548. Рапорт с. с. Ваценко ген. Ермолову, от 23-го декабря 1824 года, № 58. — Тегеран.
Я имел честь донести в. выс-у рапортом от 20-го ноября, № 43, что в отведенном мне здесь доме невозможно жить зимою, почему и просил позволения ехать в Баку для ожидания разрешения об участи моей. При наступлении холода, не имея возможности согреться ни днем ни ночью, я просил Манучехр-хана, занимающего ныне место садри-азама, чрез пристава и переводчика Ганжаева о доставлении мне средства быть теплее, но не получа никакого ответа, я решился просить его о сем письмом, коего копию при сем имею честь представить. Узнав о содержании оного, он отвечал ему, что Русские привыкли к холоду; в сему присовокупил, что Английская миссия имеет собственный дом, потому и я могу строиться по моему желанию. Переводчик отвечал ему, что Русские переносят холод только в военное время, но что я, не зная, останусь ли здесь или уеду, заняться строением не могу, а особливо в зимнее время. На другой день переводчик просил его моим именем дать мне возможность нанять помесячно теплую квартиру, но получил в ответ, что никто не даст мне своего дома в наймы; затем сказал, что он доложит о сем шаху и даст мне ответ. Не получая оного поныне, хотя я посылал переводчика за оным и сегодня, я вижу, что оного никогда не получу.
Письмо с. с. Ваценко к Манучехр-хану, от 19-го ноября 1824 года.
Переводчик Ганжаев имел честь уведомить в. высокост., что я со всеми, при мне находящимися, не имею удобности ни днем ни ночью обогреться в отведенном мне доме по той причине, что передние стены комнат, состоящие из нескольких сот стекол, побитых и худо вставленных, отнимают всю возможность обогреть их; к тому же в одной комнате находится четверо дверей, кои худо запираются и сверх того с большими щелями; в них нет каминов, кои однако были бы бесполезны. С наступления зимы, дрожа с находящимися при мне день и ночь и не видя поныне никакого улучшения, я прошу в. высокост. обратить внимание на нас, страждущих без всякой причины, тем более, что и пленные содержатся в России лучше нежели я здесь, вызванный в сию столицу в противность назначения моего и собственного желания. До начатия зимы я хотел переделать одну комнату на свой счет, но пристав Манучехр-бек сказал мне, что сего учинить невозможно, ибо переделкою я испорчу дом и что в них сделать каминов невозможно.