520. Тоже, ген. Ермолова тит. с. Амбургеру, от 20-го июля 1823 года, № 2337.

Ответствую на депешу вашу от 3-го июля, № 88. Не довольствуясь словесным отзывом Аббас-мирзы о назначении им чиновников для общего с коммисарами нашими разграничения, должны были вы испросить у него письменный ответ, ибо в деле подобной важности необходимо достовернейшее доказательство его воли, но одни слова неудовлетворительны, в чем могли вы убедиться во время довольно продолжительного пребывания вашего в Персии.

Извольте передать е. выс. письмо мое по сему предмету, с которого для сведения вашего прилагаю копию.

В удалении от границы бывшего хана Карабагского Мехти я имею сомнение, ибо Аббас-мирза не упустил бы поставить в высокую цену подобный поступок, а сего не сделал; к тому же из Карабага извещен я, что он проживает на границе для того, чтобы кочующих наших обольстя обещаниями, способствовать им к побегу. Если бы послано было за ним тогда, как вы о том писали, то, конечно, уже имел бы я известие. Итак, можете вы между разговором сказать е. выс., что вы имели неосторожность донести мне о том и, конечно, получите справедливое за неосторожность замечание.

Столько же мало достойны вероятия рассказы каймакама, что Аббас-мирза намеревается наказать Шахсевенцев и что будто доселе воздержать их от разбоев нельзя было потому, что Эмир-хан сердарь, будучи родственником е. выс., позволял себе не исполнять его повелений.

Вы, обратя ко мне первоначальное письмо Мустафа-хана Ширванского, в котором, хвастая обещанием помощи от Аббас-мирзы, возмущает наших подданных, не известили меня, что е. выс. намеревается сделать с порицающим имя его, а комендант Ширванский еще на сих днях уведомляет, что одна разбойническая партия из прислужников беглеца Мустафы была в Карабаге, а один схваченный из оной человек доказывает, что набеги приказано делать Персидским начальством.

Каймакам уверял также вас и насчет беглеца, но вы видите сколько верить можно обещаниям Персиян. Доложите о происшествии Аббас-мирзе и дайте ему почувствовать, что мне трудно будет истолковать сие выгодным для него образом пред моим начальством, которому обязан я доносить о всяком подобном случае и что также не смею я думать о письме, которое препровождал я на рассмотрение е. выс.

Ежели же узнаете вы, что он вознамерится удалить беглого Мустафу, то испросите у него дозволение уведомить меня о том, дабы не допустить меня сделать донесение Императору.

Сестер Мехти, бывшего хана Карабагского, я отпустить в Персию не намерен, ибо на одной из них давно уже весьма желает жениться сердарь Эриванский и кто же не догадается, что жену сию ищет дряхлый 70-ти-летний старик для того, чтобы посредством связи ее в Карабаге и обещаниями покровительства сестры ее, жены шахской, производить беспокойства и увлекать жителей?

Поступок таковой может сердарь Эриванский в глазах Аббас-мирзы выдать за великую услугу.

В рассуждении Шахсевенцев скажу вам решительно, что если бы Аббас-мирза вознамерился [281] наказать их за разбои, всегдашний повод к неприятностям, то можете уверить его, что я не приму ни одного ив них, если по обыкновению вздумают они искать убежище в границах наших. Теперь же пограничным начальникам преподано в руководство правило принимать только коренных жителей Карабага и отнюдь никого из кочующих мошенников.

Что касается до мира между Персиянами и Турками, о скором заключении коего вы уведомляете, то желал бы я, чтобы вы собрали обстоятельнейшие сведения, ибо отовсюду получаю я противные известия и что Турецкие войска весьма умножаются в граничных их провинциях и из самой Персии пишут, что шах посылает армию к Багдаду.