386. Тоже, Аббас-мирзы к Его Императорскому Величеству, 1818 года.

(С Персидского, перевод старый)

Во имя всеведущего, всемогущего, правосудного Вседержителя земли, создателя мира и всего в нем существующего Бога, который без употребления денежной суммы и без сбора войск могущественнее всех и владычествует над всем, заключил сердца союзом любви и дружбы, послал к народу праведных пророков и поставил в четырех странах света государей, дав им корону и трон на земле, а святых по благоповедению их отличил, пред освящающим государство Е. В., имеющим достоинство Александра Македонского, Государем обладателем света, украшающим Собою корону и трон, Государем обширнейшей земли, великомогущим, украшающим Империю правосудием, всещедрым, высокославным, имеющим народ, многочисленностью подобный звездам, великим Императором, милостивым дядею, Государем Российской Империи, коего время царствования да пребудет твердо навсегда, открываю:

С того времени, как древнее согласие установилось между обеими державами, хотя и употребляется взаимное старание о сохранении любви и расположения, но оно меркнет пред теми усилиями, которые прилагаются с моей стороны и это в виду того обстоятельства, что сколько вражда двух государей, между собою братьев и служащих мне действительными отцами, была для меня прискорбна, столько и дружба их для меня радостна. В справедливости сего В. И. В. изволите убедиться, если предоставите счастливому сердцу Вашему вникнуть в то, что по сему дружественному союзу радость и благоустройство обеих держав безразлично одинаковы и что между ними существует вящшее доброе согласие, известное всему свету. Несколько распоряжений сделано было в делах обеих держав, из коих каждое свидетельствует о всегдашней твердости и вящшей дружбе и согласии. Правила эти сохраняются обоюдно и день ото дня укрепляются. Когда я первого числа сего года отправился к высочайшему двору на праздник ноуруза, то расположение сердца е. в., моего шахин-шаха, к дружбе и согласию с В. И. В. обнаружилось еще более тем, что мне высочайше было повелено стараться об укреплении дружественного союза между обеими державами и о приобретении внимания В. И. В. с тем, чтобы быть порукою всегдашнего согласия и считать себя сыном В. И. В. Вместе с тем е. в. благоугодно было оказать мне и другие милости, утверждающие наследство мое. Я же по доброму согласию и званию сына В. И. В., мною приобретенному, обстоятельство сие почитая благоприятным для счастливого сердца Вашего, довожу о нем до сведения Вашего чрез высокостепенного и высокопочтенного, благороднейшего, между начальниками избранного Мамед-Хасан-хана Авшарского, отправленного к Высочайшему Двору В. И. В., и не считаю нужным более распространяться, ибо правила дружбы и доброго согласия и просьбы от приятеля к приятелю и от сына к отцу уже известны В. И. В. К тому же я, будучи приятелем и сыном и приобрев к себе уважение В. В., по словам послов обеих держав и по письмам [212] главнокомандующих, неоднократно слышал от них лично, что правила и порядок, поставленный мною в рассуждении устроения войск, более усугубили в В. И. В. уважение ко мне, которое, конечно, прилично тому изъявляемо будет в делах, как относящихся до образования войск, так и до других предметов, дабы сие было знаком моего усердия к В. И. В., как дяде. Поелику же желание мое всегда клонится к тому, дабы исполнить угодное В. В. и как я знал, что хорошие лошади обращают на себя высокое внимание священного сердца Вашего, то я отправил 3-х лошадей к услугам В. В. Впрочем, конь славного Вашего времени да будет смирен, а дни Ваши да сопровождаются по желанию!