туманов, если только она будет иметь войну с Россиею. Английский двор обратил все внимание свое на пользу торговли и зная от здешней миссии, что Российская торговля взяла верх до такой степени, что во всей Персии Английского товара нет в продаже, потому что привозимый из России продается гораздо дешевле, предоставил все Персидские дела Индийской Компании, назначившей сюда от себя посланником полк. Макдональда, который чрез два месяца имеет прибыть сюда. Нет сомнения, что Персидский двор по внушению Англичан притесняет Российских купцов, а Английская миссия старается возобновить несогласие между Россиею и Персиею в уповании принудить Персиян покупать их товары и тем уничтожить совсем нашу торговлю. Английская миссия имеет все удобности действовать по желанию своему по причинам вышеизложенным; сверх того неблагодарный Абуль-Хасан-хан, получающий пенсию от Английской Индийской Компании, состоящую из 3 т. туманов, действует в пользу ее день и ночь. Я не сомневаюсь теперь, что он старается склонить Манучехр-хана на сторону Англичан, потому что он нисколько не действует в нашу пользу, хотя и обнадеживает меня в добром своем расположении; причину же тому поставляет ту, что будучи Грузин (Армянин?) и имея родственников в Тифлисе, боится действовать явно, дабы не дать подозрения в преданности к России и тем потерять доверенность шаха.

В течении 10-ти месяцев у меня никто не был из первых здешних чиновников, а теперь я очевидный свидетель, что они всякий день приезжают к Виллоку, от коего получают в подарок чай, сукно, очки, перочинные ножи, ножницы и другие мелочи, а больные приезжают к доктору. 19-го сего течения шах-задэ Али-шах Зилли-султан сделал визит Виллоку, который поднес ему в подарок одну шаль в 1,000 р., золотые часы, очки и перочинный нож; шах-задэ взял однако только две последние вещи. По сей причине им все происшествия немедленно бывают известны и они имеют полное сведение о Персии. Я полагаю, что пока мы не будем иметь в нашем владении Гиляна Персияне никогда не будут сговорчивы, а Англичане будут стараться ссорить нас с ними в надежде уничтожить нашу торговлю. Когда же Гилян будет наш, тогда Персия принуждена будет покупать наш шелк, без коего она обойтись не может, как и все наши товары, а внушения Англии будут тогда неуместны и тщетны.

Здесь получено известие, что шах, прибыв в Испагань, велел задержать Хаджи-Хашим-хана, учинившего там многие грабежи, смертоубийства и возмущение; на другой день велел дать ему 2,000 ударов по пятам, потом продеть ему снурок сквозь ноздри и, надев на голову конус из бумаги вместо шапки, возить его на осле по всему городу. По исполнении сего велел взыскать с него 50 т. туманов штрафу за смертоубийство.

Шах, выезжая из Испагани, приказал представить оного хана и объявил ему, что он велит вынуть ему глаза. Хашим-хан предложил шаху за глаза 10 т. туманов, но шах осердясь, велел тотчас вынуть ему оные. Опомнясь однако, что он теряет помянутую сумму, велел бить его по пятам, пока взнесет он предложенные им 10 т. туманов. Его мучили целый день, но денег вынудить не могли, почему салахдар Юсуф-хан выпросил у шаха Хашим-хану отсрочку для внесения помянутой суммы.

Шах прибыл сюда 15-го течения.

Долгом поставляю однако донести в. выс-у, что полезнее будет для Высочайшей службы, если вам угодно будет относиться по делам и к Манучехр-хану, от которого здесь все зависит. Честолюбие его заставит действовать, без сомнения, в нашу пользу, а дабы достигнуть до сей цели, он не дает хода Абуль-Хасан-хану ни в чем.

Эмин-уд-доулэ Абдулла-хан лишен шахом должности, доверия и всего движимого и недвижимого имения за худое управление в Испагани. Мутемид-уд-доулэ Абдул-Вехаб не терпим шахом, потому что он гол и часто просит денег. Эшик-агаси Аллах-Яр-хан в милости у шаха и уже наименован садри-азамом, но под руководством Манучехр-хана. Абуль-Хасан-хан представляет иностранцев шаху. Он говорил мне, что шах намерен отправить его на границу для свидания с в. выс-м для окончания дела о границе и для учинения нужного [316] по сему делу акта. Все они не смеют ничего делать и даже докладывать шаху без согласия Манучехр-хана, который давно получил от шаха жезл начальства.

Дабы дать сведение в. выс-у о качестве Абуль-Хасан-хана, смею донести о следующем происшествии: Один Дербентский житель имеет получить от одного здешнего жителя 140 туманов; я просил о нем несколько раз Манучехр-хана и Абуль-Хасан-хана. На сих днях сей взялся горячо окончить его претензию, однако кончилось тем, что он потребовал от просителя вознаграждения за труды; когда же проситель отвечал ему, что он почти умирает с голоду, то Абуль-Хасан-хан сказал ему на другой день, чтобы он явился в Манучехр-хану, от коего зависит его дело. Здесь нельзя успеть ни в чем без подарков, коих и сам шах в состоянии потребовать; в доказательство чего имею честь присовокупить, что Аббас-мирза известил шаха о приезде виконта Дебасена-де-Ришмона с подарками от Французского короля. Шах послал нарочного с повелением остановить его в Тавризе, ибо он желает принять его с отличными почестями в Султаниэ; с другой стороны он ожидает Английского посланника с подарками из Индии, от чего находится в восторге.

Здесь все говорят о войне с Россиею; на сих днях пронесся слух о сражении, бывшем по близости Эривани.

На место эмин-уд-доулэ, начальствовавшего в Испагани, шах оставил одного малолетнего своего сына и при нем управляющим супехдара Юсуф-хана. Маркиз Жомини возвратился сюда и живет по-прежнему у Виллока, чрез коего старается получить Персидский орден.