267. Высочайшая инструкция, данная ген. Ермолову, от 29-го июля 1816 года. — С.-Петербург.

Желая изъявить Мое внимание к тому усердию, с каким служили вы в продолжение минувшей войны и зная отличные ваши способности, Я назначил вас в качестве чрезвычайного и полномочного посла ко двору шаха Персидского. Следующее здесь в руководство ваше наставление покажет вам всю важность возлагаемого на вас поручения и сколь нужно для пользы России, чтобы оно с успехом было кончено, а потому уверен Я, что вы употребите всю возможную попечительность и старание, дабы исполнить в точности Мои намерения по сему предмету и чрез то подадите Мне новое доказательство вашей ко Мне преданности.

Для сведения вашего о причинах, побудивших Меня к назначению сего посольства, здесь прилагается полное обозрение переговоров, кои поручено было начать ген.-от-инф. Ртищеву и кои кончились мирным постановлением. В сих бумагах заключается также объяснение тех переговоров и вы увидите, что о взаимном посольстве соглашенось сепаратным актом и что главная цель Персидского двора в сем случае состояла в том, чтобы просить о возвращении земель, уступленных нам от Персии. Вследствие сего посол Мирза-Абуль-Хасан-хан был отправлен в С.-Петербург немедленно после размена ратификации. Он прибыл в здешнюю столицу во время Моего отсутствия, которое по делам Венского конгресса и по случившимся в 1815 году происшествиям продлилось сверх всякого ожидания. Возвратясь сюда в конце того же года, Я немедленно обратил Мое внимание на положение дел с Персиею. Персидскому послу дана была публичная аудиенция со всеми оказательствами уважения и со всеми почестями, употребительными в подобных случаях, а Министерству иностранных дел было предписано войти с ним в переговоры. При первом свидании объявил он, какие поручено ему сделать предложения; по приглашении же изложить их письменно вручил чрез несколько дней ноту, при сем в списке приложенную. Содержание оной состоит в домогательстве, чтобы мы отдали обратно Персии или все земли, кои нам от нее уступлены, или часть оных за денежное вознаграждение; поименно никаких земель не обозначено, но по частным сведениям известно, что он требовал всего только для того, чтобы тем вернее получить хотя частицу и что все желания Персидского двора в полной мере удовлетворились бы, если бы из числа приобретенных нами земель мы уступили обратно ханства Талышинское, Карабагское и Ганджинское.

Каковы бы ни были обстоятельства, подавшие повод к сему домогательству, нельзя не согласиться в том, что таковое требование о возвращении земель по заключении договора, силою которого оне торжественно уступлены, должно показаться довольно странным. Само по себе сие предложение не заслуживало бы никакого уважения, но в отношении к принятой Мною системы для блага общего, которое, по Моему понятию, должно быть нераздельно с существенными пользами Моих подданных, оно представляется в другом виде. Все Мои усилия в последней достопамятной войне, толь успешно конченной, не имели иной цели, как только привести дела в такое положение, чтобы Европа воспользовалась всеми выгодами, кои доставить может мир прочный и продолжительный. Намерения Мои исполнились и теперь первая обязанность государей и первая потребность народов должны состоять в том, чтобы сие положение дел нерушимо сохранилось. Пример главнейших держав в твердом последовании благоразумной и скромной политике паче всего может тому содействовать, и в сем отношении Россия по своей обширности, по изобилию всяких способов и особенно по воинской силе своей больше всех других держав обращает на себя общее внимание, а потому Я поставил непременным Себе правилом стараться всеми мерами, дабы утвердилось мнение, что преобладание России, доколе Я буду управлять ею, обратится единственно к охранению общей безопасности и что не от нас возникнуть может вновь система общего испровержения и разрушения, толь [123] долго свирепствовавшая над Европою во время Наполеонова владычества. Последуя сему правилу и дабы не подать даже повода к подозрению, что мы имеем честолюбивые виды насчет Персии, Я решился, не отвергая вдруг сих домогательств, принять в соображение, нельзя ли в самом деле уступить Персии какие-нибудь земли, в удержании коих нет для нас совершенной необходимости, но за то получить другие выгоды и сим образом найти средство к удовлетворению сей державы без ущерба пользы собственной; в виду же общего понятия поставить явное доказательство, что Я первый на самом деле исполняю те правила, о коих другим державам проповедую. Для сего нужно было прежде всего удостовериться в важности предметов, о возвращении коих Персия домогается. Я требовал о том сведения от людей, кои употреблены были в Грузии и, следовательно, имели случай приобрести их на месте. Вследствие чего ген. Тормасов и маркиз Паулуччи представили записки, при сем приложенные (См. выше документ под № 259, и записку маркиза Паулуччи в V т. Актов, стр. 983 — 992.); но заключающиеся в них сведения показались Мне столь же недостаточны, как и все другие, сообщенные посторонним образом, а потому положил Я, не приступая на первый раз ни к какой решимости, принять следующие меры.

1) Не давать Персидскому послу решительного ответа.

2) Объявить ему, что сей ответ будет доставлен шаху чрез посла, который от Меня в нему отправлен будет.

3) Поручить Моему послу, чтобы он обозрел сперва наитщательнейшим образом вновь приобретенные земли и потом доставил Мне самое точное и подробное о них донесение.

4) Приступить к какой-либо решимости не иначе, как на основании сего донесения.

О сем объявлено послу нотою и хотя он не мог быть доволен, не получив успеха в своем поручении, но, не возобновляя более никаких искательств и почитая свое посольство конченным, просил, чтобы ему дана была отпускная аудиенция.

Из сего изложения принятых Мною мер вы довольно ясно усмотреть можете главные черты обязанностей ваших. Остается объяснить вам образ Моих мыслей насчет сношений ваших с Персиею, указать вам цель, к коей устремлены Мои желания для пользы Моих подданных и обозначить с точностью правила для поведения вашего.

Из предписаний, данных разным предместникам вашим в Грузии, вы увидите, что цель войны с Персиею состояла в том, чтобы постановить границу по рекам Куре, Араксу и Арпачаю. Вы усмотрите в них также, по каким причинам Я решился впоследствии согласиться на условия, по коим она утвердилась на основании status quo ad praesentem. Нельзя не согласиться, что нынешнее ее положение по содержанию трактата сопряжено с большими неудобствами. Достаточно взглянуть только на карту, чтобы в том увериться, а также почувствовать все преимущества, кои могла бы доставить естественная граница, обозначенная течением двух больших рек, кои легко защитить можно и посредством оных однажды навсегда учредить дела в таком порядке, что на будущее время не могло бы встретиться никакого повода к взаимным неудовольствиям. Большая часть людей, коим те места известны, не токмо сие подтверждают, но почитают означенную границу совершенно необходимою и даже сомневаются, чтобы без того можно удержаться в Грузии. Будучи согласен с ними в том, что сия граница действительно полезна и гораздо выгоднее постановленной ныне, Я не могу однакоже еще увериться, чтобы и в сей последней не заключалось средств для защиты и безопасности владений наших за Кавказом и чтобы сии владения в самом деле были подвержены такой опасности, если не будут ограждены полным течением Аракса; но буде нельзя приобрести сего иначе, как только силою оружия, в таком случае бесполезно было бы заниматься сею мыслью по изъясненным выше сего причинам, а должно удовольствоваться нынешнею границею и стараться только о том, чтобы из нее извлечь как можно больше пользы. Впрочем, всякая война, без явного к тому повода со стороны Персии и предпринятая для того только, что нам нужно приобрести новые выгоды или удобности, была бы война несправедливая и, следственно, противная принятым Мною правилам. Я совершенно чужд всякого помышления о новых завоеваниях, а желаю только, чтобы мир с Персиею сохранился и дружественные сношения с нею утвердились, и для того при обозрении новых границ вы должны не упускать из виду сего миролюбивого Моего намерения. В руководство ваше по сему предмету будут особо начертаны сколько можно подробные правила при недостатке местных сведений о том крае. Сие составит первый предмет занятий ваших по прибытии вашем в Грузию, ибо, соображаясь с вашим по сему предмету [124] донесением, Я предоставил себе дать последний ответ на представленные Персидским послом домогательства, кои, впрочем, не могут быть уважены во всем пространстве их, ибо ни в каком случае не может настоять речи о Гандже, но должно увериться, нельзя ли в Талышинском и Карабагском ханствах найти средства к удовлетворению Персии, проведя чрез них новую черту границ и стараясь во взаимство того получить другие выгоды.

Нет сомнения, что всего полезнее было бы обменять приобретенную нами за Араксом землю на Эривань и Нахичевань; но, зная с каким упорством Персия уклонялась от уступки сих владений, никак нельзя надеяться, чтобы она ныне на то согласилась. Вообще Я положил обратные с нашей стороны уступки в Талышинском и Карабагском ханствах, а также меру Моей снисходительности при утверждении нового разграничения распорядить в соразмерности с тем, чего можно будет ожидать от Персии в иных отношениях.

Требования Мои будут состоять во-первых в коммерческих выгодах. Министр финансов представил Мне разные замечания в особой записке, которая послужит вам по сему предмету наставлением. Я присовокупляю здесь только, что если бы можно было снискать позволение завести в Зензелях (Энзели), особливо же в Астрабаде, торговые конторы в том виде, как предначертано было покойною Государынею Императрицею Екатериною в наставлении, данном Ею гр. Зубову, а также в записке, сим последним составленной, то сие принесло бы важную пользу для Астраханской торговли нашей и вы окажете истинную заслугу, если предуспеете привести сие в исполнение.

Я искренно желаю быть с Персиею в мире и, следственно, для Меня приятно будет все, что послужить может к утверждению связей, на последнем договоре основавшихся, а также к тому, чтобы сии связи обратились в пользу будущих соображений, кои по стечению обстоятельств могут встретиться. Сие требует однакоже крайней осторожности и наивнимательнейшего рассмотрения. По уверениям посла шах совершенно расположен по сему предмету соответствовать Моим желаниям; но прежде всего решить должно, можно ли приступить к союзу с Персиею без опасения, что от того может последовать для нас гораздо больше неудобностей, нежели пользы. Для России всего нужнее, как кажется, заключить такое обязательство, по которому можно бы было увериться в совершенном нейтралитете со стороны Персии во всех войнах, кои Мне случилось бы вести в других местах, где бы то ни было, с тем при том, чтобы Я не был обязан во взаимство того брать деятельного участия в распрях Персии с соседними ей народами, ни же помогать ныне владеющему шаху или кому-либо из сыновей его в случае мятежей или несогласий внутренних, кои по всем соображениям неминуемо должны случиться после смерти шаховой. Он назначил по себе наследником Аббас-мирзу, но по разным сведениям вероятно, что прочие сыновья Фетх-Али-шаха, особливо же склонный к войне Мамед-Али-мирза, управляющий ныне южными провинциями, не допустят, чтобы он спокойно воспользовался сим правом. Если бы Я руководствовался иными побуждениями, а не теми, что и в Азии после столь продолжительной войны и тяжких бедствий, также как и в Европе, нужно восстановить мир необходимый и для пользы Моих подданных, и если бы Я не был убежден, что для достижения сей цели непременно должно последовать наистрожайшим правилам совершенного миролюбия, то смятения и междоусобные войны, кои должны возникнуть по кончине шаха, могли бы подать повод или предлог к тому, чтобы к условиям договора, в Гюлистане заключенного, были присовокуплены нужные для нас дополнения; но Я чужд сей мысли и, следовательно, не желаю обязательств, кои могли бы дать Мне право вступаться во внутренние дела и несогласия в Персии; напротив того, Я почел бы таковую обязанность для Меня тягостною, ибо она вовлекла бы Россию в новые войны и потому для Меня приятно было, что при последних переговорах на предложенную с нашей стороны статью, чтобы наследство престола было обеспечено в пользу Аббас-мирзы, сам Персидский шах не изъявил своего согласия. При получении ответной от Меня к Аббас-мирзе грамоты, Персидский посол, заметив, что в надписи нет титула наследника Персии, домогался наиубедительнейшим образом, чтобы сии слова были прибавлены, но Я отклонил сие предложение по уважениям, изъясненным в ответе, ему данном и при сем в списке прилагаемом. Те же самые доводы должны употреблять и вы при всех сношениях ваших по сему предмету. Впрочем, уверяйте Аббас-мирзу при всяком случае, что по вступлении его на престол Я никак не отревусь признать его владетелем Персии; если же удостоверитесь, что, давая сей титул шахского наследника, мы не подвергаемся [125] ручательству за его право на престол, то нет никакой надобности ему и ныне в том отказывать. В договоре, заключенном между Англиею и Персиею, Английский посол Гор-Узелей поместил статью следующего содержания: "Обе договаривающиеся стороны взаимно обязуются поддерживать порядок наследия, в каждом из двух государств ныне существующий", но Английское правительство не утвердило сей статьи, объявя, что она несообразна с их конституциею, и хотя сие правительство дает и ныне Аббас-мирзе титул Персидского наследника, но не принимая на себя никакого в том ручательства. Я считаю за нужное держаться и с нашей стороны сего же правила осторожности. Старайтесь однакоже в объяснениях ваших с Аббас-мирзою оказывать ему всякое уважение, чтобы смягчить сколько можно неприятное над ним сей меры действие и в тоже время уверяйте наиположительнейшим образом в Моем дружеском к нему расположении.

По изъясненным здесь уважениям повторяю, что с Персиею полезно бы было заключить одно только постановление, и именно такое, по которому она с своей стороны обязалась бы наблюдать наистрожайший нейтралитет, а Россия во взаимство того равномерно обязалась бы оставаться совершенно нейтральною во всех войнах, кои Персия вести будет с сопредельными или иными государствами. Впрочем, и для сего нужно еще рассмотреть в каком положении Персидское правительство и можно ли положиться на такое с ним обязательство, а потому вы не оставите удостовериться на месте: довольно ли прочно оно основалось и можно ли, вступая с ним в те связи, ожидать какой-либо пользы с благонадежностью? Кроме вышепоказанной выгоды сии связи могли бы также ослабить вес Английского там влияния. Из всех Европейских держав Англия паче всех других старалась как можно больше сближаться с Персидским правительством и при неослабном о том попечении посредством многих деятельных агентов, ею там употребленных, она успела усилить свое влияние до такой степени, что оно распространяется на все части внутреннего управления.

Сколь ни тесны Мои сношения с Великобританским правительством, Я не могу однакоже равнодушно видеть, чтобы власть его усиливалась в соседственном со Мною государстве, о котором по необходимости Я должен стараться, чтобы оно не было подвержено постороннему Европейских держав влиянию. Англия естественно должна желать, чтобы все виды и помышления Персидского правительства были обращены к северу и будет возбуждать в нем против нас подозрения, дабы отвлечь его внимание от юга. Меня не занимают замыслы, чтобы посредством Персии потрясти власть Англичан в Индии и, следовательно, Я неоспоримое имею право стараться всеми мерами, дабы остановить действие такой системы, которая со временем легко обратиться может и к той цели, чтобы вредить Моим владениям за Кавказом. Вследствие сего Я признал за нужное при самом начале устранить всякое посредничество Англии в переговорах, с Персидским послом здесь производившихся, ибо легко было не предвидеть, что всякое его соучастие в столь важном обстоятельстве открыло бы ему множество способов и предлогов вмешиваться час от часу более в дела Персии. Из обозрения переговоров ген. Ртищева и из нот, здесь размененных с лордом Каткартом, вы усмотрите, на чем старается Английское правительство основать обязанность и права свои на сие посредничество, а также какие с Моей стороны употреблены доводы в опровержение оных и дабы совершенно отклонить сие предложение. Все сии сведения ясно покажут вам, сколь нужно остановить перевес Английского влияния в Персии, ослаблять оное неприметным образом и наконец вовсе истребить его. И потому сей предмет поручается особенному вниманию вашему и с тем, чтобы вы поместили оный в числе главнейших обязанностей ваших. Судя по разным отзывам Персидского посла, есть повод к заключениям, что сие влияние, становясь час от часу взыскательнее и обращаясь даже на мелочные подробности внутреннего управления, делается для Персиян тягостным и едва ли не заставляет их желать, чтобы от него избавиться. Буде сие справедливо, то вы найдете уже готовый способ, который много поможет вам в сем деле и вы не оставите воспользоваться оным в полной мере. Не нужно объяснять вам, что сия часть вашей инструкции требует столь же тщательного, сколь и осмотрительного исполнения, дабы как-нибудь не расстроить нас с Англиею и не подать ей повода к справедливым против нас жалобам. Впрочем, успехи ваши по сему поручению должны более состоять в естественном последствии возрастающего к России доверия, нежели в каких-либо иных мерах или непосредственных с вашей стороны внушениях, и потому в обращении вашем с поселившимися в Персии или аккредитованными при тамошнем дворе Англичанами должно быть [126] соблюдено все то внимание и ласки, коих они в праве ожидать от посла дружественной и союзной державы.

Во время пребывания своего в России Персидский посол имел случай удостовериться о способах, коими она может располагать, не имея никакой войны в Европе. Думать должно, что его о том донесение произведет над шахом весьма полезное действие и понудит его обратиться к миролюбивому расположению, если бы, чего, впрочем, ожидать нельзя, он мог иметь помышление мстить за то, что его посольство толь неудачно кончилось, или отнять силою то, чего не может снискать переговорами.

Разговаривая с шахом и с его министрами, старайтесь вообще утвердить их в мнении, что для блага Персии необходимо нужно ей быть в мире с Россиею и, следовательно, предоставить нам все то, что по трактату следует; наблюдать тщательно, чтобы дружественные сношения укрепились и избегать всего, что может нарушить их. Испытанные Персиею поражения в то время, когда мы против нее действовали только малейшею частью сил наших, без сомнения произвели над нею глубокое впечатление и наверно она чувствует всю опасность, ей предстоящую в случае новой войны с Россиею в такое время, когда она может располагать всеми своими средствами. Не излишне было бы о сей важной истине повторять им чаще, ибо страх над сими народами больше всего действует, а в настоящем случае сие обратилось бы в их же пользу, ибо чрез то можно воздержать их от разных покушений, на кои пустившись по неосмотрительности, сами должны сделаться первою их жертвою. По Моим правилам Я не имею даже в помышлении воспользоваться превосходством сил Моих, дабы принудить их к новым уступкам. Вся цель сношений Моих в Азии состоит токмо в том, чтобы сохранился мир и водворилось спокойствие между народами, сопредельными в том крае с Российскими владениями, ибо под сенью мира и общего спокойствия Я надеюсь утвердить благосостояние и распространить просвещение в землях, лежащих за Кавказом, а также довершить постепенное покорение народов, на нем обитающих. Сей важный предмет требует неослабного с вашей стороны попечения, ибо доколе продолжаться будет неприязненное положение с сими народами, до тех пор нельзя ручаться за прочность нашего военного положения в Грузии.

Поелику предстоящие переговоры с Персиею должны паче всего представить очевидное доказательство, сколь искренно желаю Я, чтобы общий мир утвердился как можно более, то заключающееся здесь наставление не есть изложение точной воли Моей, но простое только обозначение тех предметов, по которым, сообразуясь с вашими донесениями, Я намерен приступить в миролюбивом смысле к твердой решимости. Я не прежде могу снабдить вас положительными предписаниями, как по получении первых ваших донесений. Паче всего нужно, чтобы вы как можно скорее донесли Мне о последствиях возложенного на вас обозрения новоприобретенных владений, ибо, пока не обозначится с точностью чего стоят сии земли и каких выгод можно за них требовать от Персии, в виде каких-либо преимуществ по торговле или денежного вознаграждения, буде шах не отменил сей мысли, Я не могу дать толь решительных предписаний, по коим вы могли бы вступить в окончательные переговоры, а потому нужно распорядить ваше путешествие таким образом, чтобы по расчету времени Мои повеления могли дойти к вам вскоре по прибытии вашем в Персию. Между тем старайтесь удостовериться в расположениях шаха и узнать, на каком правиле вознаграждений с Персидской стороны положено будет приступить к переговорам.

Вы можете пробыть в Тегеране столько времени, сколько, по мнению вашему, нужно будет для исполнения возложенных на вас поручений. Не назначая никакого срока, Я предоставляю сие в полной мере вашему усмотрению, когда вы будете на месте, с тем, чтобы посольство ваше могло принести как можно больше пользы. Вы не оставите употребить возможного старания, дабы собрать самые достоверные и подробнейший сведения о правлении сей земли и ее способах, о ее статистике и топографии, а также о состоянии и силе войск ее. С вами отправляется несколько воинских и гражданских чиновников, коих вы можете употребить к тому с пользою, разослав их в разные места Персии, а также разрешаю и вас на таковые путешествия, как-то: в Испагань и южные провинции Персии, если только можно будет на то решиться, не подвергая себя опасности и если сие не противно будет Персидскому правительству.

Я приказал сообщить вам все представленные Мне в последнее время бумаги, относящиеся до Персии. Вы найдете между ними две записки, кои были [127] составлены, в бытность ген. Гардана Французским послом в Персии, чиновниками его миссии (См. в прибавлениях к V т., стр. 957-963.). Оне дошли до Меня по особым связям с нынешним Французским министерством и для того поручаю вам хранить их с крайнею осторожностью.

Вам вручены будут для доставления разные грамоты и подарки как от Меня, так и от имени Государынь Императриц к супруге шаховой. Министерство иностранных дел сообщит вам подробный им список и особо изложит некоторые замечания касательно этикета, который нужно будет соблюсти как при поднесении оных подарков и грамот, так и вообще при всех сношениях ваших с двором и фамилиею шаха. В сем отношении Персидскому послу было оказано здесь столько уважения и снисхождения, что Тегеранский двор, конечно, не оставит и в рассуждении вас соблюсти взаимство совершенное. В Азиятском церемониале заключается много таких вещей, которые по своей необыкновенности часто кажутся для Европейцев неприличными; в таковых случаях будьте вообще сговорчивы, ибо нетрудно различить то, что относится просто к обычаям, от таких вещей, кои можно почесть за унижение.

Министерство иностранных дел сообщит вам также список чиновникам, кои будут принадлежать к посольству вашему.

По отъезде вашем из Тегерана нужно будет учредить там всегдашнюю миссию, почему не оставьте донести Мне, кого именно из сих чиновников вы признаете наиболее способным к исправлению там должности поверенного в делах, каковое назначение не может иметь места только в таком случае, когда бы по обороту дел не могло в том быть ни пользы, ни приличия.

Кроме жалованья по званию командира Отдельного Корпуса в Грузии Я назначил вам на содержание, доколе продолжится сие посольство, по 5-ти т. р. с. в месяц; сверх того приказал отпустить на чрезвычайные издержки 25 т. р. с. и 20 т. р. асс.

Таким образом, снабдив вас всеми средствами к исполнению Моих намерений, надеюсь Я несомненно на усердие и ревность, кои вы с своей стороны употребите, дабы оправдать Мою к вам доверенность и в сей надежде пребываю к вам благосклонный.

На подливном написано, "АЛЕКСАНДР"

Обозрение мирных переговоров с Персидским правительством.

С 1806 года не проходило почти ни одного года без переговоров о мире или перемирии. Главным предложением с вашей стороны всегда было постановить границы по рр. Куре, Араксу и Арпачаю. Сии переговоры обыкновенно кончались новыми неприятельскими действиями и Персияне нередко употребляли сие средство, чтобы собраться с новыми силами, а иногда с намерением, чтобы в тоже время привести в действие вредные для нас замыслы, как то случилось в 1812 году, что в продолжении мирных переговоров царевич Александр с помощию Персиян ворвался в Грузию и произвел страшный бунт в Кахетии, а Персидские войска заняли ханство Талышинское.

В начале 1812 года, по открывшейся тогда удобности при содействии Английского министерства привести к скорейшему окончанию дела ваши с Персиею, ген. Ртищеву было предписано войти в сношение с Английским послом при Тегеранском дворе и в то же время дано ему разрешение в отмену прежних предписаний заключить мир с Персиянами на следующем основании:

1) Вместо границы по рр. Куре, Араксу и Арпачаю, которая предполагалась, постановить границу по межам тех владений и земель, которые ныне уже во власти нашей находятся и которые добровольно покорились скипетру Е. И. В. или покорены силою Его оружия.

2) Сию границу постановить как можно выгоднее и удобнее во всех, особенно же в военном, отношениях.

3) Все заключающиеся между сею границею и Кавказскою Линиею, а равно и прикосновенные к сей последней и к Каспийскому морю земли, народы и владения обозначить в договоре поименно каждое и постановить, что Персидское правительство от всех прав и притязаний своих на оные земли навсегда отрицается и признает их неоспоримо принадлежащими Российской Империи.

4) Ханство Талышинское с обеих сторон признать независимым, но под покровительством и ручательством Российской Империи.

5) Удержать и за собою сохранить единственное владычество Российского флага на Каспийском море.

6) На сих условиях Е. И. В. соизволяет торжественно признать ныне царствующего в Персии Фетх-Али-шаха в высоком и державном светлейших шахов достоинстве, по древним в Персии обыкновениям.

7) А по нем не только признать единственным наследником избранного им сына его Аббас-мирзу, с тем, чтобы наследство Персидского престола всегда оставалось в светлейшем доме его, но сии права его и достоинство подкреплять и оборонять силою оружия против всех тех, кто покусился бы оные оспаривать.

8) Подтвердить прежние трактаты наши с Персиею с обыкновенною в таких случаях оговоркою.

9) О торговых сношениях выговорить все, что может послужить к обоюдной пользе, но с наблюдением, чтобы ничего не было в нарушение коренных ваших узаконений в рассуждении купечества и торга.

10) О размене обоюдных пленных, о приеме и содержании взаимных министров и посланников и проч. предоставлялось местным соображениям сего главнокомандующего.

На представление ген. Ртищева, что статья о Талышинском ханстве, по его соображениям, может затруднить переговоры и послужить поводом даже к прекращению оных, ему было предписано (от 23-го июня того же года), не смотря на то, употребить по сему предмету наисильнейшее настояние и не иначе отступить от сего требования, как удостоверившись совершенно, что один сей пункт может помешать успешному переговоров окончанию, и в таком случае выговорить однакоже непременно, что ни владелец Талышинский, ни его подданные не понесут никакого мщения и что все прошедшее будет предано забвению.

Первые переговоры на основании сих предписаний, после взаимных сношений с Английским послом и с наследником Персии Аббас-мирзою, последовали в последних числах сентября и окончились в два дня решительным со стороны Персидского полномочного объявлением, что Персия не иначе согласится на заключение мира, как на том основании, чтобы ей возвращены были все земли и владения, кои в продолжении войны покорены Российским оружием и добровольно вступили в подданство Российской Империи, в замен же того Персия обяжется дать России денежные пособия и вспоможение войсками против неприятелей.

Удары, нанесенные после сих переговоров Персидским войскам под предводительством самого Аббас-мирзы 19-го и 20-го октября по ту сторону Аракса и взятие штурмом кр. Ленкоранской на 1-е января 1813 года скоро побудили их возобновить искательства о мирных сношениях.

Ген. Ртищев, имея повод к заключению, что Аббас-мирзу окружают люди (и в том числе первый министр его и дядька Мирза-Безюрг), России недоброхотствующие и для частных выгод своих желающие, чтобы война продолжилась, требовал, чтобы предлагаемые вновь переговоры произведены были непосредственно с министерством Баба-хана. После долговременной переписки главнокомандующего с Английским послом в Персии и непосредственно с первым Персидским визирем Мирза-Шефи как о сем, а также о других предметах мирного соглашения, со стороны Персидского владетеля назначен был в качестве полномочного находящийся ныне здесь Персидский посол Мирза-Абуль-Хасан-хан. С сим полномочным ген. Ртищев заключил 1-го октября 1813 года на 50 дней перемирие, а 12-го того же месяца подписали они мирный договор и [129] особый сепаратный акт в Российском лагере Карабагского владения, в уроч. Гюлистане, при р. Зейве.

О сем договоре ген. Ртищев, сравнивая содержание оного с данными ему на сей предмет предписаниях, объясняет следующее:

1) Переговоры начались наиупорнейшим и непреодолимым со стороны Персидского полномочного настоянием, чтобы прежде всего постановлен был сепаратный акт, на основании коего Персидское правительство могло бы надеяться на удовлетворение в просьбах, кои по заключении трактата будут Российскому Двору представлены. Персидский проект сего акта заключался в следующих выражениях: "По заключении мира послам, кои будут отправлены от Персидского владетеля к Российскому Двору, предоставится право просить Е. И. В. об уступке Персии некоторых владений с тем, чтобы сия просьба была уважена". После многих затруднений с обеих сторон ген. Ртищев решился удовлетворить сему требованию, т. е. подписал сепаратный акт прежде переговоров о самом мире, но переменив только оный проект и исключив все выражения, по коим Персидское правительство было бы в праве ожидать непременного в просьбах своих удовлетворения, т. е. подписал его в том виде, в каком сей акт ныне находится. Персидский полномочный согласился на сии перемены не иначе, как испросив на то предварительно особое от своего двора разрешение.

2) Персидский полномочный оказал большое затруднение по второй статье трактата, в коей заключается определительное наименование всех мест и урочищ, чрез кои положена черта нынешних границ наших с Персиею, потому (как говорит ген. Ртищев) что по всей Персии нет понятия о картах разграничения и сей полномочный, не имея достаточного о тех местах сведения, а потому опасаясь потерять что-либо в противность status quo ad praesentem предлагал обозначить границы одних только общих наименованием главных пограничных владений; но согласился на сию статью, когда в оной было прибавлено, что по заключении и после ратификации трактата будут с обеих сторон назначены взаимные коммисары, кои разберут между собою настоящие принадлежности сих границ.

3) Статья о признании всех владений и народов, заключающихся между оною границею и Кавказскою Линиею, принадлежащими в собственность Российской Империи, была подвержена также многим объяснениям. Персидский полномочный признавал ее вовсе ненужною после второй статьи, в которой черта границ столь положительно обозначена, а потом признался с откровенностью, что таковое поименное исчисление толь многих земель и владений произвело бы в Персии невыгодное впечатление для правительства с личною для него опасностью. Ген. Ртищев, снисходя к таковым доводам, согласился на то, чтобы были поименованы одне только главные владения без особого поименования народов, особливо в Дагестане обитающих, а обозначив просто, что весь Дагестан признается принадлежащим Российской Империи и не упомянув также об отрицании шаха от всех прав его и притязаний на оные, поелику права сии сами собою уничтожаются чрез таковое признание.

4) О признании со стороны Российской Империи в шахском достоинстве нынешнего Персидского владетеля в трактате ничего не упомянуто по непреклонному на то желанию Персидского полномочного и по его объяснениях, что когда весь Персидский народ с самого вступления на престол Фетх-Али-шаха признал его за законного государя Персии, то нынешнее подтверждение его в сем достоинстве могло бы только произвести в умах с одной стороны покорного ему, а с другой непостоянного народа одни недоразумения и вредное впечатление и что вместо особой по сему предмету статьи, по его мнению, весьма достаточно то, что в самом начале трактата дается ему наименование шаха Персидского. Ген. Ртищев замечает, что без сомнения сей полномочный имел по оному предмету особое и непременное от своего двора предписание.

5) Четвертая статья трактата, в которой сказано, чтобы со стороны Российской Империи признать наследником Персидского престола того из сыновей Фетх-Али-шаха, который впоследствии будет им признан, а не именно Аббас-мирзу, как то прежде предполагалось, сия статья составлена в оном смысле по точной воле самого Фетх-Али-шаха, от которого в последний уже день переговоров был прислан нарочный курьер с разрешением по сему предмету. Персидский полномочный объяснил сие тем, что хотя Персидский шах давно уже назначил Аббас-мирзу быть наследником Персии и теперь признает его в сем достоинстве, но как у него есть еще и другие сыновья, то по сей причине он не желает преждевременно объявлять в публичных актах имени настоящего наследника, дабы чрез то сохранить спокойствие в доме своем и устройство в государстве. Ген. Ртищев, замечая, что для России все равно, кто бы ни был назначен преемником престола в Персии, где после Фетх-Али-шаха, без сомнения, окажутся многие претендатели, а потому всегда можно будет рассчитать, которого из сыновей шахских полезнее подкрепить силою оружия, заключает, впрочем, что столь неожиданная перемена в расположении к Аббас-мирзе едва ли не есть следствие политики окружающих шаха чиновников, которые большею частью преданы старшему сыну его Мамед-Али-мирзе. О 5-й статье, которою Российский военный флаг признан один господствующим на Каспийском море, ген. Ртищев объясняет, что во уважение сего преимущества, которое одержал он с крайним усилием, тем более, что в прежних трактатах с Персиею о сем предмете не было никакого постановления, он не мог не оказать взаимного удовлетворения желанию Персидского полномочного, чтобы хотя малая какая часть земли была возвращена Персии для оказания пред народом Персидским уважения и доброжелательства Российской Империи к Персидскому владетелю, а потому решился он, отделив Мигринский округ от Карабагского ханства и исключив оный из новой черты границ, предоставить во власть Персии, замечая, впрочем, что ему трудно было удержать сей округ за собою по силе status quo ad praesentem и что положение оного не соответствовало выгодности границ в военном отношении.

6) О прежних трактатах с Персиею ничего не упомянуто в нынешних по отзыву Мирза-Абуль-Хасан-хана, что Персидское правительство не имеет о них никакого сведения, потому что во время бывших в Персии мятежей и междуцарствий все сии бумаги истребились.

7) Предположение о праве иметь при дворах обеих держав взаимных министров или посланников не встретило никакого затруднения, но Персидский полномочный никак не согласился, чтобы в той же статье было упомянуто о приличном трактаменте от каждого двора, к которому те посланники будут присланы. Причиною сего уклонения ген. Ртищев полагает воспоминание о трактаменте, каковой Персия принуждена была давать наличными деньгами Французскому министру Гардану с многочисленною его свитою. На предложение иметь в городах для покровительства торговли консулов или агентов Персидский полномочный долго не соглашался, пока не объяснилось его опасение, что под видом свиты при консулах могут быть введены целые войска в их города, а потому положено, чтобы в свите консулов более 10-ти чел. не находилось.

Из донесений ген. Ртищева видно, что сближению последних переговоров и полному их окончанию много усердствовал Английский посол Гор-Узелей, стараясь в тоже время всеми мерами, чтобы мы согласились уступить Персии какую-нибудь часть, даже хотя малейшую из земель, у нее завоеванных. Известно однакоже, что таковое поведение сего посла было следствие особого договора, заключенного его правительством с Персиею во время последнего разрыва между Англиею и Россиею. Сим договором Англия приняла на себя обязанность платить Персии значительные субсидии во все время войны ее с Россиею, а при заключении мира употребить всевозможное старание о возвращении земель, поступивших в наше владение, а потому желание с одной стороны избавиться от платежа сей тягостной субсидии, а с другой поддержать себя в доверив у Персидского правительства было главным побуждением в сем случае Английской там миссии. Известно также и по собственному того же посла признанию, что более всего послужило к окончанию сих дел успешное действие Российского оружия, особливо же последние удары, Персиянам за Араксом нанесенные. Ген. Ртищеву решительно было предписано не принимать в примирении нашем с Персиею Английского медиаторства и оное действительно совершилось без всякого явного посредства их.

Подписал гр. Нессельроде.