334. Тоже, к Мирза-Безюргу, от 24-го сентября 1817 года. — Нахичевань.

Я получил письмо в. высокост., которое служит ответом на все статьи, о коих угодно было е. в. шаху поручить мне испросить разрешение е. выс. Аббас-мирзы. О поверенных в делах хотя вы и изволите говорить, что между нами решено, чтобы они имели пребывание в Тавризе и Тифлисе, но как я уже писал, что в рассуждении поверенного в делах со стороны нашей шах один может объявить ему на то волю свою и я не в праве назначить местопребывание, то полагаю я, что и поверенному в делах со стороны Персии нельзя жить в Тифлисе без разрешения Г. И., ибо по общепринятым правилам таковые чиновники должны находиться собственно при лице Государя, а не при ком другом.

О консулах и учреждении контор я отнесся к Мирза-Шефи и письмо мое к нему вручил вам собственно.

О военнопленных и беглых Русских солдатах я откровенно объяснил Аббас-мирзе причины, по которым не почел я нужным оставить чиновника для спрошения их, желают ли они возвратиться, и потому бесполезно о том повторение. А мне остается только объясниться с вами на сделанное вами замечание, что по истечении 3-х-месячного времени после подписания трактата вы уже не ответствуете за исполнение статьи о пленных и беглых солдатах. Точно, было бы неосновательно с моей стороны сделать предложение о возвращении их спустя столько времени; но вам ли, Мирза-Безюрг, должно упоминать о верном исполнении обязанностей по силе трактата, когда показание пленных и бежавших, теперь в Тавризе ко мне явившихся, служит доказательством, что о возвращении по желанию их и помышляемо не было? Удивительно мне весьма, что предложение, мне вами сделанное, чтобы я оставил в Тавризе кого-нибудь из поверенных для окончания дела сего, вменяете вы мне в особенное ко мне расположение и благосклонность! Позвольте мне в. высокост. усомниться, чтобы таковы могли быть слова Аббас-мирзы, ибо е. выс. изволит знать, что принадлежащее мне по праву не соглашусь я принять из милости. Сие самое разрешает и вопрос в. высокост., чтобы впредь касательно до пункта о пленных ни от кого со стороны Российской Державы не было делаемо никакого предложения. Не было бы и теперь сделано оное, если бы верно были исполнены условия трактата.