383. Тоже.

Вследствие предписания в. пр. от 29-го октября, № 1513, имею честь донести, что о случившемся в Средне-Егорлыкском карантине со стороны Персиян неблагопристойном и дерзком поступке подробно донесено было мною из Новочеркаска от 5-го октября е. выс-у ген. Ермолову, с изъяснением причин, от чего сие произойти могло, и внушительных слов, кои с моей стороны сказаны были хану во время его приказания, с здравым [210] рассудком несообразного, на что господин хан был весьма недоволен и говорил, что непременно будет жаловаться на нас в С.-Петербурге министру, а в Черкаске войсковому атаману. Когда же я объявил хану, что мною самим будет донесено о неприличных их поступках и министерству и самому ген. Ермолову, то он неоднократно присылал ко мне своего мирзу уговаривать меня, чтобы я не доносил никому об этом и что им строго приказано будет всем, его свиту составляющим, впредь такого беспорядка не делать под опасением лишиться головы.

Меры же, принятые мною для обуздания наглости Персиян, были такого рода, что они с тех пор не смеют ничего противного делать и совершенная тишина водворилась между ними. Хан твердо уверен был, что из свиты его невозможно отправить назад никого; но я решительно объявил ему, что я имею власть даже не допустить его до столицы, буде и он позволит себе какие-либо непозволительные поступки, и отправить назад за караулом, хотя бы был сам его мирза.

Что же касается до отправления назад сделавшего против кап. Назарова дерзость Персиянина, я действительно считаю себя виновным, ибо с одной стороны опасение гнева Алексея Петровича и вашего пр., что в такое короткое время я поселил неудовольствие между ханом и начальством, с другой же — просьбы хана, что он осрамлен будет в России и Персии, сделали меня преступным против данного мне предписания; на будущее же время поставлю себе обязанностью строго поступать по наставлению и не быть некстати снисходительну.