121. Рапорт ген.-м. Пестеля ген.-л. Вельяминову, от 4-го июля 1818 года, № 481.

Ген.-м. Сталь повелением от 5-го мая возложил, с воли корпусного командира, на обязанность мою наблюдать за поведением Адиль-хана Уцмия и узнать чрез верных людей с каким намерением просил об утверждении старшего сына своего в звании Уцмиевском, а сам якобы предполагал ехать в Мекку и провести жизнь в богомольи? Как расположен к нему народ Каракайтагский и особенно общество Башлинское? Противу того, возможными способами собрав верные и, сколько могу полагать, основательнейшие сведения, честь имею донести.

Оный Каракайтагский владелец есть поведения, нимало не изменяющего свойствам Азиятца, обращающегося в беспокойной жизни, мыслящего быть самовластным и независимым от регулярного правления. Ежели бы к сему какая-либо возможность представилась и он не опасался бы силы оружия Российского, верно не упустил бы случая делать зло. Ныне за разные притеснения и строгое обращение с народом и налог непомерных податей ожесточил Каракайтагцев и Башлинцев, почему те с согласия Султан-Ахмед-хана и Хасан-хана Аварских приняли недавно к себе посланников его Эмир-Гамзу 17-ти лет и Ибах-бека (?) 14-ти лет, отдав им несколько деревень. Адиль-хан же, зная древнее обыкновение, что звание Уцмия переходить должно на старшого в роде и очередь наследственная признается первому из помянутых выше недорослей, решился предупредить и не допустить чрез утверждение сына своего, под предлогом, будто бы дал присягу старшему брату не видеться никогда с Русскими и расположен удалиться в Мекку. К последнему не начинал даже приуготовления; относительно же присяги не исполнял ее ни прежде, ни ныне; ибо 25-го числа минувшего июня я чрез весьма нетрудные происки склонил оного видеться со мною вблизи Дербента, при каковом случае жаловался на народ не повинующийся и доказывал последствия, могущие возмутить, когда не усмирит вскорости; то Акушинцы, отклонившиеся от повиновения Шамхалу, Аварцы, выжидающие искать пользу в несогласии соседей, и Абдулла-бек Ерсинский, пробравшийся склонять на свою сторону Табасаранцев, общими силами вытеснят Уцмия и возмутят весь Дагестан. Башлинцы также к одному согласию пристанут, ибо и теперь заняты единственным намерением удерживать право неповиновения. Опасаясь худых последствий и под предлогом восстановить спокойствие, Уцмий находит средство, дабы ввести военный отряд пехоты в Башлы и на первый случай просил у меня человек 30 солдат в ближайшие от Дербента деревни; он же с своей стороны в доказательство верности к Г. И. обязуется ежегодно платить по 5,000 черв. в казну и поручить одного сына в аманаты. Для подтверждения сего обещания написал корпусному командиру прошение; таковое послано уже на Линию, и я обязываюсь довести до сведения в. пр.